всей группой написали письмо Валиному Ефиму.
В течение всей поездки Валя спрашивала меня, много ли двоек в школе я получала. И выяснилось, что за четверть у нее их уже три штуки, о чем кроме меня она никому не сказала. Также выяснилось, что в одной из ссор с папой она ему пригрозила, что уйдет жить ко мне. На что он после минутной паузы сказал, что если она еще так скажет, то соберет свои вещи и действительно умотает жить ко мне. (Правильная реакция у Богдана –
– Валя, если сильно боишься, не отдавай. Ничего страшного не случится. Правда, навыком этим ты бы овладела в 9 лет, а так начнешь овладевать в 12 или 15. Но это не беда.
– (
– На самом деле нам страх дан не просто так. Верно? Он нас оберегает от дурных поступков в том числе. Главное – найти грань. Если ты сейчас этот страх преодолеешь – здорово. Тебе сразу станет легче. Но все равно он до конца не уйдет. Перед следующим новым делом он опять появится. И опять его надо будет преодолевать. И так всю жизнь. Иначе – развития не будет. Я могу сказать о себе. Когда три года назад я открывала Агентство – думала, сдохну от страха. Я так всего боялась! Но я знала, что были определенные дела, которые надо было сделать. Поэтому я зажмуривалась и делала через страх. Как выйдет. Получится – хорошо, а нет – значит, в следующий раз. Так и здесь. Ты просто тренируешься. Ты мне в понедельник позвони в любом случае – решишься или нет. Я при любом раскладе с тобой.
– Хорошо.Еще по ходу дня на жалобы Вали о строгостях папы я на автомате произносила отлично действующие штампы:
– Папа – не самый плохой человек.
– Ну да.
– Он тебе зла не желает.
– Добра желает.
– Я, правда, не считаю, что лишать человека свободы и самостоятельности – это добро. Но может, ему виднее. Он же сейчас больше меня денег зарабатывает. Там дальше мы еще посмотрим. Но сейчас так.
– Ну я перейти жить к тебе в любой момент могу. Еще раз только заикнуться стоит.
– Ну да. Но ведь жить со мной будет нелегко.
– Почему? У тебя очень хороший характер. Ты веселая, непосредственная, не такая, как все остальные родители.
– Валя, я же работаю сутками. Ты будешь предоставлена сама себе. Готовить я не буду.
– Я буду готовить. Хочешь, я буду приезжать и готовить на месяц вперед тебе яичницу?
– Спасибо, конечно. Это здорово. Но я люблю горячую. Ты сама будешь учить уроки. Дома будешь одна. На улицу будешь ходить сама.
– Вот здорово! Это я люблю и хочу.
– С моей точки зрения, тебе надо получить максимум от того, что может дать папа. Ты ведь сейчас серьезно никаким делом не занята?
Валя начала оправдываться. Я согласилась, что, возможно, я не права. И мы перешли на другую тему.Вот так все приходит туда, куда и должно!
Вчера вечером дочь позвонила сама. С тягомотиной о своем дорогом мальчике. Первое чувство у меня было – обремененность разговором. А потом я очень просто из этого разговора получила массу всего замечательного. Все мои реплики (я обратила внимание, что как само собой разумеющееся) проходили только с сократическими вопросами. Валя начала со своих страхов отдать письмо и завязать отношения с мальчиком. Потом она начала уточнять (а я ей когда-то рассказывала), правда ли и точно ли учеными установлено, что мужчинам нравятся женщины, которые внешне противоположны им: блондинам – брюнетки, высоким – невысокие и т. д. Я ей под этот интерес – а слушала и впитывала она как губка – не только еще раз рассказала метафизику половой любви Шопенгауэра, но и о самом Шопенгауэре немного, о его «Афоризмах житейской мудрости», о гении среднего рода. Причем в разговоре постоянно участвовала она (я вопросы задавала), а она сама до всего додумывалась и была очень увлечена всем процессом.
Потом мы опять вернулись к ее Ефиму – Валя хотела узнать, не бывает ли исключений, что ему может не понравиться такая блондинка, как она. В этом месте я перешла на разговор о невротичности и о неврозах. Что если бы они были уже взрослыми людьми, то за то время, что она ходит вокруг да около него, можно было бы начать вместе жить, заняться бурным сексом, родить ребенка и разойтись – если что-то не устраивает. Но так поступают здоровые люди. Невротичные люди оттягивают решение и действие.
– Вот чего ты боишься?
– Отказа.
– Правильно, но это же не ты – это Драконы. А знаешь, как поступают с нами наши страхи, если идти у них на поводу?
– Знаю-знаю: у них одну голову срубаешь – вырастает две, потом четыре и т. д.
– Абсолютно правильно. Человек со своими страхами будто закручивается по спирали – все круче и круче. Хочешь, я расскажу тебе о своей невротичности?
Валя, конечно, хотела. Я описала ей свою производственную ситуацию в коллективе, где я побаиваюсь оценки своей подчиненной, но продолжаю делать то, что положено.
– Есть такая формула: чувства чувствами, а дело делать надо. Как ты думаешь, Валя, кто от кого зависит: я от подчиненной или наоборот?
– Конечно, она от тебя. Ты можешь ее уволить. Но получается, она чувствует, что ты боишься ее потерять, и пользуется этим.
Я даже удивилась, как здорово моя дочка додумалась до этих выводов сама. Потом мы опять вернулись ко вкусам Ефима (не может ли он быть исключением). Я перешла на теорию о влиянии социума на наши взгляды и вкусы: людям кажется, что думают они сами, а на самом деле вкусы сформированы общественным мнением, СМИ, рекламой, друзьями. Вот видят, например, худые мужчины, которым по природе подошли бы полноватые женщины, рекламу по телевизору, где показывают тощих красоток, – и им прививается именно этот идеал красоты. Или видят, что у их богатых друзей любовницы манекенщицы, и проходят взглядами мимо тех женщин, которые им по природе подошли бы.
Я не знаю, какой ее Ефим – невротизированный или нет. Потом я перешла к Фрейду, не называя его. Рассказала, что еще большое влияние на вкусы мальчика оказывает его мама, а на вкусы девочки – ее папа. Что первый мужчина в жизни девочки – ее отец. И если отец достойный человек, то своих мужей она потом будет выбирать в чем-то похожих на отца. А ее Ефим – на мать. На этом Валя пресытилась темой про Ефима и начала мне рассказывать, что ее в классе дразнят то ли старухой, то ли заумной какой-то. Как выяснилось потом – из-за случая, когда они на уроке литературы разбирали, с чем ассоциируются времена года, и все сказали, что зима похожа на старость и умирание, а Валя решила, что наоборот – она похожа на жизнь, так как зимой все активно двигаются из-за холода (лыжи, санки и т. д.), а летом жарко, и делать ничего не хочется, и поэтому лето у нее с жизнью никак не связывается.
Я опять поймала себя на мысли, что недооцениваю свою дочь. Вслух же восхитилась тем, что она высказывает мнение, идущее вразрез с общим:
– Валя, а ты не чувствуешь, что, дав тебе кличку, они сделали тебе большой комплимент? Какую выгоду ты в этом видишь?
– Ну то, что я стану спокойнее относиться к тому, что мое мнение не принимается.
– Правильно. А еще – они ведь тебя похвалили, не желая этого! Они назвали тебя старухой за твое умение рассуждать. Когда мне было пять лет, меня в садике тоже воспитатели называли старухой. И знаешь почему?
– Почему?
– Потому что по сравнению с другими детьми я лучше всех строила предложения и формулировала свои мысли. Предложения были длинными и сложными, и из уст пятилетнего ребенка это слышать было удивительно.
– Ха-ха! Тогда мне это по наследству перешло!
Потом я переключилась на мини-лекцию о видах мышления. И разложила все по полочкам четко. Всего их три. Первое – наглядно действенное, когда ты берешь иголку с ниткой и начинаешь вышивать, то есть ты смотришь и действуешь. Второе – конкретно-образное, когда ты строишь ассоциации и образы. А третье – абстрактно-логическое. Вот, например, когда мы говорим о зиме как о чем-то живом, здесь нет правильного истинного мнения. Этот вид мышления – конкретно- образный.
– Для меня облако похоже на лошадку, а для тебя – на слоника. Разве можно сказать, кто прав?
– Нет, нельзя. Каждому свое кажется.
– Правильно. А вот в каком случае мы точно можем сказать, кто прав, а кто нет?
И тут Валя опять правильно догадалась:
– Например, в математике.
– Молодец! Мы точно знаем, что дважды два – четыре, а не пять. Это истина. И это мышление называется абстрактно-логическим. В первых двух случаях мы не можем ничего увидеть или пощупать. Это только наши умозрительные заключения. Математика – чистый пример абстрактно- логического мышления. Все заключения с цифрами – только умозрительны. В природе не существует цифры 2 или деления и умножения. Но имея математический аппарат, мы можем все действия производить с реальными предметами – яблоками, машинами и т. д. А как ты думаешь – в природе, кроме людей, у кого-то еще есть этот третий вид мышления?
– Не знаю.
– Нет, Валя, больше ни у кого нет. Человек и отличается от животных только тем, что у него присутствует это абстрактно-логическое мышление. Только благодаря ему начала развиваться вся цивилизация и получены все научные достижения.
– А если бы у животных оно было, они могли бы разговаривать?
– Думаю, да.
