в свой рост, явно отобранный у какого-то татя. Второй кивнул и отсалютовал измазанными в крови вилами. Вооружённый надломленным, — судя по крови и прилипшим волосам, о чью-то голову, колом третий буркнул и поклонился.
— Я не дор, — снова сказал Алек. Оглянулся назад. Труп в кожаной броне дёрнуло и проволокло по земле. Меч вывернулся из тела, взлетел и лёг в протянутую руку Алека.
— Держи, — вручил. Оружный колом отставил своё грозное оружие и неуверенно принял меч.
— Ты главный, — сказал Алек топороносцу, тот удивился, но кивнул. Мальчишки тоже удивились и даже возмутились. Один открыл рот, крякнул, когда локоть приятеля врезался в бок, и ничего не сказал. Алек приметил этого, заткнувшего.
— Вы — к ним, охраняйте, — продолжил распоряжаться он, таким голосом, что Даниэл, у которого, кажется, тоже были возражения, оставил их при себе. Указанный мальчишка встал рядом с ним, словно готовый хватать и не пущать, и другу пришлось объяснить ситуацию. Мальчишка был явно разочарован тем, что его поставили всего лишь приглядывать за раненым. Двое парней встали около Серхо и Мариа.
— Остальные, — Алек окинул их взглядом. — Сторожите меня, пока…
Он не договорил и повернулся к пожару. Расставил пошире ноги, ссутулился и нахмурился на бушующий пламень. Давненько не приходилось этим заниматься…
Огонь взвился и опал, открывая белые угли. Над площадью вдруг сгустился туман, и огонь завизжал, когда конденсированная волей Алека из воздуха вода пролилась в него. Пар и удушливый дым заполнили площадь.
Закончив с огнём, Алек обратил своё внимание на крыши окрестных домов, которые уже наловили искр и стали дымиться. Туман сгустился в серую мглу и пролился тёплым грязноватым дождичком.
— Как будто всё, — вырвавшись из транса, проговорил Алек. — Пожара не…
Повернулся к своим и осёкся. Люди смотрели на него с ужасом и восторгом. Алек тихо выругался. Сейчас ещё и на колени повалятся.
— По сторонам смотрите, не на меня пяльтесь!.. — прорычал он.
— Всё равно не видно ни эштанового хвоста, — сказал Даниэл, — туман.
После всеобщих восторженных взглядов окружающих насмешка, прозвучавшая в голосе друга, пролилась словно бальзам на раны. Или дождь на пожар. Алек с облегчением выдохнул.
Парни встрепенулись, оторвавшись от блаженного созерцания, смотрели на Дэна — как он смеет?!. - на Алека — отчего не убьёт насмешника одним свирепым взглядом?!.
Алек вперил ожидаемый свирепый взгляд в пелену тумана, и внезапно налетевший ледяной ветер осадил пар, порвал редеющую кисею, разметал клочки над Дорнохом.
— Вот так-то лучше, — снисходительно проговорил Даниэл. Не отвечая на подначку, Алек повернулся к матери.
— Где отец?
Женщина замотала головой и тихо заплакала. Сердце Алека оборвалось. Не может быть, он бы почувствовал…
— Они забрали его, — Мариа дёрнула подбородком в сторону тел, разбросанных по майдану.
— Подожди… когда?..
Вместо впавшей в ступор матери заговорил мужик с топором. Алек так и не вспомнил его имя, потому что в деревне его называли попросту Пегий:
— Как приехали. С десяток сразу отправились, и Араган с ними.
— Он ушёл по своей воле, — добавил кто-то тихо. Алек развернулся.
Мальчишка. Бледный с прозеленью, тот самый, которого вывернуло, когда Алек убил пленников. Сейчас стоит прямо, и смотрит… не то, чтобы смело, парня явственно колотит, но сдерживает страх…
Вой стиснул рукоять меча.
— И куда они пошли? — поинтересовался он очень спокойно. Парень дёрнул плечами.
— В сторону деревни Проклятых.
Алек нехорошо прищурился.
— Прекрати пугать молодёжь, — потребовал Даниэл. — Лучше скажи, что будем делать дальше?
Вокруг постепенно собирались люди. Мужчины громко смеялись, отгоняя страх смерти, хлопали друг друга по плечам, хвастались погоней за татями. Женщины тихо причитали.
И все смотрели на него с той же надеждой — скажи, что нам делать. Алек прикусил язык, ему хотелось орать, ругаться, дать волю гневу, сломать-спалить-убить…
Это мы уже проходили, подумал он, сдерживая себя. Закрыл глаза, причувствываясь к посёлку. Слишком много смертей, ярости и гнева, но все бои уже кончились. Едва толпа перестала бояться и стала неуправляема, бандиты разбежались…
По своим лесным норам. Откуда приведут остальных.
Алек задохнулся. Нельзя просто так отпускать их. И нельзя спускать это наглое вторжение в Дорнох, похищение отца и проповеди, призывающие к бунту. Но что он сделает в одиночку?
Церковь наверняка воспримет сбор ополчения как восстание. Ведь он действительно Дораж, потомок бывших доров — и не нужно быть имперским логиком, чтобы прийти к определённым выводам.
Однако медлить тоже нельзя. Оставить усмирение бандитов Империи?.. Они уже целое лето безобразничают, а церковники совсем мышей не ловят. Пока громоздкая военная машина раскачается, лесные братья успеют такого наворотить…
В голову отчего-то лезли выспренные древние формулы из легенд, вроде 'принимаю сей народ под свою руку и клянусь…'. В чём именно клянётся, Алек не вспомнил. Дёрнул головой, выбрасывая словесный мусор, и сказал просто:
— Я возьму нескольких охотников и следопытов, — оглядел людей. — Тех, кто вызовется сам.
Селяне переглядывались, переговаривались. Охотником здесь был каждый второй, а каждый первый — так, баловался время от времени между крестьянскими заботами. Это лишь по представлениям радоничей Дорнох — большой город, по меркам Империи — ну деревня деревней.
— Я пойду, — сказал Пегий. Тот, кому Алек дал меч, молча отсалютовал им.
— И я, — 'зелёный'. Его товарищи тоже поторопились высказать согласие.
— Я! — Серхо выпрямился и тут же охнул, согнулся, но упрямо продолжил: — Я пойду.
Из толпы селян протолкалась его жена и мачеха Дэна, набросилась на Серхо с причитаниями и укорами. Мужик попятился под натиском.
— Дор Александр…
— Что?.. — Алек спохватился, — я не дор.
Кажется, никто не поверил.
— Я знаю их тропы, мой дор, — сказал 'зелёный' мальчишка. Толк выйдет, подумал Алек. Он вспомнил имя — Михаэл Рист.
— Хорошо. Но я не…
Даниэл ехидно хмыкнул и хотел что-то сказать, но тут жена, вконец затискавшая Серхо, узрела пасынка и обняла, заливая слезами. Ему сразу стало не до ехидства. Дэн сдержанно взвыл — объятия пришлись как раз за свежие раны.
— Останешься, — велел Алек. Даниэл вытаращил глаза:
— Че-е-его? Я с тобой!..
— С такой-то раной? Будь здесь. И организуй. Собери убитых, обыщи, раненых, если попадутся, спроси… что-нибудь.
Алек отвернулся, давая понять, что не намерен вступать в спор. Друг обиженно сопел.
— Ладно, — буркнул. — Но ты за это будешь мне должен. Что-нибудь.
И тут же начал распоряжаться. Алек со 'своими' отошёл в сторону.
— Что будем делать, дор? — спросил один из вызвавшихся.
— Прежде всего прекратите называть меня дором, — буркнул Алек. — Мих!.. Рассказывай про их
