происходит за окном. Аманде нравилось занимать место у окна. Даже, когда ехала с кем-то, не упускала возможности занять облюбованное место, и потом делать вид, что занята созерцанием. Эта привычка зародилась у нее давным-давно. Когда их класс выезжал на экскурсии, девушка садилась ближе к окну, закрывала уши наушниками, и на время выпадала из реальности. Никому не удавалось её разговорить, даже Эштону.
Сейчас Аманда ехала в одиночестве, попутчиков знакомых не было, да они и требовались. Девушка мысленно возвращалась к событиям прошлой недели. Встреча с Дитрихом, состоявшаяся на территории её дома, никак не желала уходить из памяти. Вроде цирк уехал, а клоунесса осталась. Давно пора сворачивать шатер, да возвращаться к реальной жизни, но Аманда продолжала пребывать в стране собственных грез, постоянно улыбалась, вспоминая тот день, хотя изначально не надеялась ни на что. В итоге, казалось бы, обреченное мероприятие обернулось одним из самых счастливых дней в её жизни.
Пройдясь по комнатам, они с Дитрихом вернулись в беседку, продолжив мирно переговариваться обо всем, что на тот момент их заботило. В большей степени, разговоры крутились вокруг личной жизни Ланца. Аманда не пыталась лезть к нему в душу со своими расспросами, но он, видимо, сам был настроен на диалог, а не на игру в одни ворота. Теперь Аманде многое стало понятно. В том числе и подозрительность Ланца ко многим женщинам. Причина её крылась в неудачном первом опыте отношений. Дитрих рассказал девушке о Гретхен. Ему нечего было скрывать. Не такая уж постыдная история. Конечно, сейчас Ланц вряд ли повторил бы опыт прошлых лет. Он стал чуть старше, мудрее. Тот поступок больше не вызывал у него восторга и триумфа, как в былые годы. Но тогда он был единственным, действенным методом, способным отвратить от Ланца Гретхен. У любого человека есть свой предел. Грубость, высказанную на словах, девушка успешно игнорировала, действия заставили её отказаться от борьбы. Способ оказался радикальным, но иные методы, увы, не действовали.
Аманда слушала все внимательно, запоминала. Жадно ловила каждое слово, стараясь не упустить крупицы бесценной информации.
После сама разоткровенничалась со своим собеседником.
Никогда не думала, что так легко откроет душу человеку, которого совсем не знает. Они ведь, несмотря на частые встречи, почти не знали друг друга. Не прошел еще тот период притирки, после которого становятся настоящими друзьями, и, как говорится, пуд соли вместе не съели. На первый взгляд, у них не было ничего общего, кроме сходного положения в жизненной позиции. Они оба намеренно отгораживались от общества, и не видели в этом поведении ничего зазорного. Обыденно, повседневно. Так, как должно быть. Тех, кто трясет на публике своим грязным бельем – достаточно. Ценно как раз умение удерживать свою личную жизнь в тайне, не привлекая внимания посторонних к своей персоне. Для Аманды это было ответственным шагом. Честно признаться, Аманде было страшно, в какой-то мере боязно откровенно говорить о своих проблемах, но Ланц оказался замечательным слушателем, не перебивал её, не пытался навязать свое мнение. Не осуждал, не поучал. Он принимал собеседницу такой, какая она есть, и при этом на лице его не было скучающего выражения. И жалость на лице тоже не отражалась. Грант была счастлива. Так же хорошо понимал её только Эштон.
Разница была в том, что Эштона она любила, как брата. А к Дитриху испытывала иные чувства. К Эштону более глубокие – родственные, а вот к Ланцу – припорошенные пыльцой страсти, нежности и любви. Она, на самом деле, испытывала к нему симпатию. Ни секунды в этом не сомневалась. А еще искренне прониклась идеей, что именно Ланц – её первая любовь. Та самая, ради которой хочется совершать поступки. Даже не так. Поступки с большой буквы, которые принято называть геройскими. Есть люди, глядя на которых хочется петь. Или писать картины. Сочинять оды в их честь. Сейчас таким человеком для Аманды был Дитрих. Она цеплялась за него, как утопающий за соломинку, она видела в нем свое спасение от одиночества, от просыпавшейся временами душевной боли, от тоски по единственному близкому человеку. Ланц появился в жизни девушки в тот момент, когда она находилась на грани отчаяния. Смог чем-то заинтересовать, зацепить, изменить её жизнь. В какую сторону? Она пока не знала. Не хотела об этом думать, но надеялась, что в лучшую.
С Дитрихом было легко и просто. Сейчас. Раньше он вел себя, как еж. Выпускал колючки, стоило только сказать нечто такое, что не приходилось ему по душе. Но и это Аманду не отталкивала. Она понимала, что реакции у него естественные. Это не напускное равнодушие или негативное отношение к окружающему миру, это самая адекватная реакция из всех возможных. Аманда и сама так поступила бы, окажись на месте Дитриха. Она без труда ставила себя на его место. Понимала, что он чувствует, какие эмоции его захватывают в тот или иной период жизни. Дитрих, возможно, проникся её проблемами. Это общение было нужно им обоим. Только Ланц не хотел продолжения, его не привлекала перспектива начала новых отношений. Дитрих не смирился окончательно с трагическим финалом своей прошлой истории, потому и новые варианты для него казались кощунством.
Аманда не настаивала. Она не имела на это права. Она была никем в его жизни, потому и диктовать какие-то условия – не в её компетенции.
В этот раз они прощались не так, как прежде. Не было недомолвок, на горизонте не маячил зарождающийся скандал, Аманда резких движений не делала, и на шею Дитриху не вешалась. Понимала, что предыдущие поступки превращали её в чужих глазах в жертву, которую нужно пожалеть. Жалость – последнее, чего она хотела от Дитриха. Оттого никаких попыток в очередной раз продемонстрировать себя на рынке невест, не было предпринято. Девушка просто проводила своего гостя до ворот, а потом стояла и долго смотрела ему вослед, провожала взглядом, вцепившись пальцами в кованую решетку. Костяшки на пальцах побелели от того, насколько она сильно вцепилась в ограждение. Поведение Ланца произвело на нее неизгладимое впечатление. Он не сделал ничего предосудительного. Но и обыкновенным поступком невозможно было это назвать. Роза, сломанная Амандой, так и продолжала лежать на столе, в беседке, до тех пор, пока Дитрих не взял её себе.
Этот жест ничего не значил, если бы не одно «но»... Если бы прощаясь, Ланц не вплел цветок Аманде в волосы, заметив, что ей идет. Девушка опешила. Тот Дитрих, которого она знала раньше, никогда не сделал бы ничего подобного. Тот Дитрих держал все свои эмоции под контролем, не позволяя себе лишних слов и движений. И это было правильно, закономерно. Грант привыкла к этому поведению, и новое стало для нее неожиданностью. Как на него реагировать? Ответа так и не последовало. Пока Аманда определялась со своими ощущениями, Дитрих уже успел покинуть её общество. Она осталась в одиночестве, наедине со своими мыслями.
Ей хотелось видеть его улыбку, слышать смех. Хотелось самой стать причиной его улыбок, их адресатом. Но пока это были лишь мечты.
Подхватив с сиденья сумку, девушка направилась к выходу. Вышла из автобуса, некоторое время осматривалась по сторонам. Она прекрасно помнила дорогу на кладбище, но уже привычка выработалась всегда смотреть, в какую сторону идти, даже если дорога выучена наизусть и сотни раз пройдена.
Цветы она выбрала самые непритязательные. Букет обычных белых ромашек, но в данный момент они казались самыми подходящими к ситуации. Нетрудно догадаться, куда направлялась Аманда. Сейчас она считала своим долгом навестить Люси. В последнее время она часто думала об этой девушке, временами жалела, что не общалась с Лайтвуд, пока была такая возможность. Иногда ловила себя на мысли, что это даже к лучшему. Будь они подругами, метания и терзания Аманды превысили бы все возможные лимиты. Она и сейчас чувствовала себя предательницей, в противном случае, все было бы еще печальнее.
Чем больше общалась Аманда с Дитрихом, тем чаще ловила себя на мысли, что она начинает понимать его лучше всего именно в те моменты, когда он говорит о Люси. Тогда он открывает себя настоящего, не такого, каким видят его все. Не такого, каким он хочет казаться в чужих глазах. Люси была для него едва ли не самым важным человеком, она помогала ему открыть в себе те качества, о которых он раньше не догадывался – способность чувствовать, переживать за другого человека, любить... Вот только неизвестным остается ответ на вопрос: что же важнее было в данной ситуации? Научиться обнажать свои чувства, или же обнаружить их? Разглядеть в Дитрихе то, что не смогли разглядеть другие? Каждый из них сделал свое дело, они были вместе, и как раз в тот период им удалось прекрасно дополнить друг друга. Они и должны были оставаться рядом, если бы судьба не приготовила им неприятный сюрприз.
Иногда Аманде в голову закрадывалась мысль, что это Люси столкнула её с Дитрихом. Символично, ведь именно на её могиле они и познакомились, а до того дня совершенно не замечали друг друга. Дитрих
