И впрямь, со стороны лагеря вольных перестали доноситься взрывы и пулеметные очереди. Пушечное мясо проиграло скоординированной атаке. Всех более-менее боеспособных Мародер забрал с собой, а Данила с Дюком положили их на этой опушке.
Из лагеря раздавались только одиночные выстрелы – то ли кто-то отстреливался, то ли добивали раненых.
– И в самом деле, Мародер, – сказал Данила. – Ты проиграл. Отпусти Картографа – и мы отпустим тебя. Слово офицера.
Мародер перехватил Картографа поудобнее. Тот был грузным мужиком, русоволосым, кудрявым и сильно небритым. Ну же, бро, помоги, врежь ему под дых! Но Картограф обмяк мешком картошки – похоже, он тоже под герычем, как и Момент. Был… Воспоминания о Генке подняли в душе Данила черный вихрь ненависти. С трудом подавив желание крушить все вокруг, Астрахан вдруг поймал себя на мысли: он реагирует как-то странно, слишком эмоционально. Раньше такого не было.
– Освободите проход! – крикнул Мародер, вставая на ноги и поднимая Картографа, чья голова свесилась на грудь. Это у Мародера получилось с трудом – здоровый Картограф дядька, тяжелый. В свободной руке Мародер действительно держал гранату, и чека, кажется, была выдернута.
Данила даже с такого расстояния видел, что враг полон решимости и разожмет кулак, если его вынудят. Такие люди, как он, всегда идут до конца. И тогда прощай, Картограф! И получится, что зря погиб Момент. Все, что требуется от тебя, Данила, – не кипишевать и не дергаться. Ждать, когда враг ошибется.
– А зачем нам врать? – вкрадчиво поинтересовался Прянин. – Нам нужен Картограф. Вы нам, простите, без надобности. Не хотите отпускать здесь – пожалуйста, отпустите в лесу. Мы пропустим, не бойтесь. Главное, не надо нервничать.
Мародер огляделся. Прянин и Микки расступились, открывая ему дорогу к лесу.
Ай да Прянин! Хитер доцент! В лесу наверняка прячется Маугли. Но сообразит ли ихтиандр укрыться от брошенной гранаты? Да и не факт, что после он выиграет в бою с Мародером…
Додумать эту мысль Данила не успел.
– Именем господа нашего! – раскатисто донеслось из леса, оттуда, где засел Микки. – Всем бросить оружие!
Андроний! Сюрпри-из! И какого его черти (или ангелы?) принесли? Выходит, сумасшедший поп и вправду объявил Крестовый поход! И вместе с дружиной (кстати, сколько их там? Десять? Двадцать? Сто?) приперся к лагерю Мародера.
Ситуация, до этого казавшаяся патовой, стремительно превращалась в проигрышную.
– Я сказал, всем положить оружие на землю! – повторил Мародер. – Иначе взорву гранату.
Данила вздохнул. Будет чертовски обидно потерять Картографа сейчас. Чуть сам голову не сложил, друга убили… А ведь Мародер бросит гранату. Лагерь он потерял, отряд – тоже. Хотя… кто его знает, сколько у вольных лагерей и сколько людей?
Будем давить на то, что проигранный бой – еще не проигранная война. Остается надеяться, что Мародер умен и постарается сохранить свою жизнь вместе с жизнью пленника.
Если бы не этот блаженный Андроний со своими фанатиками. Спутали весь расклад, мерзавцы!
– Мародер, – сказал Данила как можно спокойнее и рассудительнее. – Ты еще можешь уйти. Пока не поздно. С попом мы сами разберемся. Отпусти Картографа и иди. Земля – круглая, еще свидимся.
Глаза Мародера недобро полыхнули. Взгляд у него был такой, будто он перемножает в уме многозначные числа. Поглядывает в сторону леса – неужто ждет подмогу?
– Оружие – на землю, – повторил Мародер скорее по инерции, чем вправду рассчитывая, что Данила подчинится.
Это такой голливудский штамп: злодей берет заложника и приказывает полицейскому бросить ствол. Тот слушается, а дальше начинается чистое кино, потому что в реальной жизни злодей попросту выстрелит полицейскому в лоб. Именно поэтому в реальной жизни расставаться с оружием в подобной ситуации – смерти подобно. Так учат что в американских полицейских академиях, что в отечественных школах спецназа. Так, наконец, велит Его Величество Здравый Смысл.
– Не дури, Мародер, – сказал Данила. – Никто ничего бросать не будет. Ни я – ствол, ни ты – гранату. Разойдемся по-тихому.
Краем глаза Данила отметил, как Микки и Дюк смещаются к опушке леса, откуда слышался треск веток и пыхтение людей Андрония. Еще чуть-чуть – и начнется перестрелка.
Даниле вдруг пришла в голову простая мысль: если влепить пулю в бедро Картографа, вот прямо в дырявые джинсы, он наверняка упадет, открыв Мародера, как полную ростовую мишень. И тогда – две в грудь, одна в голову, проблема решена, можно заниматься Андронием.
Плохо то, что жизнь – не кино, и пулевое ранение в ногу запросто может оказаться смертельным. Стоит только зацепить бедренную артерию – и все, каюк, пиши пропало. И Маугли со своим знахарством не поможет.
Будто в ответ на мысль о Маугли, из лесу донесся кошачий мяв, заменявший юному ихтиандру боевой клич. Вслед за мявом раздался вопль боли, переходящий в хрип, и беспорядочная пальба.
Воспользовавшись секундным замешательством, Мародер выхватил пистолет-пулемет и, заваливаясь вбок, дал очередь по врагам.
– Ложись! – успел крикнуть Данила. Все попадали.
От взрыва заложило уши. Данила выстрелил по Мародеру наугад. Прянин, ошалевший от такого количества событий за единицу времени, машинально вскинул автомат. Данила приподнялся на локте: Мародер исчез в лесу, побежав навстречу Андронию.
Прежде чем бежать к Картографу, Данила обернулся. Микки контузило – он сидел, сжав голову ладонями, а между пальцев у него струилась кровь. Дюк, озверев, гасил из «массуда» по лесу, постепенно проделывая просеку. В ответ доносились разрозненные хлопки охотничьих ружей и испуганные вопли, перемежаемые мявом ихтиандра.
– Андроний! – гаркнул Данила, пока они вдвоем с Пряниным оттаскивали в безопасное место тяжеленного Картографа. Тот был жив, но без сознания. – Не стреляй!
– Забери своего демона!!! – прокричал в ответ Андроний.
– Маугли! – Данила пронзительно свистнул в два пальца. – Отставить!
Мяв стих, вопли тоже. Пальба прекратилась.
– Сейчас подойдут гербовцы! – прокричал Данила. Убивать людей не было никакого желания. Да, поп – психанутый чувак, но не карать же за это смертью. – И обстреляют лес из гранатометов. АГС «Пламя» – слыхал про такое? Так что на твоем месте я бы сваливал, да побыстрее.
– Ты убил моего сына! – прорычал невидимый в кустах Андроний. – Я уйду только с твоей головой!
– Андроний! – продолжил Данила. – Это касается меня и тебя. Давай решим это по-мужски, один на один. Выбор оружия – за тобой.
– Обманет, – прошептал Прянин. – Как пить дать, обманет.
Микки продолжал сидеть, обхватив голову. Дюк прицелился во врагов.
– Знаю, – уголком рта ответил Данила. – На то и расчет. Дюк, прикроешь?
– Угу.
В кустах что-то грузно зашевелилось, и на опушку вышел Андроний. Поп на тропе войны: поверх рясы на нем древний разгруз «чи-ком», в просторечии «лифчик», в руках – АКМС, а на голове – НАТОвская каска. «Стильненько так, – хмыкнул Данила. – Момент бы поржал, это уж точно…»
– Ладно, – сверкнул глазами Андроний, отбрасывая автомат и стягивая «лифчик». – Будь по-твоему. Голыми руками тебе голову откручу, злыдень. Око за око. Мне отмщение, и аз воздам!
Сорвав рясу, Андроний остался в одних штанах, обнажив могучий, хотя и заплывший жиром торс, поросший густым черным волосом.
– Выходи на честный бой, – сказал он, заводя левую руку за спину. – Ежели не трус. Это тебе не детей по ночам в спину резать!
«А там у него нож, – понял Данила. – Ладно, подыграем».
Он бросил автомат на землю, покрутил головой, разминая шею, и шагнул вперед.
По идее, когда Андроний пырнет его ножом, остальные сектанты откроют огонь. Значит, Маугли должен успеть раньше.
