Перед бурей (СИ)

— С одной этой новостью ты бы не пришёл, она вполне терпит до утра…

Джонатам усмехнулся.

— Да. Помимо духов, Симона почуяла…

— А, так это она почуяла? — перебил Джурай.

— Ну… да. А что.

— Да нет, ничего…

Джонатам с подозрением глянул на друга, но усмешки не обнаружил. Потому что в такой темноте и эльф бы мало чего разглядел.

— Она почуяла, сказала мне, и я проверил. На нас направлено чужое внимание.

— И что это должно означать? — недоумённо спросил Джурай.

— Не уверен, что смогу объяснить. Ты можешь ощутить, когда тебе целятся из громобоя в затылок?

— Конечно. Такое любой ощутит. Другое дело, что среагировать вовремя не всякий успеет…

— Так вот, ощущение похожее. Только… более рассеянное и продлённое во времени.

— Я не понял, — пожаловался Джурай.

— Короче, — вздохнул Джонатам. — Она Слухач, понимаешь? Она может ощущать направленность мыслей. Так вот, о нас кто-то думает. И намерен предпринять в отношении нас какие-то действия. Нам не целится кто-то из громобоя в затылок прямо сейчас — но, возможно, в недалёком будущем будет целиться.

Джурай какое-то время переваривал корявое объяснение, потом невнятно ругнулся.

— Как ты думаешь, может это быть тот охотник, или кто он там? Если добрался наконец до своих и сообщил им, что в деревне Проклятых обосновались какие-то подозрительные ребята.

— Запросто, — поразмыслив, сказал Джонатам. — Если он пожаловался товарищам на плохих людей из деревни Проклятых, которые отобрали у него куртку… да как начали они все думать, как бы нам накостылять…

— Плохо, — вздохнул Джурай. — Да, а громобоев у нас сколько?..

Клочья утреннего тумана повисли на ставнях, стекали каплями по стеклу.

Восходящее солнце расточило туман — и ночные кошмары. Тания лежала, глядя, как луч ползёт по потолку, слушала ровное дыхание детей.

И постепенно успокаивалась.

Ей приснилась вьюга, грызущая ледяными вихрями гору, похожую на кошку. Посреди зелёного лета бушевали бураны, заметали следы недавнего страшного пожара, укрывала белоснежным одеялом людей, уснувших навсегда на склоне этой горы. Что случилось вчерашним утром на западе? Отчего вечное ровное сияние Живы замутилось тёмными волнами? Кто этот человек из видения, воин с пылающим мечом и багровыми крыльями за спиной?..

Дерек и Рико мирно сопели в сдвоенной корзине-колыбели. Хотя бы детей не разбудила… воплем ужаса или паническими мыслями.

— Заходи, — негромко сказала. Бета смущённо кашлянула за дверью и вошла.

— Что-нибудь про него есть? — спросила Тания, оставляя в покое рукоять пистоля под подушкой. Женщина-пластун сочувственно покачала головой.

— Нет, сэнири. Зато пришло послание из Радона.

Тания нахмурилась — а я-то тут при чём? С тех пор, как Матис уехал, призванный в Крепь официальным посланием, она старательно отстранилась от всех дел цитадели, оставив на себе лишь заботу о детях. На её попечении были не только младенцы, собственный и Беты, а ещё и уличные беспризорники. Стараясь отвлечься от печальных мыслей о возможном результате поездки мужа, Тания взялась за новое дело с энтузиазмом и изобретательностью. В конце концов получилось что-то среднее между гильдией и школой. Дикарка с удовольствием учила беспризорников, Искра предлагала услуги курьеров и зазывал трактирщикам, держателям постоялых дворов, мастерских и торговых лавок.

Разумеется, стратиг оставил заместителей. Сбор налогов и делопроизводство было в ведении госпожи Архивариуса. Поддержание порядка в столице легло на плечи нового начальника городской стражи — старого в связи с нападением на цитадель и побоищем на рынке тихонько попросили в отставку. Охраной цитадели занимался Алеф и Рошер Синоу.

И эти люди стратига периодически пытались включить его жену в свою работу. Тания 'ломалась', как сказала Искра. Она могла обдумать проблему, дать совет, 'прослушать' нужного человека, но категорически отказывалась принимать решения отдавать приказы.

В последнее время попытки 'запрячь' (опять уличный жаргон беспризорников) как будто сошли на нет. И вот опять…

— Радон, — подчеркнула Бета.

— Погоди-ка, — девушка мысленно представила карту этой части Каррионы. — Так это… там?

Женщина-пластун кивнула.

— Хорошо. Сейчас иду, — сказала Тания. — Вы в библиотеке? — как-то само собой сложилось, что общие собрания проходили не в каком-нибудь кабинете, а в обиталище госпожи Архивариуса.

— Точно так. Вы позволите? — указала на колыбель. Тания кивнула, и женщина забрала детей. Тания выползла из-под одеяла и принялась одеваться. В довершении всего нацепила пояс с двумя пистолями и ножом. Оружие стало привычным, как одежда.

Стражники за дверью коротко кивнули и снова превратились в неподвижные статуи. Ещё и эти… Пластуны называют 'сэнири', воины отдают приветствие, госпожа Архивариус чуть ли ни лекции читает об управлении провинцией… Ещё один салют от солдат у дверей библиотеки. Ответив, она коротко просканировала помещение через стену и вошла.

— Доброе утро всем…

Трое пластунов — Алеф, Бета, Исис, — Грик уехал со стратигом, а новый Дорн так и не был назначен. Госпожа Архивариус. Патэ Синоу. Все они встали, приветствуя. Тания решила, что не время злиться и требовать объяснений такому неуместному почтению.

— Что случилось в Радоне? — Тания села на неудобный стул с высокой спинкой. Тут же у неё возникло ощущение, что она сидит во главе стола, — хотя стол был круглый.

Перед госпожой Архивариусом на лакированной инкрустации стола лежал бронзовый цилиндрик и полоска бумаги. Женщина протянула руку, и листок порхнул, заскользил, остановился перед Танией.

Девушка дважды перечитала короткое послание.

— Странный стиль, — осторожно сказала.

— Верно, — Архивариус несколько раз кивнула, словно наставница, довольная удачным ответом ученицы. — Стиль совершенно неудобоваримый. Почерк человека, явно непривычного писать такие послания. Бумага сложена не так, как положено в таких посланиях.

— То есть писал не церковник, — Тания послушно сделала вывод, к которому её зачем-то подводила Архивариус. — Кто же?..

— Судя по почерку, молодой, левша, привычный более к мечу, чем к перу. Писал второпях, в неудобных условиях, пристроив на коленке. Чернила не наши, но чьи, определить не могу. Разведены, кстати, не водой.

— Чем же?

Архивариус повела единственным глазом на листок бумаги. Предлагает определить самостоятельно. И как, интересно?.. Тания не знаток всяческих зелий.

Она потрогала полоску бумаги. Помимо неровных строчек на желтоватой поверхности каким-то образом оказались записаны невнятные образы, отпечатки мыслей автора…

— Проводник меня! — удивлённо сказала Тания.

— Ага, — госпожа Архивариус кивнула. — Мне так и показалось, но проверка человека более чувствительного к таким вещам, не помешала бы.

— Поведайте остальным свою догадку, — предложил Алеф.

— Чернила!.. они были разведены жидкостью тела, слюной, скорее всего!..