— Что за ерунда? — удивилась Бета. Госпожа Архивариус неодобрительно кашлянула в кулак, и женщина выпрямилась, приняла примерный вид. Тания чуть не рассмеялась, женщина-пластун напомнила ей своих воспитанниц.
— В старых хрониках, — размеренно заговорила женщина, — есть упоминание о том, что раньше тайные послания писались кровью. Люди, достаточно чувствительные, могли определить принадлежность крови, заверив личность писавшего и подлинность послания. Сейчас это уже не практикуется.
Впрочем, я не думаю, что автор письма думал о чём-то таком. Скорее всего, он просто очень торопился. Но благодаря этому у нас есть… отпечаток мыслей. И, вместе со всем, у нас набирается достаточно примет, по которым автора можно определить.
Дальше, о содержании.
— Скорее всего, — начала Тания, видя, что все молчанием и взглядами побуждают именно её говорить, — скорее всего, всё, что изложено там, соответствует действительности.
— Да, скорее всего, — согласилась Архивариус. — К сожалению, мы мало что можем сделать.
Повисла тишина, полная безнадёжности. Из Радона уже не впервые поступали тревожные сигналы. Разбойники, которые прикрываются сепаратистскими лозунгами, перекрывают тракты и перехватывают торговые обозы, даже осмеливаются нападать на небольшие деревушки.
Стратиг на время 'расследования', которое затеяли в столице, лишился всех своих полномочий. Стагор Матис был популярен в народе, Кайв опасался, что провинция встанет за своего стратига, и принял определённые меры. Вокруг Танора было несколько военных городков, но их командиры не могли теперь и шага сделать без приказа из Кейва.
Сложилась ситуация 'междувластия', никто не мог своей волей отправить даже малый отряд в неспокойную провинцию, не заполучив обвинение в измене.
Погодите-ка…
— Вы сказали — 'мало что', — медленно произнесла Тания. — Значит, что-то всё-таки можно сделать?..
Госпожа Архивариус переглянулась с Алефом. Мужчина встал, кашлянул, сел.
— Да, есть варианты, балансирующие на грани нарушения дурацких приказов, и есть варианты, выходящие за эту грань…
Клочья утреннего тумана повисли на ставнях, стекали каплями по стеклу.
Туманное утро вползло в дом, выстудило. Симона скорчилась под плащом, пытаясь удержать крохи тепла, но прохлада щипалась, прогоняя сон. Смирившись с необходимостью вставать, она решительно отбросила плащ, спустила ноги с кровати и едва не наступила на Джонатама.
— Доброе утро, — сказал тот. В ещё затуманенном сном сознании мелькнуло непрошеное воспоминание, то же 'доброе утро', только сипловатый голос не вещает с пола, а звучит со спины, щекочет тёплым дыханием.
— Это вряд ли, — Симона тряхнула головой, сбрасывая стыдные грёзы. Попыталась расчесать волосы пальцами. — Ты чего тут разлёгся?
Кошмар что такое творится с волосами. В последний раз она мыла голову, если это можно так назвать, как раз в том корыте, из которого её так невежливо вытряхнули. Волосы высохли, пряди слиплись, сбились в колтуны, события этих дней как-то не располагали к уходу за собой.
— Если я не ошибаюсь, у Фременов есть обычай мыться перед боем, — задумчиво сказала девушка, пытаясь скрутить волосы в пучок.
— Это уж как получится. Но если есть возможность — да. Ты так уверена, что будет бой?
— Не знаю, — призналась девушка. Опустила веки, считывая ментальный фон. Небольшой отряд потихоньку просыпался. В домах мало кто осмелился ночевать, ну как же, обиталища Проклятых, этак можно и на себя что-нибудь накликать… Ночи тёплые, и мужики запросто ночуют под кустом, это она, мерзлячка, прячется под плащ… даже под два плаща, надо же, как великодушно с его стороны…
Вот Джурай обходит деревню, прикидывая рубежи обороны. Луиса проверяет, как идёт заживление раны Кэвина, тот смущается, мальчишка он всё-таки, несмотря на всё продемонстрированное вчера бесстрашие. Тролль что-то обсуждает с Пегим. Джонатам сидит на полу и откровенно ей любуется…
Сосредоточение безнадёжно скомкалось. Симона почувствовала, как плеснуло огнём в лицо и шею.
— Не пялься, — сердито сказала. — Мешаешь.
Джонатам, спохватившись, опустил взгляд, и она попробовала снова. Проводник проводи этого парня!..
Она всё-таки достигла нужного состояния. Расширяя внимание, читала эмоции других людей. Отряд… Дальше, дальше… через лес… с безлюдными пространствами очень лёгко, можно мысленно сканировать огромные расстояния, и любой разум виден в них как огонь костра на тёмном берегу. Даже в небольших деревнях всё иначе, а в городах вовсе дальше соседней улицы не разглядишь… Отдавшись ощущению свободы, она забыла об осторожности. С размаху налетела на чужой страх и гнев, и её отбросило обратно в тело.
— Ну как? — Джонатам сидел спиной, но мгновенно почувствовал её возвращение. Эмпат. Ему не обязательно 'пялиться', чтобы видеть.
— Плохо, — призналась Симона, поднимаясь. Встрепнула головой, пытаясь вытряхнуть из ушёй тягучий звон. Мир пошатывался вокруг. Она как будто на самом деле лбом налетела на стену.
— Плохо тебе или плохо то, что ты видела? — спросил Джонатам, глядя с интересом. Остатками сверхчувств она ощутила, как дёргает его щёку и даже почувствовала что-то вроде раскаяния. Удар был нанесён с яростью, эти несерьёзные вроде бы царапины будут трудно заживать…
— Да, — буркнула Симона и бросила с кровати его плащ. — Пошли…
Джонатам поймал за плечо, пока она размышляла, не распахать ли ему вторую щёку, легко коснулся прохладными пальцами лба. Звон в ушах усилился и пропал, осталось только лёгкое головокружение.
— Спасибо, — пробормотала девушка. Джонатам, не отвечая, вышел из дома, оглянулся, разыскивая Джурая.
— Между прочим, — Симона догнала его, — в цивилизованных странах мужчины пропускают женщин вперёд!..
— Чтобы поглядеть на них сзади? — рассеянно пробормотал Джо. Она от неожиданности споткнулась, борясь с желанием расхохотаться. — Ну а у нас, в диких землях, принято, чтобы мужчины выходили первыми. Чтобы посмотреть, не затаился ли за порогом какой-нибудь тать… из цивилизованной страны.
Смеяться тут же расхотелось. Понятно, в чей огород камень.
Джурай выглядел невыспавшимся. Он ходил на окраине деревни, оглядывался вокруг, что-то прикидывая. Махнул рукой подошедшим и буркнул приветствие.
— Укрепления думаешь строить? — поинтересовался Джонатам, наблюдая его метания.
— Может быть, — Джурай остановился, с интересом поглядел на него, на Симону. — Выкладывайте ваши плохие новости.
— С чего ты взял, что они именно плохие? — не удержался от вопроса Джонатам.
— По вашим физиономиям всё видно. Так что?..
Джонатам жестом предложил Симоне начать.
— Те, что думали о нас ночью, — заговорила девушка, запинаясь и помогая себе жестами. — Они перешли от размышлений к делу. По ощущению, к нам движется отряд… ну, наверное, в полсотни человек. Они боятся, что неудивительно после вчерашнего светопреставления. Я не знаю, в какой форме выразится их страх.
— Совсем хорошо, — пробормотал Джурай. — Нас пятнадцать. Будь все войями, можно было и с этим числом попробовать…
— Против пятидесяти? — фыркнула Симона. Джурай мрачно глянул на неё, и девушка осеклась. Как- то сразу поверилось, что и пятнадцать войев могут
— …Но с теми, что есть, мы можем разве что обороняться. Так. Это место для обороны мало
