что она была красавицей и носила дорогую одежду, а и потому, что в ее поведении было что-то притягательное. Энни была уверена, что, познакомившись поближе, они нашли бы много общего, хотя, возможно, так же думали и остальные. Новичков обычно не сразу принимали в коллектив, но с этой девочкой все наверняка будет по-другому. Любой почел бы за честь стать ее другом. Однако как же Энни ошибалась!
Она знала, где была новая девочка во время обеда, но когда они вышли из столовой, Энни увидела, как та одиноко стоит на площадке для игр с разочарованным видом.
— Кто это? — спросила Руби Ливси.
— Ее зовут Сильвия Дельгадо, она итальянка, — важно произнесла Энни.
— Итальянка! — презрительно проговорила Руби. — А почему же она тогда блондинка? Я-то думала, что итальянцы темноволосые.
— Понятия не имею. — Энни это тоже показалось любопытным. — Может, поговорим с ней?
— Еще чего! — фыркнула Руби. — Быть итальянцем — почти то же самое, что быть немцем. Мы дрались с этими чертовыми итальяшками во время войны.
Сэлли Бейкер, доверенное лицо Руби, можно даже сказать, ее правая рука, не преминула заметить:
— Но война окончилась десять лет назад, Руби.
— А хоть бы и так! — Руби с воинственным видом уставилась на новенькую. — Я передумала. Я все же поговорю с ней. Скажу, что думаю об этих чертовых иностранцах.
— Нет! — закричала Энни, однако никто не обратил на нее внимания.
И когда девочки под предводительством Руби зашагали вдоль игровой площадки, Энни с несчастным видом поплелась за ними. Она не могла дождаться наступления летних каникул, во время которых Руби Ливси куда-нибудь уезжала. Энни порядком надоело быть членом этой компании, наскучило ходить в кино и смотреть только те фильмы, которые нравились Руби, а также без конца слоняться по кафе, общаясь с глупыми мальчишками. Она давным-давно разорвала бы эти отношения, однако, зная, как Руби расправляется с теми, кто становится у нее на пути, просто не решалась на это. Энни не могла представить, что будет делать, когда ее отведут в какой-нибудь закуток и отлупят.
Когда компания Руби приблизилась к Сильвии, двое мальчишек уже о чем-то с ней болтали.
— Убирайтесь отсюда! — крикнула Руби.
Мальчишки с недоумением посмотрели на нее. Засмеявшись, они, однако, сразу же отошли. Руби вплотную приблизилась к Сильвии и насмешливо произнесла:
— Так ты, говорят, чертова итальянка!
Прекрасные голубые глаза девочки округлились от удивления. Она гордо вскинула голову.
— Да, я итальянка, — с достоинством произнесла Сильвия.
— Моего дядюшку Билла убил на войне кто-то из ваших.
Это была сущая ложь. Корабль, на котором находился дядя Руби, потопила немецкая подлодка, однако Энни не решилась огласить эту информацию.
Сильвия ответила все так же спокойно:
— Мне жаль твоего дядю. Но мой отец — коммунист, он ненавидел Гитлера и всю войну сражался против фашистов в Югославии.
Энни ахнула. Хотя Россия и была союзницей Англии во время войны, однако по какой-то причине, совершенно непонятной Энни, сейчас стала ее величайшим врагом, готовым в любую минуту сбросить на них атомную бомбу. В России же правили исключительно коммунисты. К счастью, Руби, похоже, не знала этого факта и моментально оказалась сбитой с толку. Она быстро взяла себя в руки.
— И все-таки какого черта ты делаешь в нашей стране? — спросила она.
— Мой отец купил гостиницу в Ватерлоо. Моя мама англичанка, родом из Формби. Мы решили, что Англия станет нашим домом. — Девочка вызывающе тряхнула длинными русыми волосами, и Энни восхитилась силой ее характера. Несмотря на то что Сильвия явно волновалась, она держалась с королевским достоинством.
— У тебя есть братья или сестры? — с любопытством спросила одна из девчонок.
— Нет, я единственный ребенок в семье.
Девчонки захихикали, а Руби произнесла с угрозой:
— В этой стране не особо жалуют иностранцев, в особенности итальянцев, поэтому в будущем не попадайся нам на пути. Понятно?
Сильвия Дельгадо сухо кивнула.
— Понятно.
Она медленно скользнула взглядом голубых глаз по лицам членов этой шайки, словно пытаясь запечатлеть их в памяти. Энни виновато потупила взор, ей хотелось одного — поскорее исчезнуть.
Чтобы подкрепить свою угрозу, Руби что есть силы толкнула Сильвию, потом схватила ее кожаный ранец и швырнула его на противоположную сторону забетонированного двора, где он шлепнулся на землю, подняв облако пыли.
Беря пример с Руби, никто из девочек не разговаривал с Сильвией Дельгадо, не говоря уже о том, что она частенько сносила от своей мучительницы словесные, а порой и физические оскорбления. Где бы ни находилась Сильвия, ее всегда выслеживали и она становилась объектом едких насмешек Руби, которая не упускала возможности толкнуть итальянку, особенно когда пребывала в скверном настроении. Сильвия стала единственной темой их разговоров, и Энни была шокирована тем, какой лютой ненавистью дышали комментарии в ее адрес.
— Мой отец сказал, что колонисты — это куча дерьма. Он считает, что отца Сильвии следует поставить к стенке.
— Он коммунист, а не колонист! — пылко сказала Энни. — Когда я рассказала об этом тетушке Дот, она заявила, что он герой.
Однако никто не желал слышать ни единого хорошего слова в адрес Сильвии Дельгадо.
— А вы видели, где она живет? В большом отеле напротив кинотеатра «Одеон». Разве справедливо, что иностранка живет в таком шикарном месте?
— Меня достает то, что она о себе высокого мнения. Она ходит с таким видом, словно ей принадлежит здесь все. Можно подумать, что она Мэрилин Монро или еще кто-нибудь.
— Только не Мэрилин Монро, она милая. Я бы и сама не отказалась быть похожей на нее. Скорее Сильвия напоминает Грейс Келли.
— А еще меня раздражает ее задрипанный сарафан, — пожаловалась Сэлли Бейкер. — Если бы кто- то из нас надел что-нибудь подобное, с мистером Пэрришем случился бы припадок.
— Мы должны как-нибудь стащить его с нее и разорвать в клочья, — злобно проговорила Руби. — Скажем ей, чтобы носила такую же форму, как у нас.
Девочки взволнованно переглянулись.
— Ну, это уж слишком, Руби.
— Вы так считаете? — презрительно сказала Руби. — И все-таки что-то нужно сделать, чтобы сбить с этой стервы спесь.
— Но она же ничего такого не совершила, — пыталась возразить Энни.
Она сердилась. Несмотря на то что Сильвия Дельгадо по-прежнему ходила с высоко поднятой головой, было видно, что она в отчаянии, словно ее характер удалось сломить. Энни сожалела, что ей недоставало мужества наплевать на мнение Руби, потому что она как никогда испытывала симпатию к Сильвии Дельгадо и очень хотела стать ее подругой. Ей было безразлично, откуда приехала новенькая, из Италии или из Тимбукту.
Повернувшись к Энни, Руби принялась перечислять мыслимые и немыслимые поступки, которые якобы совершила Сильвия, лишь бы оправдать свое отношение к ней. Испугавшись, Энни замолчала.
Когда семестр подошел к концу, о Сильвии Дельгадо временно забыли, поскольку все готовились к Рождеству. В канун праздника компания Руби собиралась пойти в кино, однако Руби до сих пор не решила,
