счет, на имя инвестиционной компании, где главным пайщиком был Карл Стерлинг. Вся эта сделка прошла незамеченной, коль скоро он не зарегистрировал облигаций, а после их продажи они бесследно исчезли.
В конечном итоге тринадцать миллионов долларов должны были быть выложены за тысячу триста акров земли около Кальпепера, штат Вирджиния. А уж потом земля должна была быть перепродана фонду «Час Милосердия» за тридцать миллионов долларов.
«Грандиозная афера!» Эти слова вспыхнули в мозгу Карла в тот момент, когда он посылал боны в другую страну. И с тех пор эта мысль жгла его денно и нощно, не давая ему покоя.
Но было и еще кое-что… Сибилла… Он не только дал вовлечь себя в аферу, он дал Сибилле прибрать к рукам его самого. Он был связан теперь с ней навеки и без возврата.
Пока он был с нею, эти мысли ни на минуту не оставляли его. Но как только он с Валери и с друзьями отправился в Лэйк Плейсид, его охватили легкость и ощущение свободы, и чем выше поднимался самолет, тем яснее ему становилось, что это освобождение от Сибиллы.
Даже крякнув от раздражения, он отшвырнул стул и вышел наружу, накинув жакет. Солнце и сияющие снега ослепляли, он надел темные очки и пошел вдоль берега озера. Он глубоко вдыхал морозный воздух, все убыстряя шаг, так что сразу же вспотел, оставляя глубокие следы на снегу. И когда он вернулся домой, тяжело дыша, весь мокрый, он уже знал, что не сможет избавиться от Сибиллы.
Он вдруг понял, что совсем ничего не знает о Сибилле, о ее финансовых махинациях, о Грейсвилле и обо всем прочем. Он совсем не был уверен, что знает о ней хоть что-то важное, он знал лишь, что хочет ее, вот и все.
Вернувшись в кабинет, он позвонил ей и сказал, что он передумал.
– Ты не купила землю? – говорил он, а она продолжала молчать. – Деньги все еще лежат на счету инвестиционной компании? – Она не отвечала. – Прости меня, Сибилла, я знаю, ты хотела мне помочь, и для меня это очень много значит, не думай, что я неблагодарный, но я просто… передумал.
– Ну а как же ты? – спросила она наконец.
– Сам не знаю. Просто не представляю, что мне делать? Но мне придется придумать что-нибудь другое. Я должен все рассказать Валери. Я не могу больше утаивать это от нее, ведь это в конце концов и ее деньги.
– Карл, ты же знаешь, что ты не можешь…
– Проклятье! Я не хочу говорить об этом! Извини, не хотел тебя обидеть, но просто каждый из нас должен поступать по-своему. И я буду делать то, что считаю нужным. Знаю, что ты меня поймешь, ты ведь всегда понимала и была со мной, когда я так нуждался в тебе. Мне бы хотелось увидеться с тобой на следующей неделе, ладно? Как только я вернусь.
После некоторого молчания она проворковала:
– Ну, разумеется, Карл. Мне ведь тоже этого очень хочется.
Но у Сибиллы не было намерения ждать.
Тем же вечером она перезвонила Валери и напросилась приехать в Адирондак.
– Лишь на денек, – сказала она. – Я так занята и так устала, что мне нужно вырваться отсюда и глотнуть свежего воздуха. Ваша экономка сказала мне, что вы уехали в горы, и я поняла, что это как раз то, что мне нужно. Ты не возражаешь? Или у тебя может не оказаться лишней комнаты?
– Как раз свободная спальня у нас есть, и, разумеется, приезжай, когда захочешь, – ответила Валери, подумав, что нет большой разницы, сколько гостей живет в доме. Они могли бы поговорить наедине с Карлом где угодно, если бы он только захотел. – Мы редко видели тебя в последнее время и были бы тебе рады. Так что вылетай завтра утром первым же самолетом.
– У меня есть самолет Фонда, не беспокойся обо мне. Как это мило с твоей стороны, Валери. Увидимся завтра утром.
Самолет, на котором Сибилла прилетела вместе с Лили, приземлился в аэропорту Лэйк Плейсид в субботу утром. Уже через полчаса они обживали последнюю пустую спальню с двумя кроватями и отдельной ванной комнатой, а потом присоединились к остальным за обедом, накрытым на круглом столе у камина.
Сибилла восхищалась домом, видами из окон, размером комнат и удобной мебелью.
– Я никогда не была раньше в Адирондаке, – призналась она Валери и другим, сидящим за столом. – Какое наслаждение жить тут! И спасибо огромное, что позволила мне захватить с собой Лили. Ей нужно отдохнуть даже больше, чем мне, так что я просто не могла оставить ее дома.
– Мы рады видеть тебя здесь, – сказала Валери Лили и принялась расспрашивать ее о телевизионной передаче с ее участием и о церкви, все еще недостроенной, хотя Лили и проповедовала в ней вот уже пять месяцев.
Возбужденный присутствием Сибиллы, Карл горел желанием, которое вспыхнуло в нем с чудовищной силой, как только он увидел ее. Он отламывал громадные ломти кукурузного хлеба и рассеянно водил ложкой в тарелке с супом.
Ему нужно держаться подальше от Сибиллы, и не только из-за Вал, хотя ужасно было уже то, что она заявилась сюда, после того как они были так осторожны весь год. Но и из-за того, что его стройные мысли нескольких последних дней рассыпались от одного взгляда на Сибиллу. «Держись подальше, – твердил он себе, мучительно желая ее. – Уйди в кабинет, уйди туда немедленно».
Экономка подавала кофе.
«Уходи скорее, не дожидайся десерта, никто не обратит внимания. Уходи!»
– Карл, – сказала Сибилла, и он вздрогнул. – Не мог бы ты дать мне совет относительно одного дельца, которым я сейчас занимаюсь?
– Не сейчас, – ответил он излишне резко. – У меня слишком много дел. Позже, может быть, завтра или послезавтра…
– Пожалуйста, – упрашивала она. – Завтра я уже улетаю, а мне так нужен твой совет, – она умоляюще сложила руки. – Не так уж много людей, которым я по-настоящему доверяю, Карл. Не мог бы ты уделить мне совсем немного времени? Я привезла кое-какие бумаги, чтобы показать тебе.
Взгляд Карла стал колким и злым. «Деньги, – решил он. – Сама сняла деньги. Не хочет, чтобы я тянул. Или отчего-то забеспокоилась. Проклятье, я ее недооценил!»
– Буду счастлив помочь тебе, – сдался он и через спальню повел ее в кабинет.
Едва он закрыл дверь, как Сибилла была уже в его объятиях, впиваясь в него поцелуем, обвивая его язык своим языком, обвивая его тело руками. Руки Карла касались ее груди, ног, спины, ему хотелось схватить ее, смять, швырнуть на пол и овладеть ею. Но она и сама подталкивала его: она соскользнула на пол и встала на колени перед ним. Ее быстрые, ловкие пальцы расстегнули его брюки, она потянула его к себе, чуть не повалила, и Карл грубо, будто насилуя ее, овладел ею, не давая вырваться крику, подавил стон и ощутил невероятное освобождение от страшной тяжести, которая чуть не свела его с ума за обедом.
Тяжело дыша, он отшатнулся и почувствовал, как с отливом страсти вновь подступает беспокойство.
– Ты привезла деньги?
– Ах, Карл, – промурлыкала Сибилла. – Ну как ты можешь говорить о деньгах? Я соскучилась, я хотела быть с тобой. И я подумала, что мы могли бы немного обсудить наше будущее.
На следующий день, в воскресенье, Сибилла вернулась в Вашингтон, оставив Лили погостить.
– Если у тебя будут какие-нибудь вопросы о Грейсвилле, спроси ее, – говорила Сибилла Карлу, когда он вез ее в аэропорт в Лэйк Плейсид. – Ты начинаешь беспокоиться от того, что тебе не с кем поговорить.
– Именно поэтому она должна остаться? – язвительно спросил он. – Чтобы не дать мне забыться?
Сибилла глубоко вздохнула.
– Она совершенно истощена, и Валери была так добра, что предложила ей остаться и вернуться вместе с вами, – голос у нее дрогнул. – Ты подозреваешь меня в каких-то невероятных хитростях, Карл.
– Все вычислено, – ровным голосом откликнулся он. – Всегда наготове. Как примерный скаут.
Она встревоженно посмотрела на него и долго не отводила глаз, но выражение их было
