– Я поддерживаю сенатора от Набу, – вставил делегат-салластанин. – Уже сейчас Федерация бредит о местах в Сенате для собственных планет-клиентов, дабы усилить свою фракцию. Мечис, Меркана, Фелусия, Кол-Хоро, Орд-Цестус, Йинчорр… список можно продолжать до бесконечности.
Сенатор-слуисси издал звук неодобрения, и по антропоморфной верхней части его тела прокатилась рябь.
– Вы слишком рано списали со счетов муунов – их роль в происходящем огромна. То, что Йинчорр получил место в Сенате, дело рук «Капиталов Дамаска». – Он воззрился на Кабру: – Не так ли?
Массивные плечи дага напряглись.
– Я не в том положении, чтобы быть в курсе.
Хор смешков вынудил Дарнаду приоткрыть пасть и обнажить кончики клыков.
Слуисси перевел взгляд на Кима и Палпатина:
– Вероятно, «Черное солнце» не в курсе, что сын ведущего оперативного сотрудника Хего Дамаска – Ларша Хилла – в скором времени сменит Тонита на посту председателя Банковского клана.
Таркин положил локти на стол и подался вперед:
– До меня доходили слухи, что Дамаск встречается с главами гильдий, Корпоративного и ТехноСоюза. Что станет с галактической торговлей – любого рода – если он провернет соглашение между ними и Торговой Федерацией?
– В том-то и вопрос, – сказал Ким. – Если мы не хотим, чтобы Торговая Федерация и мууны оплели весь Сенат своими сетями, мы должны объединиться и отдать свои голоса против предложенного законопроекта.
Прежде чем Ким успел что-либо добавить, Таркин спросил у Палпатина:
– А вы согласны, что с Торговой Федерации пора сбить спесь, посол?
Палпатин покосился на Кима, и тот кивнул:
– Можешь говорить начистоту.
– Мы с сенатором Кимом уже давно пришли к единому мнению по этому вопросу. Нельзя допустить, чтобы корпорации обретали такую власть – особенно за счет развивающихся планет. Набу должна защищать свои интересы – так же, как Эриаду, Салласт и Слуис-Ван защищают свои.
Таркин внимательно посмотрел на собеседника:
– Но готова ли Набу взять решение всех вопросов, связанных с транспортировкой плазмы, в свои руки? Не боитесь ли вы рубить сук, на котором сидите?
– Набу вовсе не намерена планетизировать предприятия Торговой Федерации. Мы лишь хотим пересмотра исходных соглашений.
Таркин обдумал сказанное:
– Значит, вы считаете, что фиаско в Сенате сделает Федерацию более… сговорчивой?
Палпатин удостоил его мимолетной улыбки:
– Лишь взвешенные и тщательно продуманные законопроекты должны получать одобрение в Сенате.
– Неплохо сказано, – отметил Таркин.
Палпатин подождал, пока кто-нибудь не заметит, что он не предложил ничего конкретного. Но этого не произошло. Даже Ким, казалось, так и не понял, как активно под него копают.
Пакс Тим уже открыл было рот, чтобы что-то сказать, но в этот момент к их столику подошел гран- посыльный:
– Сенатор Ким, у нас срочное сообщение с Набу.
Когда Ким, извинившись, отошел в сторону, Палпатин погрузился в Силу. Голоса вокруг стали приглушенными, Пакс Тим и другие собравшиеся за столиком превратились в размытые силуэты, в бледные тени. Он замер, когда эхо мощного возмущения в Силе достигло его. Когда мертвенно-бледный Ким вернулся к коллегам, Палпатин уже вскочил со стула и бросился к нему навстречу:
– Что такое? Что произошло?
Ким посмотрел на него, словно пришелец из загробного мира:
– Они погибли. Все. Моя жена, мои сыновья… – и уткнулся, рыдая, в плечо Палпатина.
На похоронах семьи Кима было все, чего не хватило панихиде по Палпатинам. Согласно традициям тела жены Кима, двух его сыновей, а также пилота корабля и его помощника были доставлены в Тид с места крушения у прибрежной Каадары и кремированы в Погребальном святилище. Процессия из сотен людей, возглавляемая королем Тапало и его приближенными, проследовала от святилища к близлежащей башне Ливет, лишь ненадолго задержавшись у Вечного огня, чтобы предаться думам о быстротечности жизни и той важной роли, какую играет в ней гармония; затем они скорбным маршем прошли по набережной реки Солье, где убитый горем сенатор развеял прах над водами и не смог сдержать слез, когда бурный поток унес останки его близких к водопаду Вердуго и вниз на равнины.
После церемонии скорбящие собрались, чтобы выразить соболезнования Видару Киму, надевшему темно-зеленый плащ поверх черного камзола. Когда Палпатин подошел к нему, мужчины обнялись.
– У моей семьи осталась лишь одна надежда и опора, Палпатин. – Глаза Кима были красными от слез. – Ронар.
Палпатин плотно сжал губы, излучая неуверенность:
– Он – рыцарь-джедай, Видар. Его семья – Орден.
Но Ким стоял на своем:
– Мне он нужен больше, чем Ордену. Только он может продолжить род Кимов – как ты продолжил род Палпатинов.
Палпатин промолчал.
Из-за временного запрета на движение транспорта по узким улочкам Тида город как будто перенесся на десятилетие назад, когда старинные законы еще действовали и богатство еще не ослепило набуанцев своим сомнительным блеском, когда еще не началось массовое помешательство вокруг спидеров-«Молний» и астродроидов Р2, а новые наряды, блюда и транспортные средства еще не потекли рекой с планет Ядра.
Убийство Косинги и остальных освободило Палпатина от опеки и озолотило его. После многочисленных расспросов со стороны следователей он был признан невиновным, а его алиби подтвердилось. Кое-кто из влиятельных дворян по-прежнему подозревал Палпатина в том, что он снабжал информацией «Капиталы Дамаска» и тем самым помог Бону Тапало выиграть выборы, но большинство набуанцев выражали ему свое сочувствие и оказывали всевозможную поддержку. Вскоре после того, как Тапало взошел на престол, Палпатин продал семейное имение в Озерном краю и приобрел апартаменты в Тиде, наполнив их предметами искусства, привезенными с планет Ядра и Среднего кольца. В ранние годы ученичества у Дарта Плэгаса он по-прежнему оставался на государственной службе: проучившись пять лет по программе для юных законодателей, он был назначен послом по особым поручениям сразу после переизбрания Тапало.
Палпатин считал, что мог выбить и более престижную должность, но тем самым он рисковал навредить своим отношениям с Плэгасом. Более высокая должность могла помешать их тайным встречам на захолустных планетах, где они могли без каких-либо серьезных последствий попадаться на глаза любым случайным свидетелям.
Расставшись с Кимом, он заметил, как Арс Веруна отделился от небольшой группы, включавшей соратников Палпатина – Кинмана Дориану и Дженуса Гриджейтуса.
– На два слова, посол, – сказал ему Веруна, подойдя ближе.
Палпатин позволил увести себя под руку на незанятую обзорную площадку вблизи моста через Солье.
– Я всей душой сочувствую бедняге Видару, – начал Веруна. Примерно одного роста с Палпатином, он был одет в парчовый плащ и высокий головной убор. – Это же надо – разбились на космическом корабле! Кто-нибудь мог бы решить, что подобная трагедия заставит его уйти из политики – но нет, это не про нашего Видара. – Веруна облокотился на каменный парапет и обратил взор вдаль, на стремительно
