– Да, госпожа Реста, – подобострастно поддакнула Хорра, – скоро можно будет праздновать победу.
– Уже можно начинать. Попомнишь мои слова, хрангелам – конец. Ни на каком острове никакого спасителя нет. А даже если и есть, – Реста сощурилась, – уже поздно. Его догадки никому не помешают. И не помогут.
Она довольно улыбнулась. «Закончатся эти две недели, и – новый
бой. Самый главный – бой за власть». Реста намеревалась потеснить Дарка с поста Главы Совета. «Слишком уж долго руководит, пора и на покой».
– Кстати, дорогая, – сказала она вслух, – давно тебе хотела сказать: эта желтая юбка тебя ужасно полнит, и ноги у тебя в ней какие-то особенно кривые.
– Не у всех же такая идеальная фигура, как у вас, госпожа Реста, – ответила улыбаясь Хорра, хотя с огромнейшим удовольствием выдрала бы клок из роскошной гривы начальницы.
– Умница, у тебя правильная самооценка. И здоровое отношение к критике. Когда я стану главой Совета, я этого не забуду. Мне нужны умные приближенные, даже с кривыми ногами.
«Ого, какие у нас планы! – подумала Хорра. – Интересно, знает ли о них господин Дарк?»
***
Гомонящая толпа заполнила обеденный зал. Софи рассказывала очередную серию своего сна. Ее сны отличались увлекательным сюжетом и всегда имели продолжение. Даже отсутствие телевизора переносилось легче из-за «сонных» рассказов Софи. Сара развлекалась тем, что вставляла в повествование события совсем из другой оперы, и Софи порой уже не знала, то ли это было в ее сне, то ли подброшено Сарой. Поначалу Софи злили эти вкрапления чужой фантазии, но Сара добавляла такие уморительно смешные подробности, что ребята просили ее не прекращать, а Софи – не сердиться.
– Где же завтрак? – нетерпеливо спросил Йен. – Я такой голодный, слона съесть смогу!
Это было так не похоже на Йена! Он, как правило, большей частью молчал и улыбался, а если говорил, то сдержанно и ровно – никаких восклицательных знаков. Поймав удивленный взгляд Салмы, он смущенно улыбнулся:
– Я с утра проплыл два километра. Проголодался.
Маша вывезла из кухни тележку с тремя пузатыми чайниками и они вместе с Салмой стали разливать чай по чашкам, а Натка, идя от столика к столику с коробкой печенья, выкладывала его на тарелки: мальчику – одно, девочке – половинку, мальчику – одно, девочке... на тарелку Софи класть было нечего... Наташа растерянно посмотрела на Салму.
– Джонни... – у Салмы внезапно сел голос, – э-э-э... ты... не мог бы поделиться?..
Джонни молча разломил свое печенье и отдал Софи.
– Салма, что случилось? – в наступившей тишине Сарин вопрос прозвучал неожиданно звонко.
– Случилось, – вздохнула Салма. Еще раз вздохнула – и набрав побольше воздуха, рассказала о ночном происшествии.
– Ой! – Сара прижала ладошку к губам. – Мы... умрем?
– Сарочка, ты что! Помнишь, мама говорила, что человек может жить без еды сорок дней? А воды у нас сколько угодно, и чаю немного есть, и апельсины, и трава, опять же, разная... – зачастил Зак, стараясь не дать сестре разреветься – заговорить ее, засыпать словами.
– Зак, что ты говоришь? – как в замедленной съемке, повернулась к брату Сара. – Какая трава? Какая вода? Ты что... – Она вдруг стала сползать со стула и, если бы не Маша, точно шлепнулась бы на пол.
– Обморок, – констатировал Йен в звенящей тишине. К нему вернулась его восточная невозмутимость.
***
– Салма, что теперь будет? – прошептал Джонни.
Салма молча стиснула его руку, посмотрела в полные тревоги глазенки, коротко сказала:
– Прорвемся.
Джонни кивнул. Раньше, до того, как он умел читать эмоции собеседника, ему было легче – он верил словам. Теперь же ему пришлось смириться, что слова, и то, что думает человек на самом
деле, часто не совпадает. Он чувствовал, что Салма в панике, но понимал: показать это не имеет права – так будет еще хуже.
Ник начал непростой разговор.
– Ребята, дело плохо. Но, если мы начнем паниковать, лучше не станет. Наверное, единственное, что нам остается – это надеяться на чудо. Чудеса ведь случаются...
– Эх, Софи, как жаль, что эти птицы с рыбами задурили тебе голову, – вздохнул Дино, – уха сейчас была бы очень кстати.
Софи зашмыгала носом.
– Да не реви ты! Ну прости, я глупость сказал. Ты тут совсем ни при чем. Вообще, предлагаю прекратить сеанс коллективного страдания, пойдемте лучше поиграем в футбо... Ой, нет, после футбола очень есть хочется. Просто поваляемся на берегу.
Наслышанная о сегодняшнем аппетите Йена, Маша протянула ему свою половинку печенья:
– Я тебя очень-очень прошу, возьми! Я же в модели готовилась, могу неделями не есть.
– Самураи печеньями взятки не берут, – улыбнулся Йен.
– А чем берут?
– Вражескими головами.
***
Несмотря на то, что Дино извинился, у Софи никак не шли из головы его слова.
– Получается, из-за меня все страдают. Но что же мне делать, если я просто-напросто не могу не слышать птиц и зверей? Мне так их жалко! И друзей своих жалко... Что скажешь, Снупи?
– Не знаю, – пробасил Снуп, трусивший рядом с ней. При небольших размерах он обладал густым басом, и это несоответствие всегда смешило Софи... Но только не сегодня.
– Не знаешь... – грустно сказала она, – конечно! А кто же знает?.. Кто знает?!
– Я, – пропищало над их головами.
– А? – Софи пристально вгляделась в нависающие ветки.
– Не «а», а я! – послышался тот же писклявый голос.
– Кто это там якает? – крикнула Софи.
– Не кричи, Девочка, понимающая животных. Я к тебе спускаюсь.
На траву спрыгнул маленький глазастый бельчонок.
– Привет, – улыбнулась Софи.
– Привет, – важно кивнул зверек, – я знаю, как тебе помочь, Девочка, понимающая животных.
– Ты так длинно меня называешь... Меня зовут Софи.
– Ух ты! – обрадовался бельчонок. – А меня – Фоси.
– Надо же, – удивилась Софи, – какое совпадение!
– Жизнь – череда удивительных совпадений и закономерных случайностей, – торжественно изрек Фоси.
Софи прыснула: «Белка – философ!»
– Ты зря смеешься, Девочка, поним... ой, то есть, Софи. Ты еще не раз в этом убедишься.
– Извини. Просто ты такой маленький, такой милый...
– Ага, поэтому не могу быть умным, так, что ли? – надулся Фоси и стал поразительно похож на хомячка.
Чтобы не рассмеяться, Софи сдвинула брови и самым серьезным тоном сказала:
– Конечно, нет, это я – глупая девчонка. Прости меня!
– То-то и оно! Вы, люди думаете, что вы хозяева природы, а на самом деле – просто гости.
– Конечно, конечно... Так ты говорил, будто бы знаешь, что делать?
– Ах, да...
Тон Фоси из назидательного превратился в деловитый.
