религиозных праздников и семейных торжеств. Овечья шкура используется как ковер на пол или покрывало; кожа служит для изготовления упряжи.
Баранов кастрируют в возрасте трех-шести месяцев. Операция производится тем же способом, что и у верблюдов. Если требуется, чтобы баран не мог оплодотворять овец лишь какое-то время, ему на уровне подбрюшья туго бинтуют мошонку и перевязывают конец полового члена.
Коза — животное, преимущественно распространенное в горах; она очень неприхотлива, одинаково хорошо переносит как холод, так и жару, довольствуется самыми скудными пастбищами. Естественно поэтому, что ахаггары разводят этих животных в больших количествах, чем других.
Коза, культивируемая в Ахаггаре, низкорослая, с длинной черной шерстью. В Сахеле козы различной масти (белой, черной, рыжей), с более короткой шерстью, более длинными ногами; на юге их иногда скрещивают с карликовыми козами.
Происхождение козы еще менее ясно, чем барана. Это животное, широко распространенное на всем земном шаре, было, по-видимому, одомашнено во многих местах одновременно; не исключено, что порода, выращиваемая ныне в Ахаггаре, африканского происхождения. Ее останки обнаружены в неолитическом слое, а изображения фигурируют на древних сахарских наскальных рисунках «периода буйвола».
В настоящее время в Ахаггаре между козами и деревьями ведется прямо-таки борьба не на жизнь, а на смерть. Благодаря своей ловкости коза легко достает нижние ветки, удается ей объедать и верхние ветки деревьев, растущих на каменистых склонах холмов (
Длительная засуха, сжигающая всю растительность, создает для коз большие трудности. Отелов в стадах становится меньше, затем начинается падеж скота, так что нередко от всего поголовья остается лишь пятая часть. Для восстановления стада нужны годы, и то при условии, если пройдут благодатные дожди. При этом ахаггары, беззаботные по характеру и фаталисты по натуре, даже не пытаются ускорить воспроизводство поголовья путем закупки коз в Адраре или Аире; они предоставляют своим ослабевшим стадам возможность самим восстановить поголовье, на что уходят многие годы.
При избыточной рождаемости животных туареги сокращают их поголовье; хорошо зная средние ресурсы края, они содержат лишь количество животных, необходимое для удовлетворения потребностей семьи в молоке (10–12 животных на человека). Излишки забивают или продают в Таманрассете, иногда в Айн-Салахе.
Козлы, как и бараны, могут быть кастрированы, однако чаще всего их забивают.
У ахаггарских коз очень жирное молоко, из которого получается отличное масло. Их мясо, немного жестковатое, употребляется в вареном виде. Козья шкура ценится высоко и используется для изготовления седельных сумок, иногда тентов для палаток, а чаще всего — бурдюков.
У туарегов Ахаггара много ослов. Собственно говоря, они их не разводят, не ухаживают за ними, а дают им свободно размножаться. Осел у туарегов не имеет никакой товарной стоимости. Их дарят тем, у кого их нет, одалживают, чтобы привезти на них воду, в этом случае одолживший осла чем- нибудь одаривает хозяина. Многие кочевники не знают точно, сколько у них ослов; ненужных в хозяйстве они бросают в горах, где животные дичают. Молодняк, родившийся на воле, человека к себе уже не подпускает. Таких животных приходится снова ловить и приручать. Миф о существовании диких ослов появился благодаря именно этим ослам, живущим на свободе. В этой связи Е. Ф. Готьс рассказывает случай с генералом Лаперрином, который, полагая, что встретил в Ахаггаре диких ослов, приказал своим гумьерам[5] охотиться на них. Каково же было его удивление, когда он увидел, что одно из убитых животных кастрировано! Если ныне в Ахаггаре нет диких ослов, то можно почти с уверенностью сказать, что прежде они там водились. Изображения ослов встречаются на наскальных гравюрах уэда Джерат, рисунках Тин-Веджеджа, Тассилин-Аджера. Один текст у Плиния и романская мозаика в Иппоне свидетельствуют о том, что они водились и в Северной Африке. Дикие ослы водятся до сих пор в Эфиопии.
В Ахаггаре осел чувствует себя вольготно. Возможно, одомашнен он был именно здесь. В легендах Ахаггара запечатлены воспоминания о первых обитателях края — изебетен, которые имели только ослов и коз.
При переходах туареги используют ослов для перевозки багажа, ездят на них верхом. Слуги возят на ослах воду, вешая на них тяжелые бурдюки и закрепляя их на спине и под брюхом. С некоторых пор ослов используют в земледельческих центрах, там, где приходится доставать воду из колодцев при помощи ворота.
Самцов иногда кастрируют. Эта операция производится так же, как и у верблюдов, только рану прижигают каленым железом.
Туареги не умеют определять возраст ослов. Чтобы узнать, стар осел или нет, туареги выворачивают ему ухо: если ухо выпрямится, значит, животное еще полно сил, если нет — оно уже старо и ни на что не годно.
Мясо осла в пищу не употребляют, разве только в период продолжительного голода. Шкура осла тоже никак не используется. Молоко ослицы применяется как средство от кашля.
Когда-то кель-ахаггар вывозили значительное количество ослов в Тидикельт и особенно в Дамергу и Аир. В 1930 году вождь племени агух-эн-техле Сама аг Мансури продал в Дамергу стадо в 150 голов. Теперь такая торговля прекратилась. В настоящее время широко используют ослов кель-аир, а особенно кель-эуи. Вереницы их ослов, насчитывающие до нескольких сотен голов, ходят из Агадеса в Дамергу, откуда возвращаются навьюченными просом.
Лошадь — нетипичное животное для Сахары. В 1929 году в Ахаггаре было всего четыре лошади, и все в собственности аменокаля. В 1940 году лошадей насчитывалось двадцать голов, и принадлежали они членам семьи аменокаля и нескольким знатным марабутам.
В 1950 году многие владельцы вынуждены были расстаться со своими лошадьми, так как нечем стало их кормить. Действительно, держать лошадей в Ахаггаре — большая роскошь, поскольку ячменя там почти нет, его не хватает даже людям. Зато много лошадей у туарегов Сахеля — в Аире (породы багзан) и у иуллеммеденов и туарегов поречья (породы барб).
