указала парню на дверь и слабым, но твердым голосом выговорила:
– Уходи!
– Твой Глеб, – Леша взялся за дверную ручку, не спеша ее поворачивать, – затащил Ирку в машину и собирался отжарить ее прямо там, как последнюю дешевку. Она отбивалась, я видел синяки на руках, Глеб не особо с ней церемонился! Хотел таким образом снять стресс, таких героев я навидался пачками! Ему почти удалось, но тут Ирка потеряла голову и ударила его ножом. Она мне клялась, что убивать не хотела, просто надеялась, что он придет в себя, а он сразу отвалился в сторону и затих.
– Так почему же… – Катя жадно ловила губами воздух, которого ей катастрофически не хватало, – ты морочил мне голову?! Думаешь и дальше ее покрывать?
– Нет, – спокойно, словно муки совести были ему незнакомы, ответил парень. – Теперь я сам могу на нее заявить. Тем более она мне оставила записку с полным признанием!
– Что значит оставила? А сама она где?
– Уехала! – неопределенно махнул рукой Леша. – Не буду скрывать, я ей помог деньгами. Что же девчонку топить, ну? Тем более у нее сынишка маленький, я видел фотки, она не врет! Посадили бы ее в тюрьму, впаяли лет пять, и кому от этого легче?
– Нет, не могу поверить, – после паузы проговорила девушка.
– Я сам не мог, но она клялась и образ целовала, – кивнул Леша. – Ладно, мой телефон ты знаешь. Звони, когда захочется, буду рад. – И, неожиданно придвинувшись к ней вплотную, поцеловал ее в щеку.
– А ужасов про меня не слушай и сама не фантазируй! – шепнул он ей в ухо и, хлопнув дверью, исчез. Обессилев, Катя сползла вниз по косяку и некоторое время сидела на корточках, бездумно уставившись в одну точку. Голова была идеально пуста, словно дорожка для боулинга, откуда точным ударом вышибли все кегли.
Наконец она заставила себя подняться и, дойдя до дивана, повалилась на него, даже не сняв куртки. «О Господи, как это могло случиться?! Глеб хотел ее изнасиловать?! Она ударила его ножом и сама написала признание?! Что же теперь, поверить Леше на слово?»
Последнего она твердо решила не делать и при первой же возможности потребовать от Леши это письменное признание. Придя в себя, Катя горько пожалела, что не сделала этого сейчас же, по горячим следам. «Он был в таком состоянии, что отдал бы все, что я потребую! Не знаю, нравлюсь я ему в самом деле или он что-то придумал, но ему не все равно, как я к нему отношусь!» Поднявшись с постели, она подошла к окну и выглянула, ища взглядом бежевый джип. Машины во дворе не оказалось. Она прикусила нижнюю губу, снова выругав себя за то, что отпустила парня, оставив у него в руках улику против убийцы. «А теперь, чтобы ее получить, придется ему звонить! Наверное, он на то и рассчитывал, когда сдал мне Ирку!»
Внезапно ей послышался шум за спиной. «Дверь не заперта!» В панике обернувшись, она увидела на пороге комнаты соседку со второго этажа. Женщина опасливо оглядывалась, словно ожидала нападения.
– У вас открыто! – прошептала она, делая страшные глаза и маня к себе девушку согнутым пальцем. – А вы одна? Он ушел?
Получив в ответ кивок, женщина заговорила в полный голос:
– Это тот самый парень, помните, я вам рассказывала, как убили собачку Петрищевых?!
– Да, я знаю, – Катя, возмущенная таким бесцеремонным вторжением в ее жилище, говорила очень сухо.
– Знаете?! – та еще больше округлила глаза. – Как это?
– А так, – отрывисто ответила девушка. – Собака его укусила. Убивать он ее не хотел. Случайно получилось.
Она сама не знала, почему взяла сторону парня, защищая его. Скорее всего, это была реакция на атмосферу наушничества, которую принесла с собой соседка. Ей вспомнились женщины, бормочущие всякие пакости у Викиного гроба, и она совсем уже неприветливо взглянула на непрошеную гостью:
– Это все? У меня нет времени.
– Ясно… – попятилась к двери та, не сводя с девушки настороженного взгляда, словно Катя внезапно превратилась в опасное животное, готовое броситься и укусить. – Я-то думала помочь…
– Спасибо, не нужно.
В глазах соседки Катя прочитала свой приговор. «Теперь она и про меня начнет рассказывать страшные истории!» Закрыв за гостьей дверь, девушка прижала руку к внезапно занывшему виску. Настроение было самое похоронное, под стать дню. «Скорее бы наступило завтра! – вздохнула Катя, бредя на кухню. – Хоть работой отвлекусь…»
Она без особой надежды набрала мобильный номер Сени, который давно уже внесла в свою заветную записную книжку, и удрученно кивнула, слушая механический голос, сообщавший, что аппарат выключен. «Размечталась! А если бы он и ответил, то скорее всего не захотел бы встречаться! Такие парни никогда мной не интересовались! Да, но мной не интересовались и такие персонажи, как Леша! – напомнила себе девушка. – А он землю рыть готов, чтобы я была с ним поласковее!»
Катя поставила чайник и, оглядев кухонный стол, хлопнула себя по лбу:
– Кофе-то!
Она так и не пополнила свои оскудевшие припасы, а встретившись с Антоном, не напомнила ему о «похищенных» банках. К счастью, она еще не разделась. Собираясь в магазин и пересчитывая оставшиеся в карманах деньги, Катя нахмурилась. «Как ни стараюсь экономить, до зарплаты никогда не хватает! Этими грошами точно не обернусь. Завтра надо будет потребовать свои полторы тысячи у Карины! Самое смешное, что дома куча денег, только они не мои. Тридцать тысяч придется отдать Сергею, и три тысячи долларов – Сенины, чьи же еще?!» Застегивая «молнию» на куртке, девушка со вздохом покосилась в зеркало и показала своему отражению язык:
– А теоретически все эти деньги – мои! Но я к ним не притронусь, вот как!
Спускаясь по лестнице, Катя думала о том, что бывшая лучшая подруга обязательно назвала бы ее дурой, и это еще больше укрепило ее в убеждении – денег не брать. Отныне она решила жить от противного, то есть поступать так, чтобы ее поведение шло вразрез с былыми наставлениями Карины.
Купив банку кофе (на этот раз маленькую, так как на большее у нее просто не было денег), Катя медленным шагом возвращалась домой, стараясь превратить этот короткий путь в прогулку. У нее было предчувствие, что до завтрашнего утра она ни разу не высунется на улицу. «А мозгу нужен кислород… Вот бы уехать отсюда далеко-далеко, туда, где тепло, спокойно, где никто не будет требовать от меня очередной дурацкой серии… Почему я не умею делать глупости? Почему я такая трусиха? Что мне стоит бросить эту работу, а последние деньги, которые мне должна компания, потратить на путешествие? Причем обратного билета не брать! Что я здесь забыла-то?!»
Катя ловила себя на том, что, о чем бы она ни думала, все ее мысли неизбежно сворачивают на Сеню. Она не знала, ругать себя за то, что так быстро нашла новый объект для привязанности, или хвалить… «Ведь я могла бы все еще киснуть из-за Сергея!» О бывшем любовнике она теперь если и вспоминала, то с раздражением, не испытывая никаких сентиментальных чувств.
Войдя во двор, Катя увидела скопище машин у соседнего подъезда и догадалась, что с кладбища вернулись гости. Поминки должны были проходить на квартире у Ларисы, это она поняла из пересудов в морге. Соседки шепотом высказывали предположение, что Лариса поскупилась на ресторан или кафе, и выражали сомнение в том, что юная девица сумеет достойно организовать это траурное пиршество. Сама Катя тоже была удивлена этим выбором. У нее создалось впечатление, что Лариса собиралась провести вечер за работой, но как она собиралась это сделать, если в квартире задержатся подвыпившие гости, оставалось неясным.
Девушка не собиралась на поминки, тем более что никто ее не приглашал, и хотела было пройти мимо, но ее тут же окликнул знакомый резкий голос. Обернувшись, она увидела Ларису, возбужденно машущую рукой:
– Куда ты?! Мы только приехали, идем к нам!
Катя не решилась сделать вид, что ничего не слышала. Проклиная себя за малодушие, она подошла и выразила свои соболезнования. Она не заметила рядом с Ларисой матери и, спросив о ней, узнала, что
