вопрос вызвал оживленные дебаты. В конце концов 259 голосами против 117 было решено, что все эти контракты останутся в силе до тех пор, пока не будут изменены с целью оказания помощи пайщикам общим собранием Компании южных морей или аннулированы в законном порядке. На следующий день г-н Уолпол представил на заседании парламентского комитета свой план возрождения национальной кредитной системы, суть которого заключалась в передаче на определенных условиях девяти миллионов акционерного капитала Компании южных морей Английскому банкуй такой же суммы Ост-Индской компании[60]. План был благосклонно принят Палатой общин. После немногочисленных возражений было предписано принять соответствующие постановления. Обе компании были нерасположены оказывать свои услуги, и план встретил активное, но бесплодное противодействие на их общих собраниях, созванных для его обсуждения. Их тем не менее полностью устроили условия, на которых им предлагалось согласиться ввести в обращение облигации Компании южных морей, и они представили комитету свой отчет, после чего под контролем г-на Уолпола был внесен законопроект, который был благополучно принят обеими палатами парламента.
Одновременно был внесен законопроект о запрещении директорам, управляющему, помощнику управляющего, казначею, кассиру и клеркам Компании южных морей покидать королевство в течение года, об описи их движимого и недвижимого имущества и предотвращении его перевозки или отчуждения. Все наиболее влиятельные члены Палаты общин поддержали законопроект.
Г-н Шиппен, видя, что г-н секретарь Крэггз присутствует на заседании, и веря слухам о руководящей роли этого министра в деятельности Компании южных морей, решил задеть его за живое. Он сказал, что рад видеть, как британская Палата общин обретает былую силу и дух и столь единодушно действует на благо общества. «Необходимо, продолжал он, арестовать самих директоров компании, ее служащих и их имущество, но, добавил он, пристально глядя на г-на Крэггза, есть и другие высокопоставленные чиновники, которых я не побоялся бы назвать виновными не менее директоров компании». Разгневанный г-н Крэггз встал и сказал, что если эти инсинуации направлены против него, то он готов принять вызов любого или в стенах палаты, или за ее пределами. Немедленно отовсюду раздались громкие призывы к порядку. Посреди этой суматохи встал лорд Моулсуорт и выразил удивление дерзостью г-на Крэггза, бросившего вызов всей Палате общин. Хотя лорд Моулсуорт был довольно пожилым человеком (ему было за шестьдесят), он заявил, что ответил бы г-ну Крэггзу в стенах палаты независимо от того, что ему пришлось бы при этом сказать, и он верил, что найдется немало молодых людей, которые не побоятся встретиться с г-ном Крэггзом лицом к лицу снаружи. Призывы к порядку прозвучали вновь, парламентарии одновременно встали и, казалось, заголосили все разом. Спикер тщетно призывал их к порядку. Замешательство длилось несколько минут, в течение которых лорд Моулсуорт и г-н Крэггз были едва ли не единственными членами палаты, сидящими на своих местах. Наконец призывы, обращенные к г-ну Крэггзу, стали настолько требовательными, что он счел нужным подчиниться всеобщему настроению палаты и объяснить свое непарламентское выражение. Он сказал, что принимая вызов тех, кто ставит под сомнение его деятельность в этой палате, он имел в виду не дуэль, а лишь желание отчитаться о своих действиях. На этом инцидент был исчерпан, и палата продолжила обсуждение того, следует ли ей вести расследование деятельности Компании южных морей в виде большого или особого комитета. В конечном счете был назначен тайный комитет из тринадцати человек, уполномоченный посылать за людьми, документами и записями.
Палата лордов была столь же рьяной и резкой в своих суждениях, что и Палата общин. Герцог Уортонский заявил, что палате не следует выказывать никакого уважения к виновным и что он со своей стороны отвернулся бы от лучшего друга, окажись тот вовлеченным в эту аферу. Он добавил, что нация была ограблена самым позорным и вопиющим образом и что он, как и любой на его месте, не остановился бы перед самым суровым наказанием негодяев. Лорд Стэнхоуп сказал, что каждый фартинг, принадлежащий преступникам, будь они директорами или нет, следует конфисковать для возмещения понесенных народом убытков.
Все это время общественное возбуждение находилось на пределе. Из
Когда данный отчет был представлен, выяснилось, что большое количество ценных бумаг было переведено на г-на Айлэби. Было приказано заключить в тюрьму пятерых директоров Компании южных морей, включая г-на Эдварда Гиббона, деда знаменитого историка. По предложению графа Стэнхоупа было единогласно решено, что предоставление кредита на покупку ценных бумаг или их
Тем временем Найт, казначей компании, посвященный во все опасные секреты бесчестных директоров, упаковал бухгалтерские книги и документацию и сбежал из страны. Замаскировавшись, он уплыл по реке в маленькой лодке, и, поднявшись на корабль, нанятый для побега, был благополучно переправлен в Кале. Тайный комитет поставил Палату общин в известность о случившемся, и было единогласно решено представить на рассмотрение короля два обращения: в первом короля просили издать прокламацию, объявляющую награду за поимку Найта, а во втором — немедленно приказать закрыть порты и принять на побережьях эффективные меры по предотвращению побега из королевства вышеупомянутого Найта или любых других чиновников Компании южных морей. Едва на этих обращениях высохли чернила, как они были доставлены королю г-ном Мэтьюэном, делегированным для этого палатой, и была издана королевская прокламация, объявляющая награду в две тысячи фунтов за поимку Найта. В тот же вечер началось закрытое заседание парламента. Палата общин приказала закрыть свои двери и положить ключи на стол. Генерал Росс, один из членов тайного комитета, сообщил присутствующим, что комитет уже обнаружил ряд самых изощренных злодейств и обманов, какие только мог придумать мошенник для разорения нации, о которых палата узнает в должное время. Пока же, для проведения дальнейшего расследования, комитет считал в высшей степени необходимым взять под стражу некоторых директоров и главных чиновников компании, а также наложить арест на их документацию. Поступившее на сей счет предложение было принято единогласно. Сэра Роберта Чаплина, сэра Теодора Янсена, г-на Собриджа и г-на Ф. Эйлза, членов Палаты общин и директоров Компании южных морей, призвали откликнуться со своих мест и ответить за свою продажность. Сэр Теодор Янсен и г-н Собридж отозвались на свои имена и постарались себя реабилитировать. Палата терпеливо их выслушала и затем приказала им удалиться. После этого было внесено и единогласно принято предложение признать их виновными в злоупотреблении доверием, повлекшим за собой значительные убытки большого числа подданных его величества и нанесшим большой ущерб национальной кредитной системе. Далее было предписано исключить их за преступления из состава палаты и передать парламентскому приставу. Сэр Роберт Чаплин и г-н Эйлз, присутствовавшие в палате четыре дня спустя, были также исключены из ее состава. Одновременно было решено обратиться к королю с тем, чтобы он отдал директивы своим посланникам в других странах
