стороны другого игрока, у них начинали реагировать участки головного мозга, которые обычно отвечают за переживания положительного опыта. И это происходило еще до того, как они узнавали, сыграет ли другой игрок честно вместе с ними и получат ли они сами от этого выгоду. В этом отношении добродетель является наградой самой себе. Таким образом, хотя бы иногда наша связь с другими людьми делает нас счастливее, когда мы поступаем хорошо[224].
Если бы все люди были одинаковы, легко было бы придумать объяснение тому, откуда мы «получаем» чувство справедливости. Например, предположим, что главная проблема, с которой сталкиваются люди, как разделить ежедневную порцию пищи между двумя индивидами. Какого рода личности подойдут для этого больше всего? Допустим, что оба потребуют больше половины. Им не удастся договориться, поэтому они могут устроить драку и тогда оба останутся голодными. Теперь возьмем такой тип людей, каждому из которых нужно всего 40 %. В этом случае им легко договориться. Но впоследствии случайная мутация вдруг производит такую разновидность людей, каждый из которых потребует 45 %. Они получат больше еды, чем более скромный тип. С точки зрения эволюции они окажутся сильнее и вытеснят более скромных индивидов. Затем их самих вытеснит тип, которому подходит разделение 50 на 50. Это наиболее амбициозный тип людей, который может выжить на Земле, и эта черта будет передаваться из поколения в поколение[225]. (Мир, населенный такими индивидами, называется «эволюционно стабильным равновесием», а населяющие его люди характеризуются эволюционно стабильной «стратегией».)
Эта теория – весьма «функциональное» объяснение чувства справедливости с точки зрения здравого смысла, встроенное в контекст теории эволюции, основанной на естественном отборе. И умение делиться, конечно же, играло важнейшую роль в нашем выживании в ранний период, когда запасы еды были непостоянными. Это неплохая позитивная теория того, как мы приобрели чувство справедливости. Она объясняет, почему в большинстве людей можно отыскать какое-то представление о приличиях и надежности, чувство того, что мы должны отдавать не меньше, чем берем, и поступать так, как хотим, чтобы поступали с нами.
Однако различия в нравственном чувстве у разных людей огромны. Разве злые люди не процветают, обманывая всех остальных? Как правило, нет. В среднем люди с более развитым нравственным чувством живут лучше других, даже в экономическом отношении[226]. Это происходит потому, что они внушают больше доверия и поэтому на них возлагается больше ответственности. Но так бывает только в том случае, когда людей, заслуживающих доверия, узнают по их поведению в жизни. То, что в целом они ведут себя хорошо, в том числе и с незнакомыми людьми, может быть замечено и способствовать привлечению новых возможностей.
Одна из ключевых черт хорошего поведения заключается в том, что вы соблюдаете условия сделки – если вы сказали, что сделаете, то обязательно сделаете, даже если захотите потом переделать. Это то, что мы называем верностью своим обязательствам. Рассмотрим теперь эту идею.
Верность обязательствам
Как показал наш первоначальный пример с охотой, процветание общества невозможно, если люди не выполняют обязательства; они должны выполнять свои обещания, даже если это им невыгодно. Закон и даже потребность в хорошей репутации – не самые лучшие механизмы для обеспечения исполнения обязательств. Более действенный механизм – внутреннее давление, оказываемое самоуважением, являющимся противоположностью чувства вины.
Итак, вот человек, переживающий внутреннюю борьбу между желанием немедленного удовлетворения и долгосрочным интересом. Кажется, соблазн получения немедленной выгоды глубоко заложен в нашей природе. Было проведено бесчисленное количество экспериментов следующего рода. Людей сначала просили сделать выбор между получением 100 фунтов сегодня и 101 фунта через неделю. Большинство выбирало 100 фунтов сегодня. Затем их просили выбрать между 100 фунтами три недели спустя и 101 фунтом четыре недели спустя. В этом случае большинство выбирало 101 фунт через четыре недели. Таким образом, если вопрос стоит о непосредственном настоящем, люди выбирают немедленное удовлетворение желаний; но, если выбор отнесен к будущему, они занимают более дальновидную позицию[227]. Как представляется, эта потребность встроена в наши гены, поскольку похожие альтернативы предлагались голубям, крысам, собакам, морским свинкам и свиньям с одинаковыми результатами[228].
Настоятельная потребность в незамедлительном удовлетворении своих эгоистических интересов может быть нивелирована более сильным чувством[229]. Для того чтобы побороть потребность в немедленном удовлетворении, может понадобиться нечто большее, чем подсчет долгосрочной выгоды. Подействовать может сильное нравственное чувство. А это чувство в среднем приносит нам выгоду в долгосрочной перспективе, делая нас более надежными.
Тех, кто наделен нравственным чувством, другие люди узнают по тому, что они делают, как выглядят и что говорят. В психологических экспериментах с играми, требующими сотрудничества, люди, которым заранее дается полчаса на то, чтобы поговорить с незнакомыми игроками, обычно неплохо предсказывают, насколько хорошо те будут себя вести во время игры[230]. Люди неплохо разбираются в том, кому можно доверять, а кому нет.
Доверие играет ключевую роль в любом предприятии, и выполнение любого долгосрочного контракта основано только на приверженности общей цели. Это действует в бизнесе, в дружбе и в браке. К сожалению, рост индивидуализма привел к появлению краткосрочной формы
В своем «Трактате о семье» лауреат Нобелевской премии Гэри Беккер из Университета Чикаго объяснил, что и брак, и его продолжительность определяются простыми договорными принципами[232]. Люди женятся, потому что каждый из них предпочитает быть женатым на партнере, а не жить один; когда кто-либо из партнеров предпочитает жить один, брак заканчивается.
В обстановке постоянной реоптимизации неудивительно, что, как мы видели, люди в меньшей степени удовлетворены своим браком. Кроме того, это ясно показывает, что, когда супруги организуют свои отношения по принципу «ты мне, я тебе», брак приносит им меньше удовлетворения, чем когда он основан на том, чтобы отдавать[233]. Это относится и к мужчинам, и к женщинам. Данные также показывают, что, когда один из супругов что-то делает, а второй делает что-то в ответ, первый супруг получает меньше удовлетворения, чем когда нет прямого взаимного обмена[234]. Так происходит потому, что, когда отдаешь, это приносит удовлетворение и, возможно, даже большее, чем когда берешь.
Больше всего нам важно знать, что наш партнер испытывает достаточную эмоциональную приверженность предприятию. Если это так, мы знаем, что он останется верен отношениям, даже если краткосрочная выгода будет подталкивать его к тому, чтобы из них выйти. (Обещания, которые даются во время церемонии бракосочетания покрывают
Во всех слоях общества хорошее поведение одного человека заставляет других людей тоже хорошо себя вести. Интересный пример приведен в исследовании 1968 года, в котором на улицах Манхэттена оставляли бумажники с личными ценностями, а также 2 долларами наличными и чеком на 26 долларов 30 центов, выписанном на
Таким образом, помимо эгоизма, в нас также есть и искра добра, дающая возможность сотрудничать в
