В семье, в этой человеческой трагикомедии, основанной только лишь на влечении! Разумеется, в отношениях сразу же наметился кризис. К тому же сюда прибавились бесконечные джедайские миссии, державшие его подолгу вдали от столицы. Привыкнуть к столь необычным способностям, Падме просто не успела, да и невозможно обычному человеку к такому привыкнуть. К тому же она была всегда явно выраженным лидером, даже в личных отношениях играла главную роль и вряд ли бы смирилась бы с тем, чтобы отдать кому-то главенство. А при таких способностях, все ее главенство оказывается на поверку мифом.
Оби-Ван, окончательно выпавший из разговора, стал вспоминать, как за последнее время изменился Энекин. Странно, что он не предавал этому значения. Оговаривался тем, что Скайуокер устал, придумывал сто тысяч разных обстоятельств, оправдывал его. А все было более чем просто - его бывший ученик, просто выбрал другие ценности.
Орден, воспитывая одаренных, большое внимание уделял характеру ребенка. Во время обучения сразу становилось ясно, каким будет падаван: есть ли у него качества лидера или нет, будет ли он осторожничать в кризисные минуты и щадить себя или напротив, будет рисковать. В зависимости от этого каждому потом и подбирались миссии различной степени сложности и ответственности, а так же давалась инициатива или строгий регламент. Лидеров обычно ставили в авангард, туда, где опасней, остальных - либо прикрывать спину первым, либо в более простые самостоятельные задания, не требующие от человека экстраординарной воли.
Удивительно, но факт - чем отважней и безрассудней джедай, чем меньше цепляется за жизнь, чем больше рискует и не щадит себя, тем больше у него шансов остаться в живых. Смерть отчего-то выбирает вторых. Проверено на собственной шкуре. Их миссии были самыми сложными. И столько раз они практически без серьезных потерь выкарабкивались из, казалось бы, безнадежных ситуаций - Кеноби даже не брался подсчитать.
Что тут говорить: Энекин был первым. За несколько лет он стал одним из героев войны. Орден развивал своего рыцаря, обеспечивая тылы, давал ему проявлять себя и закрывал глаза на многочисленные нарушения, отступление от правил, регламента, поощрял инициативу. И Энекин рос. Постепенно, набирая силу, он стал не без основания считаться одним из самых талантливых падаванов. Не зря же его так рано произвели в рыцари. Но внезапно, пару лет назад, Скайуокер словно замер в своем развитии. И бывший учитель никак не мог понять, что же его притормозило. Он придумывал тысячу причин, удивляясь метаморфозе, случившейся с учеником, который вдруг шагнул без видимой причины назад, в вечные вторые. Стал выжидать, а не действовать.
Теперь Кеноби не удивлялся.
Шок сменился горьким сожалением: так вот ради чего Энекин отказался от своего потенциала.
Ради семьи.
А ведь он мог стать самым лучшим. Но вместо продолжения развития он, как и миллиарды обычных пустых людей, нырнул в водоворот рутинных забот, не выходящих за рамки семейных проблем и карьеры. То, чем любят заниматься люди, называя настоящей жизнью, бессмысленно бегая по кругу, не понимая, зачем они живут и отчего страдают.
Это однозначно регресс. Падение. И частично виноват в этом - Оби-Ван. Он заметил влюбленность, но не отреагировал. А мог бы вспомнить, что, к сожалению, Скайуокеру не так повезло, как ему. Что в отличие от Кеноби Энекин до десяти лет жил с матерью, и впитал в себя плюсы семейного болота. И вот те ценности, отложившиеся в раннем детстве, постепенно проявились. И талантливый юноша, который мог бы стать гением, забыл, что только когда нет привязанностей, только когда ты одинок - только тогда ты свободен. Любовь цепкой хваткой опутала молодого рыцаря и заставила играть в старые как мир игры. Человек в таком положении ничем не лучше представителя животного мира: только там, чтобы привлечь самку, самец должен как-то выделиться, убить или отпугнуть противника. А люди пошли дальше по части «выделения», создав: искусство, науку, турниры и соревнования. По части отпугивания - тем более! Так как убийство совершенно не вписывалось в общие ценности, то «отпугивание» заменилось социальным расслоением. Престиж, статус, деньги - вот в какие игры вынужден играть человек, будучи рабом биологической программы. А все остальное лишь следствие древних инстинктов по продолжению рода, которым так легко подчиниться. Ибо, поддавшись однажды на ощущение счастья, трудно отказаться от желания повторить это состояние, продлить и удержать. Вот так поддавшись природе, три года назад, Энекин потерял свободу.
Присоединение к Палпатину, игнорирование долга, интриганство - это уже следствие. Конечно, а что ему остается делать. Кто он в этом другом мире, населенном простыми обывателями? Где его стержень здесь? Только статус. Вот поэтому-то и приходится цепляться за положение в социуме. Но каково оно? Кто он? Герой войны? На это не проживешь. Слава - явление временное, и завтра о герое забудут. Энекин должен был все это понимать. Неудивительно что, следуя за своими амбициями, он пришел к канцлеру. И почему Падме считает, что именно Палпатин манипулирует джедаем? Разве, не-форсъюзеру такое под силу, пускай он сто раз гений комбинаций и самый умный человек в Галактике?
Как объяснить это все Амидале?
И что теперь делать ему?
Стоит ли вмешивать сюда Орден? Возвращать Скайуокера или отпустить?
Хотя Амидала просит о другом. О помощи.
Нужно ли джедаям выбирать какую-то из сторон в конфликте? Есть ли какая-нибудь разница между всеми политиками?
Что-то она утаивает:
- Рыцарь Кеноби, вы поможете? Джедаи ведь должны быть на страже демократии и свободы.
Что-то не то: за пустыми фразами тревога. Сенатор настолько принимает к сердцу политические игры? Личная заинтересованность?
- Я предлагаю быстрый переворот, - Кеноби слышит фразу Амидалы, выныривая из раздумий, - Не смуту. Заменить одного руководителя. Это последний наш шанс. И ваш тоже.
- А его аппарат? - на автомате возражает Кеноби. - Ваша так называемая смена одного руководителя приведет к лавине чисток и еще больше дестабилизирует обстановку, в которой пышным цветом расцветет диктатура. То против чего вы якобы боретесь. А так - Палпатин не продержится у власти долго. Пару лет - не больше.
- Вы чересчур самоуверенны.
- Падме, - Кеноби решил позволить себе фамильярность, - Палпатин, конечно, рвется к безграничной власти, но идти против него - значит раскалывать общество. Независимо от того, кто победит - будут чистки. Государство еще не оправилось от гражданской войны, мы ее даже не закончили:
- Закончили.
- Простите? - удивился Кеноби.
- Считайте, что закончили. Через пару суток - лидеры сепаратистов будут убиты.
- Откуда такие сведения? А: Энекин.
Падме кивнула.
- Совет джедаев ведь за этим послал его на Мустафар. Вести совершенно обычные «агрессивные переговоры».
- Падме: то есть - сенатор Амидала, если Энекин, решится уйти с Ордена, то вправе выбирать, кого ему поддерживать. И мы не может вмешиваться. Вы же знаете. Только по решению Сената.
Амидала усмехнулась. Не могут вмешиваться. Как бы не так.
- Значит, вам все равно, будет у нас монархия или останется республика? А то, что первый приказ Палпатина будет о роспуске Ордена?
- До этого дело не дойдет. Сенат не поддержит антиконституционные действия:
- Наивный оптимизм! Канцлер манипулирует всеми. И Сенатом в том числе.
- Но не джедаями.
- Даже джедаями!
- Вы, разумеется, не в курсе, но мы видим:
- Да-да, я в курсе: но дело в том, что не в курсе вы:
- Он обычный человек, - заявляет Кеноби и вдруг видит усмешку. И все понимает.
