в Сенате. Тайные встречи в доме Клауса и в ресторане «Фоллин», что в Алом Коридоре; средства, которые вы перевели на счета Пакса Тима и Акса Мо; тайные сделки с «Капиталами Дамаска»; убийство Видара Кима…
– Хватит! Хватит! Вы что, хотите меня шантажировать?
Сидиус помедлил с ответом:
– Вероятно, когда я говорил о партнерстве, вы меня плохо расслышали.
– Я вас слышал. А теперь скажите, что вам от меня нужно.
– Всего лишь ваше содействие. Я разительно изменю вашу жизнь, а взамен вы сделаете то же самое с моей.
Ганрей выглядел обеспокоенным:
– Вы называете себя владыкой ситов. Но откуда мне знать, что это так? Откуда мне знать, что у вас есть способности, которые мне помогут?
– Я достал для вас редкую птицу.
– Это мало что доказывает.
Сидиус кивнул:
– Понимаю ваш скептицизм. Я, разумеется, мог бы провести наглядную демонстрацию. Но мне не хотелось бы, чтобы до этого дошло.
Ганрей фыркнул:
– У меня нет времени на эти ваши…
– Пилат далеко от вас?
– За моей спиной, – сказал Ганрей.
– Покажите.
Ганрей увеличил поле охвата камеры, чтобы в него попала клетка с птицей – в сущности, обычный круг из драгоценного металла, над которым располагался генератор сдерживающего поля.
– Когда я забрал его из естественной среды, то боялся, что он не выживет, – молвил Сидиус. – Однако, как я вижу, у вас он чувствует себя как дома.
– Его пение говорит мне о том же, – буркнул Ганрей.
– Что, если я протяну руку через время и пространство и задушу его на месте?
Ганрея охватил ужас.
– Вы не можете. Сомневаюсь, что даже джедаи…
– Вы бросаете мне вызов, наместник?
– Да, – внезапно сказал он. Затем, так же быстро: – Нет… стойте!
Сидиус пошевелился в кресле:
– Вы цените птицу – этот символ богатства.
– Сородичи завидуют мне – за то, что я обладаю такой редкостью.
– Но разве истинное богатство не вызовет еще б
Ганрей занервничал:
– Как я могу ответить, если буду знать, что в случае отказа вы меня задушите?
Сидиус протяжно выдохнул:
– Партнеры не душат друг друга, наместник. Я бы предпочел заслужить ваше доверие. Согласитесь вы на это?
– Возможно.
– Тогда вот вам мой первый дар: Торговую Федерацию скоро предадут. Набу, Республика, члены вашего собственного директората. Только вы один, встав у руля, сможете удержать Федерацию от раскола. Но первым делом мы устроим ваше продвижение по службе – прямо в директорат.
– Нынешний директорат никогда не примет неймодианца.
– Скажите, что вам необходимо для… – начал было Сидиус, но замолк на полуслове. – Нет. Не берите в голову. Пусть повышение станет для вас сюрпризом.
– Вы сделаете это – и не попросите ничего взамен?
– На данный момент – да. Но если я заслужу ваше доверие, надеюсь, вы станете всерьез прислушиваться к моим пожеланиям.
– Непременно стану... Дарт Сидиус.
– Тогда в скором времени мы поговорим с вами снова.
Сидиус отключил голопроектор и надолго затих.
– В секторе Виденда есть планета под названием Дорвалла, – сказал он Молу, нарушив затянувшееся молчание. – Ты, вероятно, не слышал о ней, но этот мир богат залежами ломмитовой руды, которую используют для производства транспаристали. Добычей и транспортировкой заведуют две корпорации – ООО «Ломмит» и «Межгалактическая руда». Но уже какое-то время Торговая Федерация имеет свои виды на Дорваллу.
– Каковы будут приказания, учитель? – спросил Мол.
– На данный момент – лишь ознакомиться с Дорваллой. Но очень и очень скоро она поможет заманить Ганрея в наши сети.
Глава 25
Скромное обаяние меритократии
Уже более двадцати лет на поверхность Тайника не ступало ноги, живота, лапы и челюсти столь необычной компании. Женщина-полукровка расы тилинов, ее хозяин-хатт, его дворецкий-тви’лек и охранник-чевин прошли через усыпанный листьями двор крепости и вошли в приемный зал. За исключением тилинки, они выглядели так, словно только что вышли из гриловых лесов Тайника, чтобы составить гармоничную компанию существам, свившим гнезда и вырывшим норы в промозглых коридорах и высоких башнях форта.
Плэгас и 11-4Д встречали их у широко распахнутых дверей.
– Добро пожаловать, Джабба Десилиджик Тиуре, – произнес муун сквозь маску транспиратора.
Дроиды вернули залу некое подобие порядка и расставили по местам столы и стулья. Сквозь квадратные окна у потолка в помещение сочился утренний свет, а в каменном очаге потрескивал огонь.
– Огромное наслаждение – видеть вас после стольких лет разлуки, магистр Дамаск, – пробасил Джабба на грубом общегалактическом. Высунув огромный язык, нестареющий криминальный авторитет с трудом втащил свое непомерное тело на низкую платформу, которую соорудили для него дроиды. Обведя взглядом помещение, он добавил: – Вы и ваш дроид должны обязательно посетить мое скромное обиталище в Западном Дюнном море на Татуине.
– Когда-нибудь – непременно, – сказал Плэгас, опустившись в кресло напротив платформы.
Подобно тойдарианцам и йинчорри, хатты были невосприимчивы к Силовому внушению. Если бы только Джабба знал, сколько опытов Плэгас поставил над его сородичами за прошедшие десятилетия, он, вероятно, не был бы столь любезен. С другой стороны, сами хатты славились своим жестокосердием и любовью к пыткам. Как недвусмысленно намекала татуировка на его руке, Джаббу заботили только члены собственного клана. Он не позаботился представить своих спутников, но, как это часто бывало со многими громилами и лоботрясами, окружавшими его, двое из них были уже довольно известны. Розоволицый тви’лек звался Бибом Фортуной – прежде он промышлял контрабандой спайса и был изгнан с Рилота собственным народом. Высокий и красноглазый, он имел острые маленькие зубки и толстые лоснящиеся лекку, растущие из безволосого черепа, как будто набитого камнями. Чевина – обладателя двухметровой морды, от которой в разные стороны расходились руки, ноги и хвост, – звали Эфант Мон. Он почитался своим народом как воин и обладал зачаточной чувствительностью к Силе; одет он был в некое подобие покрывала, словно наброшенное на чевина, чтобы скрыть его уродство. От своих связных в Торговой Федерации Плэгас знал, что Мон был вовлечен в контрабандные операции на технофобной Церее и
