важности, и это самой бывает противно.
Начальница была мягкая снаружи, но твердая внутри. Это человек, с которым надо будет соблюдать все психологические и иерархические законы. Плюс еще, как мне показалось, классный специалист.Меня опять кидает из стороны в сторону из-за моего рабско-тиранического характера.
Второй день работаю у А.Б. – присматриваюсь, подойдет ли мне работа заместителя главного бухгалтера на большом предприятии. Основной вопрос, который мне надо для себя решить, – какой круг обязанностей будет входить в мою компетенцию.
У А.Б. отлично налажена не только система бухгалтерского учета (такой автоматизации и четкости я еще нигде не встречала), но и система организации труда в целом на предприятии. (Я часто думаю, что во всем однообразна. Начиная делать что-то одно, долго завожусь, но, поехав, не могу остановиться, как грузовая машина с большой мощностью и такой же инерцией. Вдруг начав пахать (именно так), я не могу и боюсь остановиться. Страшно, так как, остановившись, боюсь почувствовать пустоту в жизни, которая вслед за этой остановкой образуется. Это чувство, наверное, сродни голоду общения, когда так называемые общительные люди гоняются за друзьями и собеседниками, страшась остаться наедине с собой. Что они там обнаружат? Так и я не хочу останавливаться, так как не хочу чувствовать свое одиночество.
Я все так же боюсь мужчин. Не хочу надолго и всерьез связывать себя ни с кем. И на сексе это отражается, хотя иногда все-таки проявляется желание вдруг оказаться замужем, чтобы обо мне позаботились.
Сейчас я занимаюсь курьерско- организационными вопросами: бегаю по всем налоговым и внебюджетным фондам, сдаю отчеты, заново все регистрирую и т. д.
После того как главбух провела меня по налоговой, я поняла, что решение технических и всех хозяйственных вопросов она хочет сложить на меня.Паны дерутся – у холопов чубы трещат
Между главбухом и директором, уехавшим в командировку, произошел телефонный скандал.
Директор, который иногда ходит к Литваку на консультации, человек вспыльчивый.
Разговор на высоких тонах шел 5 минут. В конце концов главбух крикнула в трубку, что раз так, то она увольняется, а он, видимо, ответил, что не возражает. Она бросила трубку, расплакалась и начала писать заявление об уходе, ругая его при этом.
Но для себя я сделала вывод, что это не окончательное ее решение, по приезду директора вопрос утрясется, и Наташа останется. Тем более, по рассказам девчонок, такая ситуация возникает далеко не впервые. Она уже несколько раз «всерьез увольнялась».
В противном случае, если мне придется исполнять ее обязанности, пока я вникну в хозяйственную деятельность предприятия, сдача годового отчета будет сорвана. Но это – не моя проблема и не моя головная боль. Основной вывод для меня: завести помимо личного ежедневника ежедневник для работы и входить в кабинет к директору только с ним, конспектируя в нем основные рабочие моменты.
Второй вывод: стараться не обращать внимание на вспышки и крики директора, а учиться все время быть «на сквозняке», как говорит М.Л., и привыкнуть к мысли, что начальство не может быть довольно подчиненным. Я все равно буду плохой. Главное – самой планировать свою работу так, как меня устраивает (а меня устраивает не быть «ломовой лошадью»), и сделать так, чтобы у всех в бухгалтерии были свои функции, которые я бы лишь контролировала и исправляла.
Сейчас я думаю, что приняла правильное решение перейти на эту работу – как бы ни сложились обстоятельства.
Изменение обстоятельств. Появление нового главбуха. Моя трусость
После сумбурного заявления о срочном ее уходе я настроилась на то, что мне придется так же срочно принимать все дела от нее. На разговор с директором для уточнения деталей я не пошла, так как он сам был сильно загружен.
Прошел месяц, в течение которого каждый был занят своими делами. Затем директор позвал меня и начальницу и спросил, смогу ли я вести полностью одну из неосновных организаций (а их несколько). Все ли мне понятно. Я ответила, что все, что рассказывала Наташа, понятно, и я смогу. Наташа у него переспросила, почему только эту фирму, а не основную, на что он ответил, что основная – это серьезно, и он будет искать другого человека. (
Мне очень не понравилась моя внутренняя реакция. Очень задело то, что опять я не смогу самостоятельно планировать и вести работу крупной организации. Наверное, был нанесен удар по самолюбию. (А самолюбие, как известно, это надутый воздухом шар. Когда его прорывают, из него вырываются бури. – М.Л.)
Сегодня я еще больше утвердилась в мысли, что даже если директор сам предложит, то без курирования со стороны сразу брать на себя ответственность главного бухгалтера фирмы я не буду. (Особенность невротического человека – волноваться раньше времени. Ей пока еще никто ничего не предлагал. – М.Л.)
Может быть, меня угнетает собственное не самое лучшее состояние, но общая обстановка в коллективе – напряженная, с некоторой долей интриг. Все постоянно обсуждают поступки и поведение друг друга.На замену Наташе приняли нового главбуха Полину. Автоматически я оказалась у нее в подчинении. Она постепенно начала принимать дела.
В этот же день я получила взбучку от директора – за нашу бухгалтерскую неорганизованность.
В своей обычной резкой манере он начал кричать об обстоятельствах дела. Я стала, оправдываясь, рассказывать об этих обстоятельствах. Но самое неправильное, что я ссылалась на Наташу, тогда как он неоднократно повторял, что согласовывать все вопросы надо с ним. (
Я возмутилась: «Да что это такое! Почему Полина, коммерческий директор и многие другие умеют и не боятся общаться с начальством, а я – нет? Чем я хуже? Почему мне так мешает мой страх? У меня так напряжены шея и плечи, как при ожидании удара. Я боюсь, что в любой момент могу взорваться даже на небольшое прикосновение и дать сдачи там, где не надо».
Я приняла решение: может, стоит научиться общаться с авторитарными людьми и постараться перестать бояться начальства вообще.
Да и с этой бухгалтерией надо разобраться. Я не хочу сдаваться.
Моя сценарная песня «Я не справлюсь»
23 часа ночи. Валя сидит у меня на руках, а я пишу дневник. Сегодняшнее состояние не просто плохое, а ужасное. Дикое напряжение, страх, что я не справляюсь с работой, с работой даже не главного бухгалтера, паника от этого, скованность в общении со всеми сотрудниками, подкрепляемая идеями собственного величия, когда кажется, что окружающие только и думают о том, как я смешно (или солидно), плохо (или хорошо) выгляжу, – достигли предела. Под вечер голова не просто была квадратная, я даже не могла сообразить, как меня зовут. Чем больше у человека внутренних заморочек, тем мельче у него жизненные проблемы и тем больше он на них тратит своих сил. (Правильнее было бы сказать: чем мельче проблемы, тем больше заморочек. Чем дешевле человек, тем труднее ему помочь. – М.Л.) Вот я и распыляюсь на мелкие дрязги с мужем по вопросу дележа дочери Вали, на переживания о том, что все только и делают, что меня осуждают и смеются, паникую, что у меня не пойдет работа на новом месте, хотя когда находишься в спокойном душевном состоянии, эти «проблемы» просто не возникают.
Я – пешка
Только что я дала повод, чтобы Наташа истерически уволилась, хлопнув дверью.
Ситуация в следующем.
Главбух увольняется. В течение этого периода директор об изменении своего решения по моему вопросу ничего не говорил. Наташа же начала передавать дела мне. Я внутренне растерялась, но, подумав, никаких шагов на тему выяснения ситуации не предпринимала, а просто старалась скорее вникнуть в рабочие моменты. (
