дело из тумана блестела его лысина, – и шептала:
– Зал большой, с километр, тут ясли разумных, помимо матки. Три контейнера с матками находятся в центре зала. Ясли расходятся радиально…
– Три? – удивился Шейх.
– Да. За год самая сильная матка уничтожит слабых, и начнется ее воспитание.
– Кто воспитывает? – не удержался Данила. – Духи умерших предков?
– Улей. Оставленные записи… Я бы советовала прислушиваться, роботы могут подкрадываться тихо.
Данила, обеспокоенный судьбой Маугли, прошептал:
– Лягушонок, ты здесь? Ты держишь кого-нибудь за руку?
– Да, держу, – прошелестел мальчишка.
Вскоре Данила понял, что значит «ясли расходятся радиально»: здесь были черные камни-«пальцы», в каждом из них зрел хамелеон. Потом эти твари ринутся на Землю… В один «палец» он чуть не врезался, после чего выставил вперед руку с излучателем. Оп! Второй выплыл из тумана. Марина уклонилась, и ее рука выскользнула из вспотевшей ладони Астрахана. От сырости одежда промокла и отяжелела.
По мере приближения к центру туман рассеялся, а чуть позже стало ясно, что он где-то висел ниже, а где-то выше. Теперь над молочной рекой торчали верхушки «пальцев» и плыли головы боевых товарищей: вот макушка Марины, за ней – сосредоточенная физиономия Шейха, вихры Маугли, за ним – Рэмбо, влага сконденсировалась и повисла бисером на его волосах. До следующей полосы тумана за руки можно не держаться.
Стены зала терялись в тумане, а вот потолок здесь и в зале-пещере Централи был одинаковый и походил на внутреннюю поверхность желудка, какой ее изображают на картинках.
– Тс-с-с! – прошептал Маугли и замер. – Там. Идут.
– Где – там? – насторожился Шейх. – Рэмбо, возвращай «дудку».
Данила зажмурился, чтобы почерпнуть ненависть. Стоило ему закрыть глаза, как память рисовала голову девушки, застывшую в консерванте. Рука сама потянулась к рычажку предохранителя на излучателе, который Шейх обозвал «дудкой». А ведь даже не на чем проверить было, работают ли они. Вдруг отсырели или разрядились за столько-то лет? Приперлись на охраняемую территорию. Если тут патрулируют «скорпионы», а не медлительные карлики, то все закончится быстро, и не в пользу людей.
Воцарилось гробовое молчание, в котором слышалось поскрипыванье приближающихся шагов. Киборг был приземистый, ниже Маугли, и туман полностью скрывал его. Или их. Астрахан подозревал, что это были карлики. Но где же их «мозг»?
В тумане что-то заскрежетало, и из белого марева выплыла голова киборга. Данила невольно отступил на шаг, погладил облучатель и прошептал:
– Давай, дудочка, будь умницей. Сейчас мы дунем, и пусть их снесет звуковой волной.
Палец нажал на кнопку активации. Не вырвалось никакого разящего луча или сгустка энергии. «Дудка» заиграла – издала звук, пограничный между «кссс» и «иииииииии», – киборг застыл, покачнулся и рухнул. Карлики заметались рядом и вскоре затихли, зато во всех концах зала затрещало, загудело, защелкало.
– Стать спиной к спине. Марину – в середину! – скомандовал Шейх. – Движемся к телепорту – на случай, если не устоим.
Астрахан же понимал, что надо не отступать – биться до последнего: если погибнет человечество, все равно их жизни ничего не стоят. Они обязаны устоять против армии железок, и эта битва – их последний шанс.
– Там туман, и не видно ни хрена, – взволнованно затараторил Рэмбо. – Мальчик, встань за мою спину.
Данила, вглядывающийся в туман, скосил взгляд, и увидел – о черт! – черные паучьи лапы. Шейх остановил киборга, активировав излучатель. Стоило Даниле на миг отвлечься, как из тумана взметнулся манипулятор, увенчанный зазубренным серпом. Астрахан схватил Марину. Упал. Серп свистнул над головой. Данила откатился в обнимку с девушкой и выстрелил. В то место, где он лежал миг назад, ударил манипулятор. Механизм заскрипел, покачнулся, и в десяти сантиметрах от лица рухнул «скорпион», точнее, его голова с приборной панелью.
Расторопная тварь, однако. Чмокнув Марину в щеку, Данила вскочил и принялся палить на звук. Попадал он через раз, потому что кругом все клокотало, скрипело, щелкало и лязгало.
Оборона напомнила примитивную компьютерную стрелялку «замочи монстра», где победу определяла скорость реакции. Железные монстры перли потоком, выныривали из тумана и били – приходилось постоянно двигаться и палить, палить, палить, палить. Шейх действовал так же, отрывисто матерясь. Марина и прочие не могли ничем помочь и толпились за спиной.
Казалось, потоку киборгов не будет конца, Данила то и дело спотыкался о лежащих в тумане поверженных тварей. И все-таки поток начал иссякать, а вскоре атаки и вовсе прекратились. Или роботы кончились, или Улей велел им залечь в тумане и нападать неожиданно.
Обливаясь потом, задыхаясь, два заклятых врага стояли спина к спине. Тишину нарушало лишь их хриплое дыхание. Первым заговорил Шейх:
– Одышка… Теряю форму… курить… бросать.
– Просто устал, да еще и ранен, – Данила вытер лоб, облизал губы. – Имей в виду: когда все закончится, я все равно брошу тебе в рожу перчатку.
– Да… Согласен… Такое не прощают.
Ответ поразил Данилу настолько, что он на миг лишился дара речи. А Шейх продолжил:
– Или устрою тебе встречу с Коротковым, приказ которого я выполнял… Все, замяли тему. Теперь медленно, осторожно движемся к центру. Рэмбо, ты на подхвате.
– Я бы стрелял… точнее, облучал туман впереди, – посоветовал Данила. – Во избежание. Они наверняка там затаились и ждут.
– Рационально, – одобрил Шейх. – Команда, вы движетесь следом, от курса не отклоняясь.
Сейчас Мансуров напоминал капитана корабля, попавшего в шторм. Серьезный, сосредоточенный, он привычно раздавал приказы экипажу, а сам стоял у руля и обозревал окрестности. И ведь не трясется над своей шкурой, как это делал бы сферический урод в вакууме, к коему Астрахан его причислял, и подчиненных своих щадит.
– На цыпочках, – шепнул Данила. – Чтобы мы слышали, если они вздумают подкрасться.
Здесь подкрасться беззвучно могла даже здоровенная стальная махина: прорезиненный пол пружинил и скрадывал звуки. Данила ступал осторожно, каждый раз ожидая атаки притаившегося врага. Когда снова нырнули в непроглядный туман, тревога усилилась. Палец, лежащий на кнопке активации, взмок.
Послышалось мерное жужжание. С таким же звуком ток бежит по проводам. Данила напрягся, пытаясь определить его источник – без толку, он тек отовсюду. Что-то свистнуло справа, там, где остальные, заорал Маугли, засвистел облучатель. Данила же, повинуясь интуиции, выстрелил в туман слева и разгадал коварный план врага: роботы атаковали с двух сторон одновременно, и поверженный механизм рухнул со скрипом и скрежетом. Больше атаки не возобновлялись.
– Маугли, лягушонок, ты цел? – крикнул он, целясь в белое марево. Он хотел побежать и посмотреть, что с мальчишкой, недаром бормочет Рэмбо и бранится Шейх. – Все в порядке?
– Ничего, – говорил Шейх. Затрещала рвущаяся материя, пискнул Маугли. – Царапина. Сейчас перевяжу, будешь как новенький.
Видимо, робот ранил Маугли, шедшего с краю. Слава богу, несильно. Чтобы удостовериться, Данила спросил:
– Что там, Шейх?
– Рассечена кожа на голени, немного задета мышечная ткань, – ответил Мансуров. – Жить будет и даже идти сможет, но я бы отправил мальчика к телепорту… вру, не отправил бы – он безоружен.
Вынырнули из облака; на это раз туман висел на уровне пояса, и было видно равнодушное лицо Маугли. Он хромал, держась за руку Рэмбо. «Пальцы» здесь торчали из тумана через каждый метр, зато роботам было сложно спрятаться, и они больше не нападали.
Интуиция подсказывала Даниле, что это не выигранная битва, а так – затишье перед бурей. За ними следит мудрый и опасный враг, которому сотни, если не тысячи лет, он руководит роботами, точно
