подсвеченной лампой грязной глиняной стены. — И если ты их отпустишь, они повторят попытку. Не они, так другие. Не следует поощрять такие выходки.
— Если их кто-то послал, казнь ничего не изменит. Найдутся и другие наемники. А если они напали по собственному почину, то метод известен: нужно сделать так, чтобы покушение на меня из доблестного поступка превратилось в позорный. Придумаем что-нибудь. Ментоблоки какие-нибудь всажу, или еще что.
— Если они — боевики Дракона, за позор поражения их убьют свои же. Или они сами застрелятся, — пожал плечами асхат. — Казнить их сразу было бы милосерднее.
— Возвратиться к своим мы им не позволим. Застрелятся… господин Сидзуки, каждый сам выбирает свой путь в жизни и смерти. Если очень захочется, пусть стреляются, их выбор. Но я их смерть на свою совесть не приму. Извини, мне нужно срочно связаться со своими и проинформировать их о случившемся.
— Разумеется, — кивнул асхат. — Я прослежу, чтобы никто не вошел и не помешал.
— Спасибо, господин Сидзуки… э-э, лучше я тебя стану звать местным именем, чтобы не путаться на людях. Как его… Ри… Рин…
— Рихтай.
— Спасибо, сан Рихтай. Я недолго.
Она опустилась на пятки, голыми коленками прочувствовав грязный неметеный пол, и закрыла глаза.
«Молодежный клуб, общий вызов. Карина в канале. Экстренно. Сверхважно. Народ, собирайтесь в кучку поскорее».
«Семен в канале».
«Яна в канала».
«Саматта в канале».
«Палек в канале».
«Дентор в канале».
«Цукка в канале. Ребята, у меня семинар начинается, не могу говорить. Кара, если у тебя ничего, требующего немедленной реакции, потом в курс дела введешь, ладно? Отбой».
«Здесь Семен. Кара, ощущение дрожащих рук по символьному каналу у тебя замечательно получилось. Я и не знал, что такое возможно. Что произошло?»
«Здесь Карина. Рис, мне не до шуток. Покушение. Только что. Восемь неизвестных с „розами“ и автоматами, плюс невменяемый шаман — видимо, для отвлечения моего внимания».
«Здесь Саматта. Сейчас посмотрим, где у нас ближайший отряд быстрого реагирования…»
«Здесь, Карина. Мати, не нужно. Я… нейтрализовала всех. Не похоже, что кто-то еще остался. У меня сработала какая-то хитрая система, благодаря которой я ускорилась во много раз и более-менее аккуратно справилась с проблемой».
«Здесь Палек. Ух ты! Кара, ну-ка, быстро рассказывай, как ускоряться!»
«Здесь Семен. Лика, я знаю, как. Рано вам еще с такими игрушками играться. Вы еще с базовыми возможностями толком не освоились, чтобы с субъективным временем играться. Персонально тебе потом объясню, авось набьешь пару шишек на своей глупой башке и немного поумнеешь. Кара, нарушения достоверности были?»
«Здесь Карина. Нет… не знаю. Кажется, нет. Темно, масляные фонари, вспышки выстрелов — нет, никто не должен ничего заметить. Я постаралась изобразить суперувертливость, но в пределах человеческих возможностей».
«Здесь Дентор. Кара, ты упомянула „розы“. Против тебя применяли?»
«Здесь Карина. Да».
«Здесь Дентор. Ты не рухнула без сознания, а начала драться в режиме взбесившейся мельницы. По-твоему, достоверность не нарушилась?»
«Здесь Карина. …да, ты прав. И что делать?»
«Здесь Семен. Ничего не делать. Только нападающие знали, что стреляют в тебя из „розы“, и они не могли быть уверены, что попали. Как источники информации для широкой публики они недостоверны, а в „Камигами“ за тобой и так масса странностей числится. Можно игнорировать. Меня другое интересует — кто их послал? Цветущая Вишня сидит в своих владениях и нос высунуть боится: Дзара Хассай все еще после моего ночного визита не оправился, и пакт о ненападении они намерены соблюдать твердо. Дор, ты у нас единственный с полицейским опытом, пусть и не того профиля. Ты сильно занят в Трехгорье? Есть впечатление, что княжичи новой попытки штурма в ближайшее время не предпримут. Не хочешь перебраться через Шураллах и заняться формальным расследованием?»
«Здесь Дентор. Хочу. Сам давно подумываю, что зря время трачу. Завтра с утречка начну официальное перемещение».
«Здесь Саматта. Договорились. Держи в курсе. Лика, ты ведь все еще с геологами таскаешься? Усиль-ка бдительность, чтобы и на вас не напали ненароком».
«Здесь Палек. Бу сде, повелитель! А голову кому-нибудь открутить можно?»
«Здесь Яна. Себе можешь открутить, она тебе все равно не нужна. Кара, от мужиков сочувствия не дождешься. Ты-то сама как?»
«Здесь Карина. Нормально… более-менее. Все еще от ускоренного режима не отошла, голова кружится, но это пройдет. Ребята, у меня все. Извините, что оторвала от дел».
«Здесь Семен. Кара, раз нейтрализовала, а не убила, значит, все живы. Кто занимается пленными?»
«Здесь Карина. Я Дуррана оставила распоряжаться».
«Здесь Семен. Хорошо. Яни, раз уж мы все собрались в одном канале, сообщаю: мой поводок сигналит, что спецотряд тарсачек на подходе. Как дела у тебя?»
«Здесь Яна. Осваиваюсь на месте. Тиксё я пока держу в бессознательном состоянии, но скоро придется освобождать — иначе необратимые изменения в мозге начнутся. Остальные меня особо не обижают. Обычный „мокрый дом“ с местным колоритом, если бы девочек силой не держали».
«Здесь Семен. Кампаха со своей группой уже на подходе к Тахтахану. Яни, пора заканчивать каникулы. Ты пока что единственная во всей нашей компании с хотя бы базовым политологическим образованием. Тебе пора вживаться в образ дипломата».
«Здесь Яна. Да мне уже и самой поднадоело. Нового уже давно ничего нет, и даже задача-максимум выполнена. Сдам девчонок на руки Кампахе — и вернусь. Ох… паутинка сигналит, что ко мне клиента ведут, пора закругляться. Кара, держись. Потом еще поболтаем. Отбой».
«Здесь Карина. Все, народ, я тоже побежала. Нужно людям показаться, чтобы не потеряли. Конец связи».
«Здесь Палек. Ну почему самое интересное всегда случается с ней? Я тоже хочу! Кстати, слышали анекдот? Геологи рассказали. У них там, в ЧК, адюльтеры запрещены, но все равно случаются. И вот возвращается как-то муж с работы раньше времени…»
Тот же вечер. Четыре Княжества, город Терелон
— …и вот, значит, захожу я к шефу, а тот с кривой ухмылочкой взгляд отводит. Нет, говорит, извини. В конце концов решили, что нужно продвигать молодых, — Пипиш Красец сплюнул в приоткрытое окно полицейской машины.
— Камешек? — сочувственно поинтересовался его напарник, Топель Бобовой. — Ну, я же говорил, что он тебя подсидит в конце концов. Да плюнь, не переживай. Дались тебе эти курсы! Год вечерами таскаться на занятия, на лекциях париться, книгами башку забивать, экзамены сдавать — и ради чего? Чтобы сначала десять лет младшим следователем на побегушках, потом, если повезет, опять курсы и экзамены, и еще двадцать — старшим следователем бумажки перекладывать, чтобы на пенсию на пять лет позже выйти?
