Это иллюстрация того, что когда мы боимся потерять, то теряем больше.
После этого ее отношение ко мне изменилось на более (гораздо более) уважительное.Сегодня на занятиях группы говорили о том, что своим беспокойством мы провоцируем близких к сценарным действиям. Я подумала про Валю.
Основное мое беспокойство о ней, что из-за Богданова давления она вырастет
Пишу – в горле комок. И разреветься толком не получается.
Да, я БОЮСЬ этого! Сильно. И наверное, из-за этого нахожу даже в мелочах подтверждение своим страхам.
Валя переполнена этой самой базальной тревогой. Ей семь с половиной лет. У нее нет почти никаких интересов. Она обсуждает только свои наряды, просмотренные фильмы и то, кто что сказал из одноклассников. Все это я наблюдала в течение трех дней, что мы вместе были на отдыхе. Она не может переносить ни тишину, ни одиночество. Она подвержена сильным страхам темноты, грозы, грома, змей, пауков и т. д. Очень часто переспрашивает и уточняет, есть ли в доме или машине громоотвод и т. д. Заинтересовать ее надолго тем же бадминтоном мне не удается. Лучше посмотреть в 101-й раз мультфильм про «Гринга». Когда мы на машине застряли в грозу и она разревелась от страха остаться без крыши и еды, мне не удалось надолго отвлечь ее сократическими вопросами. Когда она в третий раз пошла по кругу, а я ей постаралась показать это, она отреагировала рационализацией: «Больше никуда не поеду, так как соскучилась по папе». Я отступила.
От моих вопросов, как она думает жить дальше, если папа не сможет содержать ее так, как сейчас, она уходит, предпочитая роль «спящей красавицы» – опять телевизор и бестолковые разговоры о сериалах. Я просто прихожу в ужас от этого, дорисовывая себе преувеличенные картинки о ее будущем. Когда же она была эти дни со мной, мне огромного усилия воли стоило не делать ей замечания на каждом шагу. Удавалось не всегда. По-видимому, она чувствовала мое раздражение, поскольку начинала объясняться мне в любви. При этом мне становилось совсем тошно, я начинала казнить себя, что в свое время ей этой любви не додала, и она теперь будет искать ее у всех подряд, в том числе и там, где не стоит, и там, где ее нет.
Скорее всего, у меня работают собственные механизмы проекции. А в другой терминологии у меня, наверное, еще есть слияние с ней.
Видимо, я еще не до конца разобралась со своим детством и родственниками. К бабушке – ненависть, а к маме – острая жалость, смешанная с презрением. И этот вечный страх – а вдруг я где-то и как-то своим поведением буду похожа на маму, такую глупую, неприспособленную и рабскую везде и всегда. Я даже болезненно воспринимала, когда мне говорили, что я внешне на нее похожа. Своим же поведением сама себе всегда пыталась доказать: «Ну уж я-то не такая!» – и со страхом искала в себе симптомы похожести. И только недавно начала замечать, что в общении с ней почти каждым словом пытаюсь ей продемонстрировать, что она – дура. Только недавно!
Боже мой! Сколько же мне надо еще заниматься, чтобы эти вещи мною осознавались! Ведь я, не желая того, унижаю всех людей, чей ход мысли как-то напоминает мамин. Я демонстрирую их убогость и свое превосходство! Зато когда мне кажется, что я выгляжу недостаточно компетентной и сообразительной перед кем-то значимым, – я сама себя не то что сужу этим же судом, но у этого внутреннего судьи не бывает ко мне вообще никакого снисхождения.
Пишу – и опять мысль: ВДРУГ моя дочь будет такой же неудачницей, как моя мама?
Богдана я уже и стрелять не хочу. А в Валю я же сама начальную сценарную ленту заложила! Ведь это я похожа на мою бестолковую маму, а Валя – на меня! Боже мой! Как же мне принять в себе это качество? Как же мне перестать желать быть.
Всегда:
компетентной
сообразительной
сильной и умной и т. д.
И никогда:
неумной
несообразительной
несильной
немудрой и т. д.
НО зато я точно понимаю, что:
родители детям не нужны, а нужны лишь блага;
когда у меня хорошее и продуктивное внутреннее состояние, когда я уверена в себе – этот позитив передается и Вале;
мои переживания о ней делают ей только хуже;
воспитывают не слова, а действия.
Валя с шести месяцев, сидя в коляске, присутствовала на моих пробежках по стадиону и ныряниях в прорубь. Сама же, что меня всегда расстраивало, более одного круга со мною не бегала и до бассейна лишь доходила, а окунуться боялась. В этой же поездке она произнесла тираду о том, что я для нее – воплощение здорового образа жизни, сама, без предложения с моей стороны залезла в родник, и ей понравилось!Вечером общалась с Валей. Ее способ зарабатывания заменили на более квалифицированный. Вместо мытья посуды я ей подсунула перепечатывать статью Литвака про воспитание детей. Когда она подсчитала, сколько сможет заработать, у нее округлились глаза, и она ужинала рядом с клавиатурой, нажимая на клавиши. Конечно, она не вникала в смысл статьи, и вместо одной страницы ей удалось напечатать пять с половиной строчек за полтора часа непрерывной работы. Честно говоря, я была удивлена ее упорству. Потом она призналась, что устала, и мы с ней сражались в морской бой, где я, не поддаваясь нисколько, в первый раз даже проиграла. Оказалось, что она неплохо подсчитывает деньги в уме и вычисляет мои корабли, когда ей интересно. Я ей заплатила заработанные 7,5 рубля, и по дороге домой она строила на них планы.
Валины страхи
Вчера Валя спросила: «Мама, нам учительница сказала, что мозг – это шкаф с большим количеством ящичков, в которые одни складывают полезные вещи, а другие – всякий хлам. И люди потом пользуются тем, что лежит в ящичках. А можно ли поменять мусор на полезные вещи?» (
Искра со стороны Вали
Сегодня у меня – сверхнеожиданное достижение: впервые за все время, что Валя живет с папой, она сама мне сначала написала эсэмэски, а потом позвонила со словами: «Мамочка, я тебя так люблю и соскучилась! Мы можем с тобой погулять в ближайшие дни?» Я была ошарашена. Согласовала с ней время. Она сначала расспросила, как у меня дела на работе. Я ей рассказала обо всех своих сложностях и успехах так, как разговариваю с Колей. А потом она начала мне жаловаться, что на нее в школе одноклассники наезжают. Какие они все плохие, а она – хорошая. Я выслушала и предложила ей записать все ситуации, чтобы мы могли вместе с ней разобрать их во время встречи – как правильнее общаться. Она продолжила жаловаться и оправдываться. Я еще раз выслушала, а потом сказала, что если она и не напишет, то разберется сама, поскольку она у меня умная.
Позвонила М.Е. и рассказала. Он сначала порадовался со мной, а потом в шутку пообещал перетянуть меня палкой за неверие. Сказал, что ждал этого попозже – к Валиным десяти годам, а сейчас ей еще нет восьми. И это говорит о том, что она гениальная девочка, которая уже почувствовала, как, что и почему.
Вчера вечером пару часов провела с Валей. В одиннадцать вечера она «вспомнила», что у нее не сделано домашнее задание и перед приездом папы начала рыдать, что он ее отругает. Боялась выходить на улицу. Я сказала все что могла: хуже того, что он на нее наорет, ничего не случится; в крайнем случае перейдет жить ко мне, хотя у меня далеко не такие комфортные условия. Утром она сбросила мне эсэмэску, что у нее все хорошо. Резанули ухо переданные мне Валей слова Симы, что у Вали своего «Я» нет, и ничего хотеть она не может.
– Да, конечно, раз ты пока зависишь от родителей. А у тебя есть еще какие-то желания? Я бы не хотела, чтобы они у тебя пропадали. Оставь до того времени, когда сможешь их выполнить! А пока придется нарабатывать конкретные навыки. Ты же моя дочь: если тебя муж бросит – все равно выкрутишься. Поэтому я спокойно отношусь к твоему стремлению выйти замуж.
А жить тебе со мной не стоит: я не смогу покупать тебе дорогие вещи и возить на курорты. Правда, тогда ты будешь не пропускать школу, а я смогу стимулировать твое развитие. И ты быстрее научишься решать все вопросы самостоятельно. А пока правильно делаешь, что наслаждаешься жизнью за папины деньги. Хотя если бы ты эти деньги могла использовать для лучшего обучения – было бы вообще здорово!
Немного поговорили о том, когда у человека появляется свое Я и что оно есть у каждого человека. Что она просто пока зависит от родителей. Сейчас я от нее слышу, что она может хотеть только то, что от нее хотят родители. Конформистская позиция, как говорит Ленгле. Радует меня то, что чувство жалости к ней почти не появляется. Она сама уже участвует в процессе своей жизни. Первые годы она воспитывалась со мной, и я сделала все что могла,
