Некоторые даже сомневались в их существовании. Но я всегда знал, что где-то они дожидаются часа, когда будут открыты. Для меня это самые значимые исторические остатки в Перу. Значимые, поскольку Манко был славным героем, не позволившим Перу утратить свое достоинство, когда все остальное было потеряно. Значимые, поскольку так много известных людей искало их. Некоторые ожидали обнаружить гигантские стены, покрытые листами золота, или изящно вытесанные каменные строения в классическом стиле Куско. Старая Вилькабамба не имела со всем этим ничего общего. Она была старая и побитая временем. Стены ее зданий были разрушены и в настоящее время покрыты густой, местами гниющей растительностью. Она была подвергнута сожжению инками, которые построили ее, она была разграблена испанцами, искавшими золото. То, что осталось от города, за четыре столетия совершенно заросло дикими джунглями. Но Вилькабамба не потеряла своего достоинства. Ясно было видно, что некогда это был огромный метрополис, каменный колосс в джунглях… Город воплощал в себе все то, что отстаивали инки. Это был памятник их трудовым усилиям, производству, их борьбе с природой, отстаиванию ими своей свободы. Эта была бессмертная Вилькабамба — легендарный город, представленный в тысяче исторических книг. Если бы мне не удалось более обнаружить никаких других городов, это не имело бы никакого значения. Благодаря моим усилиям легенда вернулась в историю».
Савой понимал, что Бингхем допустил ошибку, потратив слишком мало времени на обследование района. Он обнаружил только несколько рассыпанных по местности кластеров зданий, так никогда и не поняв того, что находится на границе огромного, почти невидимого города, растянувшегося еще на много миль, города, который по своим размерам был намного больше той цитадели, которую он обнаружил за три недели до этого в Мачу-Пикчу. Поскольку хроники ясно говорили о том, что Вилькабамба была самым большим городом провинции, а в Вилькабамбе Бингхем обнаружил совсем немного зданий, он решил, что Мачу-Пикчу имеет гораздо больше оснований претендовать на звание затерянного города Манко Вилькабамбы.
Джин Савой осуществил в 1964 и 1965 гг. три экспедиции в место, которое он стал называть Старой Вилькабамбой; там он расчистил, обследовал и картографировал руины и прилегающую местность. Удовлетворенный тем фактом, что ему удалось точно идентифицировать инкскую столицу, которую в свое время пытался разыскать Хирам Бингхем, Савой дальнейшие свои усилия потратил на поиск руин в лесах северо-восточного Перу. Там он обнаружил ряд древних городов, принадлежавших к цивилизации Чачапойя, которая процветала в этом регионе за пятьсот лет до завоевания индейцев Чачапойя инками. Позднее, в 1969 г., — очевидно, под влиянием путешествия, осуществленного Туром Хейердалом на «Кон- Тики», — Савой организовал строительство тростникового плота, который он назвал «Крылатый Змей», и проплыл на нем две тысячи миль от Перу до Панамы. Он проделал это путешествие в надежде представить свидетельства в пользу одной из его излюбленных теорий, согласно которой древние культуры в Перу, Центральной Америке и Мексике некогда контактировали друг с другом посредством морского пути.
В 1970 г., после тринадцатилетнего изучения перуанских руин, у Савоя начался непростой период в семейной жизни: он развелся со своей женой, женился на перуанке и покинул Перу в достаточно смятенном состоянии духа. Вновь обосновавшись в Рино, в штате Невада, он реактивировал деятельность своего исследовательского клуба, получившего теперь название «Организация исследователей Анд и Клуб океанических путешествий». Также Савой основал новую церковь и назвал ее «Международная община Христа, Церковь второго пришествия»; эта организация была освобождена от налогов. Савой сохранил за собой должности президента и главного исследователя клуба. В своей церкви Савой принял на себя сан архиепископа. Проведя много лет за исследованием перуанских джунглей, он теперь всецело обратился к духовным делам — написал книгу «Джамиль: Младенец-Христос» и серию в семи томах, названную «Пророчества Джамиля».
По ходу разработок новых доктрин своей церкви Савой в числе прочих идей начал проповедовать своим последователям ту идею, что человек может обрести бессмертие путем прямого созерцания солнца — через вбирание в себя Бога в виде непосредственной энергии в ее самой беспримесной форме. Подобно инкам и другим агрокультурным цивилизациям, почитавшим солнце, Савой также считал светило божественной сущностью. Он писал в своей книге «Проект X»:
«Не может быть никаких сомнений в том, что солнце вбирает в себя человеческие мысли и отвечает на них. Солнце не может быть всего лишь раскаленным шаром, заполненным термоядерной энергией, — по сути, это центр мирового сознания. Человек тесным образом связан с солнцем посредством своей сенсорной структуры, которую секулярная наука еще не распознает… По ходу того как человек будет учиться абсорбировать солнечное излучение и получать космическую информацию, он автоматически начнет становиться частью целого. Он выйдет за границы своей физической сущности и получит доступ к хранилищу космической информации, которая намного превосходит ту, что может быть получена на этой планете. Совокупное влияние всей той информации, что заключена в солнечной энергии, даст новой человеческой расе — футуристическому человеку — доступ к информации, заключенной в звездах. Посредством этого знания смерть будет преодолена, поскольку человек не будет более привязан к земле и даже к своей индивидуалистической форме существования, в том смысле, как мы понимаем индивидуализм».
Савой сообщал своим последователям, что секреты бессмертия были получены им в джунглях Перу. Его утверждения вызывали повышенное доверие потому, что на шестом десятке он продолжал сохранять внешность кинозвезды и выглядел намного моложе своих лет.
Глубоко погруженный в дела своей новой церкви, Савой никогда не отвечал на письма, которые на протяжении ряда лет получал от людей, интересовавшихся произведенными им в Перу археологическими открытиями. Для Его Высокопреосвященства Дугласа Юджина Савоя Перу и исследовательская деятельность представляли собой завершенные и теперь наглухо закрытые разделы его биографии.
Нерасположенность Савоя к обсуждению его исследовательской деятельности длилась до 1983 г., когда в один прекрасный день двое особо настойчивых авторов обращенных к нему писем неожиданно показались на пороге дома в Рино. Посетителями были американский архитектор и его жена, которые в последнее время активно заинтересовались темой затерянных инкских руин в Перу. Визитеры сказали, что после нескольких бесплодных попыток установить с Савоем письменный контакт они решили, что просто должны лично встретиться с человеком, которого считали самым знаменитым из ныне живущих американских исследователей. Захваченный врасплох, Савой минуту помедлил, затем пригласил пару войти в дом и выпить кофе. Имена посетителей были Винсент и Нэнси Ли; их неожиданное появление на пороге его дома в конечном счете побудило Савоя вернуться в джунгли Перу, где ему суждено было сделать одно из своих самых противоречивых открытий.
Винсент Ли сначала отправился в Перу с альпинистскими целями. Архитектор по профессии, отслуживший в свое время в морской пехоте, Винсент Ли ныне жил вблизи Джексон Хоула, в штате Вайоминг. Ли как-то наткнулся в местной библиотеке на написанную Савоем в 1970 г. книгу «Антисуйю: поиск затерянных городов в долине Амазонки». Однако Ли нашел историю Манко Инки и Вилькабамбы весьма интересной, его еще больше заинтриговала упомянутая Савоем отвесная гранитная скала, имевшая форму человеческой головы и называвшаяся «Икма Койя», что в переводе с языка кечуа означает «Вдовствующая Королева». Огромное скалистое образование находилось в глубине юго-восточных джунглей в области, называвшейся Вилькабамба. Вдохновленный повествованием Савоя, Ли вместе с двумя своими друзьями-альпинистами отправился в 1982 г. в Перу с целью покорения пика. Ли и его компаньоны доехали на поезде до Мачу-Пикчу, после чего прыгнули в грузовик, который довез их до Уанкакалье, находящегося в области Вилькабамба. Добравшись по тропе до реки Пампаконас, Ли с изумлением обнаружил там множество инкских руин. К тому времени, когда путешественники подошли к Икме Койе, Ли уже пронизала искра острого исследовательского интереса. «Я не мог поверить в то, что нам въяве удалось обнаружить все эти руины, — писал он позднее. — Все это место выглядело неисследованным. Как архитектор я был поражен типом зданий, которые оставили по себе инки. И я хотел знать, почему они построили их в таком труднодоступном месте».
По окончании успешного путешествия Ли вернулся домой в Вайоминг и там начал читать все, что
