Увидеть, что он любит, чего старательно избегает.
На данный момент Дитрих знал об Аманде ничтожно мало. Какие-то крупицы информации. Недостаточно материала, чтобы нарисовать психологический портрет, ни разу не ошибившись.
Это не было новой симпатией. Это был обыкновенный интерес к человеку, что с завидным постоянством появляется у него на пути. Пока все мысли Дитриха крутились в основном вокруг того, что Аманда – интересная личность, загадочная, и ему хочется немного приоткрыть завесу тайны, сорвать покровы. Увидеть её настоящую, а не маску, что так старательно раз за разом ему демонстрировали.
Она одинока, любит черный цвет, слушает темную музыку, а не то, что выбирает большинство её сверстниц. Но при этом интересует её именно музыка, а не музыканты. Их внешность для Аманды вообще никакого значения не имеет. Она оценивает качество звучания, и сладкой внешностью к безголосому коллективу внимание её не привлечь. Странно, но Дитриха это открытие радовало. Он привык, что все девушки, слушавшие мрачную музыку, были падки на внешность исполнителей, а не на тексты их песен. Если бы он сам выступал на сцене, его, наверняка, задевало бы за живое, вызывало отторжение столь поверхностное отношение.
Пожалуй, Аманда даже слишком одинока. У нее совсем нет близких подруг. Ей не с кем делиться переживаниями, она все переосмысливает и переоценивает сама. Живет обособленно, хотя говорят, что жить в обществе, оставаясь свободным от общества – невозможно. Своим существованием Аманда опровергала это заявление.
Дитриху вновь стало жаль её, но он старательно отделывался от чувства жалости. Аманда не давала поводов думать, что нуждается в чьей-то жалости. Немного пооткровенничала с ним, но и только. Она не говорила, что мечтает о сочувствии со стороны. Она слишком любит себя, чтобы однажды взять, да разрыдаться на плече у своего собеседника. Не тот случай, не тот характер. Она, скорее, будет улыбаться. Улыбки будут фальшивыми, но она в этом не признается. Слезы упадут с ресниц в тот момент, когда никого из посторонних людей рядом не останется.
Ланц внимательно разглядывал свою спутницу. Она шла чуть впереди. Наверняка, чувствовала, как он смотрит ей в затылок, но все равно не оборачивалась.
Где-то Дитрих слышал, что все события в истории рано или поздно повторяются. В его личной истории все повторялось ужасающе быстро. Почти так же он прогуливался с Люси по школе. Она его тоже слегка раздражала, а потом...
– О чем задумался? – поинтересовалась Аманда, словно почувствовавшая, что молчание негативно отражается на состоянии Дитриха.
– О пирожных, – сболтнул он, не особо задумываясь, что говорит.
Он, правда, думал о сладком лакомстве. Размышлял, не обнаружит ли однажды Аманду на пороге своего дома с пирожными. Только в руках у нее, наверняка, будет не корзинка, а коробка, перехваченная шелковой лентой, с эмблемой кондитерского дома.
– Ты любишь сладкое?
– Более или менее.
– Это как?
– Раньше очень любил, сейчас склоняюсь к тому, что равнодушен.
– А я вот не люблю. Сахар в любых количествах кажется мне приторным. Хотя, однажды я попробовала кофе с сахаром. Мне понравилось. Даже странно. Всегда считала, что кофе, как, впрочем, и чай с сахаром – моветон.
– Я не пью подслащенные напитки.
– Правильно делаешь. Рафинад забивает весь вкус, – ответила Аманда. – Раз уж мы заговорили о гастрономических предпочтениях, то не могу не упомянуть о том, что не переношу алкоголь. Он не вызывает у меня ничего, кроме отвращения.
– И что же, никогда его не пробовала?
– Пробовала. Мне не понравилось. Кроме того...
Аманда некоторое время колебалась, потом все же продемонстрировала Дитриху свою открытую ладонь. На светлой коже четко была видна бледная полоска. Длинный шрам, оставшийся на память от той вечеринки, где Аманда высказалась о пьяных людях.
– Откуда?
– Одна прекрасная леди, имевшая неосторожность – перебрать с алкоголем, не смогла спокойно выслушать мои упреки. Решила проучить меня, взялась за нож, а я… Я схватилась за лезвие, не думая о том, что делаю. Нужно было что-то сделать, и я сделала первое, что пришло в голову. Вот результат. Правда, та девушка была напугана моим поступком. Сказала даже, что я сумасшедшая. Наверное, в тот момент я так и выглядела. По привычке улыбалась, хотя больно было ужасно.
– Потому и алкоголь не вызывает в памяти приятных ассоциация?
– Некоторые люди не знают меры. Пьют слишком много. В итоге... Итог зачастую бывает плачевным. Наверняка, ты и сам это понимаешь.
– Понимаю, – согласился Ланц, вспоминая собственное состояние после обильных возлияний.
– Приятно иметь дело с человеком, который во всем соглашается со своим собеседником, – усмехнулась Аманда.
– В смысле?
– Сегодня у нас на редкость милое общение. Ты не видишь подвоха в моих словах, я не раздражаю тебя и не болтаю о глупостях. Вот и говорю, что сегодня нам приятно иметь дело друг с другом. Буквально с полуслова собеседника понимаем, – девушка вновь улыбнулась, но быстро погасила улыбку.
Не то, чтобы боялась спугнуть удачу, просто не хотелось в очередной раз создавать впечатление у собеседника, что она с ним заигрывает. В мыслях у нее не было с Ланцем заигрывать. Не сейчас, не сегодня.
Когда-то она слышала разговоры других девушек. Не имея надежды на отношения, они были согласны стать друзьями тем, кто им нравился. Только для того, чтобы быть рядом. Тогда это казалось Аманде унизительным, сейчас она понимала, что сама готова принять условия игры. Подружиться с Ланцем, раз ничего другого он ей предложить не может. Наивно? Глупо? Смешно? Да, пусть так. Но лучше дружба, чем ничего. К тому же, бывают такие моменты, когда дружба ценится гораздо выше любви, и спрос на нее выше. Хорошие друзья на дороге не валяются.
Аманда думала о том, что она пересилит себя. Однажды она научится контролировать свои эмоции, заставит себя переключиться с режима любви на дружбу, перестанет тянуться к этому человеку. Больше всего её угнетала собственная рассеянность и желание прикоснуться к Ланцу. Ненадолго, буквально на пару минут, только бы понять, что он настоящий, не призрак из её мечтаний. Идет рядом с ней, что-то говорит, задает вопросы, отвечает, когда она интересуется о чем-то.
Но приходилось себя одергивать периодически, чтобы не сорваться. Потому что со стороны это смотрелось жалко. Грант понимала, что это не выход из ситуации. Она старалась занять мысли чем-то отвлеченным, не связанным с Дитрихом, и пока у нее не особо получалось.
– Что ж, начнем экскурсию? – лучезарно улыбнулась она, стараясь не смотреть Дитриху в глаза, чтобы вновь не потеряться в них.
– Начнем, – согласно кивнул Ланц.
– Итак, сейчас я покажу вам дом, в котором обитает семейство Грант, – нарочито серьезным тоном начала девушка. – Прошу, входите внутрь помещения.
Глава 23. Позови меня с собой.
Прогноз погоды обещал дождь во второй половине дня. Некоторое время Аманда сомневалась, потом все же положила в сумку зонтик, взяла ветровку на всякий случай. Подцепила ключи с тумбочки и направилась к выходу из дома.
Её не угнетала перспектива прокатиться на общественном транспорте, наоборот он лучше всего подходил для того, чтобы подумать о жизни, привести мысли в порядок, попутно наблюдая за тем, что
