– Мне нравится стряпать. Но когда этим занимаешься для себя одной, то чувствуешь себя еще более одинокой. Другое дело, если делаешь это для кого-то.
– Как и многое другое, – тихо согласился Ник, поднимая бокал: – За прекрасную хозяйку!
Зардевшись, она смущенно ответила:
– Всего один обед, и уже такие выводы…
– Плюс то изумительное печенье, коробку с которым ты рассыпала на прошлой неделе рядом с инженерным факультетом, – улыбнулся он. – Оно было обсыпано такой вкусной крошкой. Так что нам чертовски повезло.
– Повезло в чем? Что я рассыпала печенье? – удивилась она.
– В том, что благодаря этому мы встретились. В эту часть кампуса редко захаживают люди неинженерной специальности.
– Да, чертовски удачная встреча, – кивнула Сибилла, соглашаясь с ним.
– Особенно учитывая тот факт, что тебе пришлось на несколько недель раньше покинуть Стэнфорд, – снова наполняя бокалы вином, он, помедлив, спросил: – Ты меня искала?
Не решаясь ответить сразу, она загадочно улыбнулась:
– Надо же, какой ты догадливый! А я была уверена, что ты не заметишь моей хитрой уловки.
– К чему такие сложности? – удивился он. – Если у тебя было желание меня увидеть, почему не позвонить и не сказать мне об этом?
– Я не посмела этого сделать, – отрицательно покачивая головой, ответила она.
Не дождавшись дальнейших объяснений, он переспросил:
– Почему же?
– Потому что ты мог отказаться, объяснив свой отказ нежеланием видеться, или, чтобы обойтись поделикатнее, прикинуться слишком занятым, мог даже согласиться встретиться, только не из искренних соображений, а так, из-за сочувствия.
– А может быть, наоборот, я был бы очень заинтригован и польщен твоим звонком. Ты что, всегда придумываешь сценарии, которые так неправдоподобно звучат?
Снова покраснев, она ответила:
– Если у меня так получается, то это далеко не оттого, что я этого хочу.
– Извини, – ответил он. – Я не думал тебя обидеть. Надеюсь, что в скором времени увижу тебя достаточно уверенной в своих силах для того, чтобы…
Он не закончил начатую фразу, подумав о том, что будет не очень учтиво говорить с ней в таком духе сейчас.
– А я-то думал, – легко продолжил он, – что современные женщины лишены всяческих предрассудков. Или уж, на худой конец, они понимают, что и у мужчин бывают разные неприятности и им также хочется с кем-нибудь разделить свою печаль. И что если в жизни все устроено по-другому, то это надо изменить. Как бы там ни было, я за честное решение всех проблем.
– Я тоже за честные отношения. В следующий раз непременно сделаю тебе сюрприз, пригласив на очередной обед, – сияя от радости, быстро выпалила Сибилла.
– А может быть, я тебя опережу с приглашением, – ответил он, наблюдая, как она, взяв с кухни миску с салатом, поставила ее на стол.
Квартира Сибиллы была настолько крошечная, что до любого предмета можно было дотянуться рукой. Сидя за маленьким, круглым столом, рядом с простынью, скрывающей кровать и туалетный столик, Ник отметил про себя, что Сибилла не очень-то стремилась благоустроить свою меблированную мансарду: комната была чисто убрана, но имела весьма спартанский вид из-за голых стен, кое-где оклеенных афишами, незастланного коврами пола и жалюзи вместо штор на окнах. Посреди более чем скромно обставленной комнаты возвышался большой телевизор. Квартира Сибиллы сильно напоминала ему то холостяцкое жилище, которое стало временным пристанищем для него и двух его товарищей по квартире.
– Расскажи мне о своей семье, – попросил он.
– Пожалуйста, – откинувшись на спинку стула и подергивая плечами, ответила Сибилла. – История моя не будет длинной. Мой отец умер до того, как я появилась на свет. Он был летчиком-испытателем в ВВС США и разбился при аварии. Утром, в день своей гибели, он послал моей маме восемнадцать роз, потому что у нее был день рождения. Больше она его никогда не видела.
Они повенчались, когда матери шел семнадцатый год, в маленькой деревенской церквушке на окраине Вирджинии, когда она сбежала с ним из родного дома, ослушавшись своих родителей, мечтавших выдать ее замуж за другого человека. Будучи в разладе со своим семейством, моя мать даже не сообщила им о его смерти, а потом долго молчала, делая вид, что ее тоже нет в живых. Поэтому, когда я родилась, мы жили с мамой вдвоем, без всяких родственников. Из-за каких-то проблем мы не получали за погибшего отца ни копейки пособия.
Ник не переставал удивляться полету ее фантазии: Сибилла, конечно, сумела сочинить складную сказку, но поверить в нее мог только зеленый несмышленыш. Понимая, что она и сама где-то верит в достоверность этой небылицы, он в то же время знал, что это совсем не важно. Если ей так больно рассказывать правду о своей семье, то пусть лучше она даст волю своей фантазии. «Нам всем иногда, не хватает какой-нибудь доброй сказки, которая помогла бы расстаться с грустными воспоминаниями», – подумал Ник.
– И чем же занялась мать после твоего рождения? – спросил он осторожно.
– Она стала модельером. Живя в Балтиморе и не желая работать в офисе, так как меня не с кем было оставить дома, работала модельером сначала в Балтиморе, а затем на более богатом Восточном побережье. Один из ее клиентов помог мне получить ссуду, что дало мне возможность обучаться в Стэнфорде.
Ник вспомнил о Валери, которая рассказывала о том, что мать Сибиллы была простой швеей и что деньги на обучение Сибиллы дал взаймы отец Валери. Но Сибилла, так же как и Ник, не хотела упоминать имени Валери. «Так будет лучше, – подумал он, стараясь побороть щемящее чувство тоски, болью отдававшееся в его сердце каждый раз при воспоминании о ней. – Не трави себе душу, не думай больше о ней, тем более что для этого нет никаких причин».
– А почему ты выбрала именно Стэнфорд? Там ведь не очень сильная школа телемастерства.
– Но, работая на телестудии, я многое постигаю. Все обучают меня, даже понимая, что я могу составить им конкуренцию. Но иначе они не могут, так велико искушение повыпендриваться и показать, какие они опытные в своем деле мастера.
Ник улыбнулся, хотя и был слегка шокирован колкостью ее слов.
– Но почему же все-таки Стэнфорд? – повторил он свой вопрос.
– Какой-то особой причины для этого не было. Просто много слышала о Стэнфорде и репутация посолиднее.
Но он знал, что выбор Сибиллой Стэнфорда не случаен. От Валери он также узнал, что Сибилла выбрала Стэнфорд только потому, что в нем училась Валери.
– Почему же ты покинула колледж, даже не закончив курса?
Взглянув на свои руки, Сибилла произнесла:
– Я не покинула колледж, меня просто исключили.
– Тебя просто… что?
Опустив глаза, она начала объяснять:
– В одной из передач последних новостей на КНИКС-TV прозвучал подготовленный мною недостоверный материал об Университете. Я думала, что та история является правдивой, иначе я ни за что и никогда бы не выпустила ее в эфир. Но это была, похоже, чья-то неумная шутка, о которой я ничего не знала.
– Ты имеешь в виду вопрос о человекообразных обезьянах и строительстве инженерного факультета? – Ника потрясла пронзительная голубизна ее глаз, когда встретились их взгляды.
– Наверное, все смеются над этой историей, – предположила она.
– Никто не смеется, – уныло ответил Ник. – Там было не до смеха; эта передача могла сильно навредить Университету. А я и не знал, что это твоя работа.
Закусив нижнюю губу, она стала оправдываться:
