— И какой же?
Ганниболд натянуто произнес:
— Можно ли верить тому, что было сказано в двухтысячном, в две тысячи седьмом?
Аскью рассмеялся, весело и непринужденно.
— Если вы не верили церкви в двухтысячном, не верьте ей и в две тысячи седьмом. За логическим пояснением отсылаю вас к мистеру Адмирари.
Нил поймал себя на мысли, что он вовсе не против роли арбитра в логических спорах. А кто бы на его месте отказался? Кроме того, они с Аскью будто превратились в союзников. Нил слушал, как епископ со Среднего Запада расправляется с вопросами, отражать и парировать которые становилось все труднее. Захватывающее выступление. Нил так и сказал об этом Аскью, когда они наконец остались одни.
У Аскью был стакан апельсинового сока, у Нила — стакан виски, не разбавленного ни содовой, ни льдом.
— Пресса никогда не меняется? — спросил епископ.
— То есть?
— Зачем вам враждебность и скептицизм?
— Чтобы докопаться до ответов.
— Но ведь у вас не получается.
— Сегодня не получилось.
Епископ Аскью кивнул.
— Может быть, я куплю церковь, — сказал Нил.
— Если я выставлю ее на продажу.
Почему-то Нилу показалось, что этого не произойдет. Они вместе спустились в лифте.
— А вы не задержались в гостях, — заметил Аскью.
— Не люблю групповуху.
Ой! Но епископ или не понял слов, или оставил без внимания.
— Если хотите поговорить серьезно, приходите в дом Святой Марфы. Вопрос важный.
Они выбрали день и время. Провожая взглядом такси Аскью, Нил ощутил прилив надежды. Неужели благодаря епископу из Форт-Элбоу осуществится его мечта о сенсационном материале?
VII
«Габриэль Фауст — искусствовед»
— Скажи ему, что мы помолвлены, — предложил Рей Синклер, когда Лора предупредила, что у ее брата Джона не должно возникнуть на их счет никаких подозрений.
— Рей, а разве мы помолвлены?
— Париж стоит мессы.[63]
— Парис хотел любой ценой получить Елену Троянскую.[64]
Не так давно они посмотрели фильм «Отныне и во веки веков», и Рею очень понравился ответ Лорейн Прюитту, когда тот сказал, что их отношения ничуть не хуже брака. «Они лучше», — сказала Лорейн. И это стало своеобразным девизом, объединившим всю радость и печаль их связи.
— Не лучше, — сказал теперь Рей, и его слова не требовали разъяснений.
Лоре хотелось радоваться, быть польщенной, но в предложении Рея прозвучала нотка цинизма. Предложил бы он что-либо подобное, если бы она не настояла на передышке в отношениях на все время визита брата? И разумеется, Лоре хотелось знать, как отреагирует Нат на их намерение пожениться. У нее не шло из головы замечание босса о женщинах и Честертоне. Выйдя замуж, она, конечно, вряд ли захочет и дальше служить его помощником. Ее местом станет дом, целью жизни — воспитание детей. Как женщине Лоре нравилась такая перспектива, но после бурной и захватывающей работы у Ната роль жены и матери виделась резким скачком вниз по части статуса.
— Ну, что скажешь? — заключил ее в объятия Рей.
Лора отступила назад.
— Рей…
Она не нашла что сказать.
В любом случае ее остановило бы выражение его лица. У Рея был вид человека, который рискнул по-крупному и не проиграл. Он слишком хорошо ее знал, знал, что работа у Игнатия Ханнана подобна наркотику и что Лора ненавидит босса за это.
— Вернемся к разговору в другой обстановке, — предложил Рей.
— Подожди.
Выражение его лица изменилось. Теперь Лора читала его так же хорошо, как до того читал ее он. Рей испугался, что она скажет: «Да, а почему бы и нет?» Но этого было достаточно, чтобы восстановить равновесие. Лора взяла его за руку.
— Ты прав. Обсудим это позже.
Неужели ей только показалось, что всю оставшуюся часть визита Джона Рей старательно ее избегает? Лора проводила время с братом, в то время как Брендан Кроу читал Нату краткий курс священного искусства. Лора и Джон съездили в приют навестить мать. Миссис Берк сидела скрючившись в кресле-каталке, ее только что вымытые волосы торчали во все стороны; она с недоумением смотрела на двух чужаков, обнимавших ее и называвших мамой. Перед уходом Джон благословил мать, и та слабой рукой повторила крестное знамение у себя на груди. Что она помнила? Что она знала?
— Как грустно, — со слезами на глазах сказала Лора, когда они шли по стоянке к ее машине.
— Данте нужно было бы предусмотреть отдельную переднюю для тех, кто находится в таком же состоянии, как мама, не живой, но и не мертвый.
— По крайней мере, она не боится смерти.
— Наверное, — согласился младший брат.
Однако кто знает наверняка, что происходит в голове жертвы болезни Альцгеймера?
— А место довольно навороченное, — заметил Джон.
— Поблагодари за это Игнатия Ханнана.
— Незаурядная личность.
— Слишком мягко сказано, — рассмеялась Лора. — Джон, этот человек умеет быть не только рачительным, но и щедрым. Он добивается всего, чего захочет. Отец Кроу не очень-то сопротивлялся.
— Но ведь он ответил отказом.
— По-моему, Нат этого ждал.
— Но ты предложила в качестве альтернативы должность главного консультанта.
— Джон, я его второе «я».
— А в чем заключается работа Рея Синклера?
— О, он занимается в основном деньгами, а также играет роль сторожевого пса.
— Кажется, они вместе учились в Бостонском колледже?
— Вроде того. Разумеется, Нат так и не закончил. Потом ему предложили почетный диплом, но он прослышал, как там преподают богословие, и отказался.
Дальше они ехали молча. Как-то незаметно они проехали мимо дома, в котором выросли. Развернувшись на ближайшем перекрестке, Лора возвратилась назад и остановилась перед крыльцом. Брат с сестрой посмотрели на место, где прошло их детство. Оно казалось таким же чужим, как их мать.
— Только вернувшись домой, я понял, что потерял связь с родиной, — заметил Джон.
— Долго ты еще здесь пробудешь?
— Все зависит от Брендана. Самое большее — несколько дней. Похоже, он нашел в Ханнане смышленого ученика.
— Как тебе нравится твоя берлога?
— Она напоминает дом Святой Марфы.
