— А затем, что Роберт Кингсли к тебе неровно дышит.
— Мам, он мой учитель. Это он на тебя заглядывается.
— Увы, я уже обручена. Да ладно, он привлекательный, успешный… почему бы тебе не воспользоваться ситуацией? Давай запишемся к Кристоферу. Пусть он как следует займется твоими волосами — чуть осветлит, масочку увлажняющую сделает. — Она приподняла несколько прядей. — Что-то они стали слишком сухие. И потом, тебе нужны новые лифчики. Твои сисечки обвисли.
— Мам…
— Что?
— Не надо меня готовить на аукцион, как рабыню.
— Да тебе просто нужно пользоваться своими прелестями. Может ты наконец перестанешь бороться со своей природой?
Я глотнула какао. Звучало привлекательно. Но если я пойду по этому пути, то скачусь в болото, где мужики вроде моего папаши барахтаются в изменах.
А вдруг получится? Это, правда, так страшно? Справлюсь ли я с таким привлекательным, успешным мужчиной, как Роберт Кингсли, который на меня запал?
— Ты ошибаешься. Роберт Кингсли совсем другого поля ягода.
Коко взглянула на меня.
— В чем дело? Он что, напоминает тебе отца?
— Нет! — С чего она это взяла. Просто смешно. Кингсли не имел с ним ничего общего.
— Да он просто классный. Но Роберт интересуется мной исключительно в профессиональном смысле.
Коко от души расхохоталась:
— Ну, ты смешная. Ладно, я пойду в душ.
Я чуть не брякнула о дневнике Ли. Но, скорее всего, она сказала бы что-то такое, что меня наверняка бы расстроило. Кингсли похож на папашку? Вот уж нет. Полная ложка арахисового масла заняла мой рот полезным делом.
Глава двадцать седьмая
В отделе белья на четвертом этаже «Блуминг-дэйла» был слишком большой выбор. Эмма напоминала ребенка в лавке со сладостями. Я покорно следовала за ней между вешалками с дизайнерскими фантазиями.
— О-о, ты только посмотри на это! Это же прелесть! А это?! Правда, здорово? Не очень дорого? А что, если я возьму это вот?
Она держала трусики-танга с тремя вишенками и надписью «Джек-пот» на треугольничке.
Мое «прикольно» прозвучало настолько нейтрально, насколько возможно. Я пыталась оставаться в созданном ею образе раскованной и продвинутой девицы.
— Берем?
— Давай еще посмотрим.
— Ты что предпочитаешь?
— Наверное, «Хелло, Китти». Они прикольные, с котенком на треугольничке.
— Да ты еще маленькая для таких.
По крайней мере, удалось отговорить ее, сыграв на возрасте.
— Маленькая для «Хелло, Китти»? Да я уже стара! Да все мои подружки ходят в таких!
Подошла продавщица со своим «чем могу помочь». Лет ей уже под семьдесят, короткие обесцвеченные волосы, в длиннющем V-образном вырезе просматривается былое богатство.
— Мы просто смотрим.
— Позвольте обратить ваше внимание на специальное предложение, — подняла она перед нами бюстгальтер. — Роскошное кружево, на косточках, но очень аккуратно сделано, не вопьется в ваше тело.
Мне хотелось спросить, «так вы позволяете этим косточкам впиваться в ваше?»
— Не надо, спасибо.
Но, обнаружив трусики-танга с картинкой из игральных кубиков и надписью «Не рискуй!», я все-таки не сдержалась:
— А девочки в вашем возрасте такие тоже носят?
— Они их обожают. Смотрите, какая прелесть! — Она вытащила еще несколько вешалок. — Правда, забавно?
На нас смотрел астронавт с приглашением исследовать «мой космос».
— Такие игривые.
Игривые. Не то слово.
— Спасибо за помощь.
— Меня зовут Фиона. Если понадоблюсь, обращайтесь.
Я направила Эмму к рядам обычных бикини и шортов с картинками типа мисс Пигги и лягушонок Кермит.
— Очень славно смотрится.
— Я хочу танга, — упрямилась Эмма.
— Может, пойдем посмотрим бюстики.
— Мне нужны со вставками.
— Зачем?
— А ты как думаешь? — Она уставилась на меня в полном шоке. Мой продвинутый имидж начал таять.
— Да тебе не нужно изображать больше, чем есть на самом деле. Это абсурдно. Ты такая, какая есть. Очень даже фигуристая.
У нее был такой же размер груди, как и у меня.
— Я просто хочу выглядеть привлекательной на все сто! Да и потом, мне нужен хотя бы один нормальный бюстик для этого платья без бретелек, в котором я пойду на вечеринку к моему другу. Вот, ты только посмотри!
Она вытащила один из семейства «Вондербра».
— А зачем в твоем возрасте все эти навороченные тряпочки? Кто это увидит?
— Да никто. Мне просто нравится это носить, вот и все.
Вот и все… Или тринадцатилетняя Эмма уже развлекается с мальчиками? И это юное, невинное существо запрятало белье с менструальными пятнами под кровать? Те трусы выглядели гораздо скромнее, чем модельки, от которых она не могла отвести глаз.
— А что, Ли позволяла тебе покупать все эти секси-шмотки?
— Нет, но она была гораздо строже, чем мамы моих подружек, клянусь. До нее просто не доходило. Но ты же не такая. В смысле, ты же выросла с Коко.
— Может, все же выберешь и померяешь что-нибудь наконец?
— Ты взгляни, — направилась она к мишкам.
— Разве это не прелесть?
Прелесть была ярко-розовая с двумя розовыми сердечками на сосках. Еще одно сердце побольше служило фиговым листком в прилагающихся трусиках-танга. И кто сказал, что романтика умерла?
— Клево.
Она подцепила пальцем ярко-голубую бирку между чашечками, в распахнувшейся одежде мелькнул животик и такие же трусики.
— Вот это классно. Интересно, у них есть размер М? — Она стала просматривать ряд.
Я уже всерьез опасалась, что она и в самом деле захочет надеть это пижонство. Комплект был абсолютно прозрачный, только в самых пикантных местах стыдливо приукрашен полоской кружев. Но она
