иллюзии, иначе называемой] Неведением. Помимо этого, нет никакой другой основы сознания.
Что же до предположения, будто в речении, относящемся к верховному Господу, подразумевается индивидуальная душа, — [предположения], которое было затем отвергнуто в [сутре]: «Если же [скажут, что] нечто иное, [то есть индивидуальная душа, может быть этим „пространством малого уголка“,] поскольку она упоминается [в конце раздела, мы ответим]: это не так, ибо такое невозможно» (БС 1.3.18), то создатель [«Брахма-сутр»] имел в виду следующее. Говоря о различии между индивидуальной душой и верховным Господом, [Бадараяна на самом деле] считает: подобно тому, как [невежды] полагают, будто небеса имеют [твердую] поверхность и могут загрязняться, так и представление об индивидуальной душе как отличной от высшего атмана [временно] накладывается на этот высший атман, который по природе своей является вечно чистым, сознающим и освобожденным, а также неизменным, вечным, единым и лишенным связей. Позднее, [как бы продолжает Бадараяна], я уберу такое наложение и опровергну все предположения о двойственности как с помощью речений [шрути], так и посредством логики и покажу полное единство атмана. При этом [Бадараяна] вовсе не говорит о различии индивидуальной души и высшего атмана, но лишь повторяет обычные мирские представления о таком различии — [представления, которые] вызваны Неведением.
[Далее он покажет, что] даже в таком случае наставления касательно обрядов и надлежащих действий вовсе не становятся внутренне противоречивыми. В [более раннем речении Бадараяна] говорит: «Но ведь наставление [здесь вытекает] из видения, [согласованного] с шастрами, подобном тому, [как это было] у Вамадевы» (БС 1.1.30), то есть главная цель шрути все равно состоит в показе полного единства атмана. А мы добавим к этому, что [кажущееся] противоречие с наставлениями касательно обрядов и надлежащих действий объясняется здесь благодаря [указанию] на различие между знающим [атман] и незнающим [его] 6.
Сутра 20 (1.3.20)
И [такое] упоминание [об индивидуальной душе в дополнительном пассаже сделано] по другой причине
[Наши противники могут сказать]: уже было показано, что в речении «И вот теперь этот, который сам есть покой» (ЧхандУ 8.3.4), которое встречается в дополнительном пассаже о «пространстве малого уголка», подразумевается именно индивидуальная душа. Это речение окажется попросту лишенным смысла, если «пространство малого уголка» будет обозначать верховного Господа, поскольку [в этом случае] здесь не будет ни наставления касательно почитания души, ни указания на отдельные свойства такого [«пространства»].
Потому-то [в Сутре] и сказано: «[Такое] упоминание [об индивидуальной душе в дополнительном пассаже сделано] по другой причине»; оно сделано вовсе не для того, чтобы определить собственную природу индивидуальной души.
Что же тогда [оно определяет]?
[Мы скажем]: оно определяет лишь собственную природу верховного Господа.
Каким же образом?
Индивидуальная душа, обозначаемая словом «покой», в обычном состоянии бодрствования надзирает за клеткой, составленной из тела
и органов чувств27; затем, проходя по жилам, она вкушает сны, что
28
вызваны прежними запечатлениями ; после этого, устав и стремясь найти себе какое-то прибежище, эта [душа] подымается вверх от представления об обеих формах тела29 и в состоянии глубокого сна без сновидений приближается к высшему свету, который есть не что иное, как сам высший Брахман, обозначаемый [здесь] словом «пространство»; избавившись же от конкретного различительного сознания, эта [душа в «четвертом» состоянии сознания] приходит к собственной своей сущности. Этот высший свет, к которому ей надо приблизиться, равно как и собственная ее сущность — это как раз и есть атман, наделенный такими свойствами, как способность быть свободным от греха и тому подобное. Этот атман и должен быть почитаем.
Стало быть, даже для тех, кто уверен, что [адхикарана о «пространстве малого уголка»] бесспорно относится к верховному Господу, упоминание об индивидуальной душе представляется вполне логичным.
Сутра 21 (1.3.21)
Если же [скажут, что «пространство малого уголка» — это именно индивидуальная душа] ввиду [упоминания] в шрути ее малости, то [отрицание этого] уже было высказано [прежде]
[Нашими противниками] уже говорилось, что «малость», о которой сказано: «В этом... есть пространство [вроде] малого уголка» (ЧхандУ
8.1.1), никак не может соответствовать верховному Господу, тогда как она прекрасно сочетается с [представлением] об индивидуальной душе, которую сравнивают с острием палки30. v •
Этот взгляд необходимо опровергнуть. Однако это уже было сделано в речении [Сутр]: «Если же [скажут, что здесь вовсеине говорится о высшем атмане] ввиду малости местопребывания, ведь именно таким образом [о нем] и наставляют, [мы ответим]: это не так, ибо [все это сказано] ради созерцания; и нечто подобное говорится] также о пространстве» (БС 1.2.7). Там было показано, что о «малости» верховного Господа можно говорить только относительно, [скажем, ради созерцания]. Теперь же [Бадараяна] утверждает, что то же самое речение приложимо и здесь ради опровержения [взглядов противников].
Более того, возможность говорить о такой «малости» [применительно к атману] отвергнута и в самом этом речении шрути, где приведено сравнение с обычным пространством: «Пространство внутри этого сердца точно такое же по размеру, как и пространство снаружи» (ЧхандУ 8.1.3).
Примечания
1 Перевод сделан по изданию: BrahmasGtraSarikarabhasya. Ed. Jagdish Lai Shastri. Delhi: Motilal Banarsidass, 1980.
2 «Малый уголок» — dahara; далее: «пространство малого уголка» — dahara akaSah. Ввиду того что указательное местоимение, замещающее собой этот «малый уголок» в речении ЧхандУ (8.1.1), стоит в локативе (tasmin), воображаемый оппонент Шанкары с полным основанием отстаивает мнение, согласно которому это лишь вместилище для Брахмана, «внутри» которого Брахман и пребывает. Шанкара же утверждает, что само это «пространство малого уголка» и есть Брахман. Дело в том, что с точки зрения адвайты Брахман не пребывает «где-то»: он ничего не «вмещает» сам и ни во что не «вмещен». А потому всякое уподобление его «малому уголку», «городу», «лотосу» не более чем метафора.
3 «... отношение между тем, что сравнивается, и тем, с чем оно сравнимо...» — upamanopameya-bhava; в этой паре терминов upamana — это предмет или явление, с которым сравнивают, тогда как upameya — это данная, исходная вещь, для которой ищут подходящее уподобление. Можно вспомнить еще, кстати, что upamana — это «сравнение», или «уподобление», как один из достоверных источников познания (pramana). В данном случае одна из функций такого сравнения состоит в том, чтобы показать, что члены такого уподобления должны быть непременно различны (ибо ни одна сущность не может сравниваться сама с собой).
4 См. ШветУ 5.8.
5 Санскр. «услышанное» — священное писание; здесь обозначение текстов упанишад.
6 «Камень Шалаграма» — Salagrama; священный камень, почитаемый вишнуитами. Считается, что эта каменная порода (черный окаменевший аммонит) пронизана незримым присутствием бога Вишну (Хари). Название камня происходит от имени небольшой деревушки (grama) на берегу реки Гандаки, где в изобилии растут деревья шала (sala).
7 «Мир того, кто восседает на лотосе» — kamalasana-loka; имеется в виду бог Брахма, т.е. Праджапати.
8 «Сатья-лока» — satya-loka (букв, «мир истины»); еще одно название мира бога Брахмы.
