глаза, дико озираясь вокруг: – Это не моя вина! Это вовсе не несчастный случай! Послушай! Этого не может быть… Вода в двух баках сразу! И долететь сюда! Отлично! Правильно я говорю, Вал? Правильно? Вода в обоих баках!? Проклятье, как это могло случиться? Неужели она? Я должен был предвидеть, что она может…
Голова Карла, запрокинутая назад, опиралась на дерево.
– Мне следовало подстраховаться… прости…
Он снова закрыл глаза и медленно, жестко задышал.
Склонившись, Валери гладила его лицо. «Холодный, как лед», – огорчилась она. И, повернувшись к остальным, спросила:
– Вы поняли, о чем он?
Они отрицательно покачали головами.
– Я ничего не понял, – ответил Алекс, лицо которого перекосилось от внезапного болевого спазма. – Нет ли чего-нибудь болеутоляющего в твоей аптечке?
– Конечно, есть, – последовал ответ. – А еще мы наложим тебе шину.
Она открыла аптечку и принялась обрабатывать порезы и царапины, приспособила шину к руке Алекса и забинтовала сильно опухшую ногу Бетси.
Валери как бы со стороны наблюдала за движениями собственных постоянно работающих рук, становившихся более уверенными с каждым новым витком перевязки, и удивлялась, как ей удается со всем этим справляться. Для нее самой это было загадкой. До катастрофы Валери и понятия не имела о том, как перевязывать, а теперь она делала это и все остальное, как будто бы всю жизнь занималась этим. Новая Валери. Жаль умереть, не узнав ее.
В то время, как она сидела возле Карла, наблюдая за его беспокойным сном, Алекс и Лили Грейс поддерживали костер, искры которого, с треском взлетая в воздух, достигали верхушек деревьев всякий раз после новой охапки хвороста. Все помогали друг другу утеплиться в оставшуюся одежду и с надеждой ждали – а вдруг в небе появится самолет?
Прошло много времени.
К вечеру, когда солнце опустилось еще ниже, воздух заметно похолодел. Дыхание Карла стало резким и таким медленным, что Валери вдруг поймала себя на мысли, что сдерживает собственное дыхание, прислушиваясь к нему. Она окинула взглядом сидящих в оцепенении людей. Только Лили Грейс, казалось, была совершенно спокойна. Во всяком случае, внешне.
– Я иду за помощью, – сказала Валери, не без удивления заметив, что эта фраза вылетела у нее, как сама собой разумеющаяся. – Карл умрет, если мы не доставим его в больницу. Невдалеке есть дорога. Я видела ее, когда мы летели.
Бетси Тэрэнт изумленно уставилась на Валери:
– Ты же заблудишься! Или замерзнешь и умрешь!
Валери, взглянув на Алекса, промолвила:
– Вы можете предложить что-то другое?
– Сейчас только полчетвертого. Возможно, еще кто-то появится в небе. А как насчет поисковых самолетов? Может, они уже разыскивают нас, ведь мы должны были давным-давно прилететь в Мидлбург, – сказал Алекс.
– Если Карл не занес в файл план полета, они не узнают, в каком месте нас надо искать. Они бы стали искать нас, если бы работал черный ящик, но они не летят, значит… – Валери не докончила свою мысль.
– Черный ящик? – спросила Лили, взглянув на небо.
– Черный ящик. Он где-то в самолете, то есть был в самолете, кажется, в хвостовой его части. Это устройство подает сигналы, на которые следуют поисковые самолеты. И, если оно было в рабочем состоянии, нас должны были обнаружить.
Валери взглянула на Карла. Горящий костер освещал его одутловатое лицо с нездоровым цветом кожи. «Я меньше всего рассчитываю на чью-либо помощь и не собираюсь сидеть здесь и дожидаться смерти Карла».
Валери извлекла из собранного вороха одежды пару запасных лыжных варежек и водонепроницаемые ботинки на меху. Натянув на себя три пары носков, она затем обула ботинки. Покрыв голову собственной собольей шапкой, она обмотала лицо кашемировым шарфом, оставив лишь щелки для глаз.
– Новая мода, – грустно пошутила она.
Ей не хотелось уходить. В кругу собравшихся возле разгорающегося костра людей она почувствовала себя защищенной. А вокруг них стоял лес, темный и пугающий. Тяжело вздохнув, Валери обратилась к окружающим:
– Я вернусь с помощью. Держитесь вместе и ждите меня. Я скоро вернусь.
– Да поможет тебе Бог, – тихо кивнула ей вдогонку Лили Грейс.
– Спасибо, – ответила Валери, а про себя подумала, что лучше бы Лесная Служба помогла ей.
– Удачи! – пожелал Алекс.
– Не заблудись! – крикнула Бетси. – Не замерзни и скорее возвращайся назад!
Валери двинулась в путь. Она пересекла замерзшее озеро, ступая по следу, проложенному самолетом. Через некоторое время оставшийся позади костер и тлеющий остров разрушенной железной птицы превратились в едва заметный, мерцающий отблесками круг. По темному небу неслись гонимые ветром мелкие облака. Луна поднималась над окрестными холмами. «Будет хоть немного светлей», – подумала Валери.
Она шла, сжимая пальцы рук, чтобы не замерзнуть под ледяным ветром, со свистом проносившимся по необъятной ледяной равнине, и образы, как живые картинки, проносились в ее памяти. Летний лагерь ее раннего детства, где она училась плавать, играть в теннис и скакать на лошади; ранчо на Западе, где подростком она обучалась стрельбе, участвовала в родео и состязаниях, а поздним вечером, крадучись, пробиралась на улицу, чтобы погулять с мальчишками. А в лагере ее научили определять направление по солнцу, луне и звездам.
Поглощенная воспоминаниями детства, она не заметила, как очутилась по другую сторону озера, в лесу, который защищал ее от леденящего душу ветра. Переплетенные между собой ветки и небольшие кустарники словно щупальцами цепляли ее, мешая быстрому продвижению.
Порой на ее пути попадались бугры с затвердевшим слоем снега, и она, переступая большими шагами, взбиралась на них. Иногда эта корка ломалась, и Валери проваливалась по колени в снег, с трудом выбираясь, и прокладывала себе путь вперед.
Промерзшая насквозь и обессиленная, она едва поднимала отяжелевшие ноги, чтобы сделать хотя бы еще один шаг. Вдруг ей стало жарко, она приостановилась и начала расстегивать шубу. «Нет, что я делаю? Боже, я с ума сошла, ведь замерзну». Она плотнее закуталась в шубу и с трудом продолжала идти. Ей было интересно, что скажет Бетси, если она замерзнет. Может, будет довольна, поскольку предупреждала, что это небезопасно. А может, наоборот, придет в бешенство, так как смерть Валери чревата большими хлопотами. Валери разразилась смехом, который отозвался диким протяжным воем в тишине леса. Она вздрогнула и прекратила смеяться. Идти. Не думать. Идти на север, именно там дорога. Идти, идти…
Она шла, шатаясь под тяжестью промокшей шубы, проваливаясь в снежные сугробы, выбираясь из них… Шла, не в силах бороться с навязчивыми, бороздившими ее мозг картинами из прошлой жизни: теплая, мягкая, во французском стиле деревенская кровать в уютном, раскинувшемся в разные стороны мидлбургском особняке; теплые, блестящие шкуры выращенных ею лошадей; теплые диванные подушки на обитой вощеным ситцем софе в туалетной комнате; теплый, мягкий финский коврик под голыми ступнями перед теплым камином; теплые комнаты для балов, где она, танцуя, вихрем кружилась, одетая в шелка и кружева – все теплое и такое далекое…
«Сейчас я, должно быть, на правильном пути, – подумала она. – Дорога где-то рядом… Если, конечно, я не прошла мимо».
Валери вдруг поняла, что хочет есть, она просто умирала с голоду. Временами это чувство пропадало, потом вдруг возникало с новой силой. Она ела снег с ладоней, и ей представлялась меренга на выжженной солнцем Аляске; каркающих ворон ее воображение превращало в жареных фазанов, а разнообразные шишки напоминали трюфели, грибы «шитаке», горки с икрой, поджаренную гусиную печень… Хватит!
