Для детей были поставлены отдельные столы, но потом все снялись с мест, бродили, разговаривали. Кнопке бродить было тяжело, и она сидела на месте, неохотно ковыряясь в своей тарелке и прислушиваясь к разговору подруг, которые из солидарности оставались с ней.
— Да идите уже! — толкнула плечами сидящих по обе стороны от неё. — Думаете, без вас упаду с лавки?
— А иначе зачем мы тебя подпираем? — Улитка серьёзно оглядела её и подсела ближе.
— Странно, что ты вообще ложку до рта доносишь без посторонней помощи, — поддержала Мона, 'подпирая' с другой стороны, протянула руку отобрать и получила ложкой по пальцам.
Какое-то время все вокруг изощрялись в остроумии. Мона отбирала у Кнопки ложку, та вяло отбрехивалась. Странно было не слышать в этой разноголосице глуховатого ломающегося баска Троллика.
Девочка поглядела на фигурку, стоящую меж чашек и кувшинов.
— Вон он, — подсказала Кнопка. Мона выпустила ложку и невольно глянула в ту сторону. Принялась оправдываться, что она вовсе и не думала о нём…
Подруга лишь отмахнулась с усмешкой и тут же удивлённо воззрилась на Гария.
— Чего ему надо от Кристы?
Парень нерешительно топтался рядом с синеглазой войей, не решаясь прервать разговор, пока его не заметил учитель Алек.
— Кажется, нас зовут, — Мона встала. Кнопка, тихо ойкая, выбралась из-за стола без посторонней помощи, прихватив с собой прислонённый здесь же посох. Улитка вопреки прозвищу ловко и проворно скользнула под стол и вынырнула с другой стороны.
Мона заметила, что Троллик явно избегает её взгляда. Когда девочки подошли к войям, он и вовсе попытался спрятаться за спиной Кристы.
— Как ты? — Алек посмотрел на посох Кнопки.
— Учитель, — девочка запоздало поклонилась, кажется, Алек готов был броситься вперёд, чтобы поддержать, когда она станет заваливаться. Эрика даже слегка разозлилась. Лучше бы посмеивались, говорили, как сестра — заслужила!..
— Спасибо-у-меня-всё-хорошо, — пробубнила девочка.
— Ну тогда добро пожаловать завтра на Поляну, — учитель прищурился, с лёгкостью 'читая' её. Кнопка торопливо 'сбросила' гнев и представила вокруг себя скорлупу, прикрывая эмоции.
— Гм, неплохо, — оценил Алек.
— А мне кажется, получилось так себе, — ответила Криста. Ну да, попробуй укрыться от взгляда той, что запросто смотрит в будущее!..
— Пожалуй, я знаю, в чём ты будешь практиковаться, — решил учитель. Кнопка кивнула, испытывая облегчение — наконец-то все перестали хлопотать вокруг неё. Алек оглядел учеников, все тут же сделали непроницаемые лица и накинули защиту.
— Да, это касается всех, — молодой вой улыбнулся, вспоминая.
Во время Летней войны старик Майнус призвал войев для жребия. Алек пришёл в восторг, когда ему выпало 'важное и сложное задание'… и погрузился в уныние, узнав, в чём именно оно состоит. Талантливый подросток оказался перед почти непосильной задачей — разбудить тот же талант в других.
Среди его учеников были и дети, и ровесники, и взрослые намного старше его. Каково тому, кто сам недавно был учеником, среди великовозрастных опытных войев и мастеров? Завладеть вниманием разнородной толпы, просто и толково объяснить, показать личным примером?
Но он старался. И говорили, что выходило неплохо. К концу войны о молодом войе слышал чуть ли не каждый волич — и не только по боям, в которых ему удалось — вернее сказать, 'угораздило' отличиться. О нём говорили и как об учителе.
Едва закончилась война, Алек побежал к учителю с требованием освободить его от этой обязанности. Старик Майнус только плечами пожал. Взрослым людям, не войям, в мирное время не было нужды учиться направлять духовную силу в бою или противостоять таким атакам. А вот состоящие в воинском сословии были не прочь выспросить у молодого мыследея, некогда учившегося в имперской Школе, пару секретов мастерства управления Узором, и время от времени требовали провести общие уроки. Впрочем, в том ничего необычного не было — у войев в традиции постоянно учиться друг у друга. Дети же…
Дети, узнав, что 'учитель Александр' собирается их покинуть, устроили хоровой плач. На самом деле, конечно, они не ревели перед ним, упрашивая не уходить, но смотрели с такой укоризной, что в конце концов Алек сдался и снова пришёл к своему учителю.
Майнус лишь посмеялся:
— Я знал, что так и будет, — и дозволил ему учить и дальше.
Учить других. Учить детей. Величайшая честь. Тяжкая обязанность. Алек не раз испытывал желание бросить это дело. Но в обучении он сам узнавал больше и становился сильнее.
Алеку нравилось учить. Лучшей ему наградой становились успехи учеников. Он был горд, когда приходили к нему спросить совета, поделиться задумкой, объяснить приём боя или воздействия на Узор.
Зачастую он и сам учился у своих учеников.
— Эрика.
— Да, учитель.
— Я хотел спросить насчёт того суперпороха, которое ты…
— Нет.
— Что — нет? — удивился Алек.
— С вами в дорогу я дам столько зелья, сколько успею изготовить к отъезду. Правда, сначала надо как следует изучить, провести эксперименты…
Алек переглянулся с Луисой, светловолосая усмехнулась невесело, пожала плечами, мол, а ты чего хотел? Сам же воспитал их такими.
— Но никого из тех, кто уезжает, я не стану учить варить этот… как ты его?..
А вот это уже школа старого Наума, старшины цеха химиков. У каждого цеха есть свои секреты, недоступные тем, кто в нём не состоит. Но химики здесь стоят наособицу. Лишь несколько людей во всём цехе обладают тайнами изготовления самых опасных зелий, взрывчатых или ядовитых.
— …Суперпорох, гм… Так себе название, — критически заметила девочка. — Нужно придумать новое.
Алек отвесил насмешливый поклон.
— Как пожелаете. И в деле сохранения тайны, и в придумывании названия мы полностью поддерживаем госпожу мастера.
Кнопка покраснела от удовольствия и смущения. Она тихо гордилась тем, что стала подмастерьем аж в семь лет, но сама, здраво оценивая свои знания, признавала, что большего пока не заслуживает.
— В любом случае, мы ждём тебя на Большом Бедла… то есть, я хотела сказать, на Совете Юных, — вопреки своему обещанию не вмешиваться подсказала Криста.
Эрика бросила торжествующий взгляд на Улитку — 'нужна я там, и слово скажу!', та лишь плечами пожала.
— И Хлою надо позвать, и старика Наума, — приземлила её Алия.
— И кузнецов… или гончаров? — задумался Влад. — Эти гранаты будут в глиняной рубашке или в железной?
— Ну вот, — с удовольствием сказал Алек. — Кажется, у нас что-то получается, э?..
Он поглядел вокруг, убедившись, что поминки постепенно сходят на нет, и предложил:
— Давайте прямо сейчас и начнём, к чему идти в дом собраний…
