– Ну… Это было давно, – вздохнул он. – Иногда даже кажется, что совсем в другой жизни.
– Ты лишился этого заработка?
– Не мог не лишиться. Помнишь поговорку: «Жадность фраера сгубила»? А меня не сгубила… Вот и пришлось оставить этот жирный кусок… Иначе без головы остался бы…
– Слушай, Вадим, неужели ты всю жизнь будешь заниматься этим ремеслом? – спросила Марина. – Ты же образованный, умный человек… Ты талантлив… Не знаю, правда, в какой области, но могу утверждать, что талантлив! Я это чувствую, поверь как специалисту…
– Спасибо на добром слове. – Вадим пристально посмотрел на нее. – Ты и сама понимаешь, что это дело не для меня… Мне нужно другое… Другая жизнь… Но не моя вина, что сейчас она именно такова. Это зависит не только от меня. Не я разрезаю пирог…
– Не ты, конечно, а Господь Бог, – вздохнула Марина.
– Иногда до Бога и не доходит, – заметил Вадим. – Иногда пирог разрезают на земле… И расхватывают все до крошки… Прежде, чем успеваешь протянуть руку…
Она украдкой взглядывала на него.
– Какое у тебя сегодня настроение, – заметила она наконец.
– Настроение у меня похоронное, – отрезал Вадим.
Она вздрогнула.
– Ну а во сколько придут гости?
– Часов в семь, – пожал плечами Вадим. – Надень опять то серое платье. Оно тебе удивительно идет.
В семь часов раздался звонок. Марина, услышав его, выпустила кофейную чашку, которую собиралась поставить на поднос. «Хорошее начало, – подумала она. – После этого осталось свалить шкафчик, куда я полезу за манкой… Вот уж будет конспирация!»
Но Вадим в это время открывал дверь, и за шумами, раздавшимися в прихожей, звон разбитой чашки прошел незамеченным. Марина живо собрала осколки и высыпала их в мусорное ведро. Прислушалась. «Это Семен Федорович, – подумала она. – Бедный Семен Федорович, не видать ему больше своей старухи. Да и есть ли у него эта старуха? Здесь все врут. Ни о ком нельзя узнать правды. Включая меня саму…»
Она не хотела появляться перед гостями раньше, чем будет необходимо. «Успею надрожаться…» – подумала она. И решила оставаться на кухне до последнего. Через пятнадцать минут в дверь снова позвонили. «Так… Это, кажется, Ваня. Да, точно Ваня… Вон как разорался! Вот кого совсем не жалко. Хотя, казалось бы, почему? Он мне ничего плохого не сделал… Нет, так нельзя! Если разобраться, мне здесь никто ничего не сделал. А раз так, то и убивать никого нельзя. Нет, это ужасно! Я могу рехнуться. От угрызений совести. Надо срочно перестать думать об этом… Лучше буду думать о Сергее, о Володе, о Свете… О себе, в конце концов, и о своей поломанной жизни…»
– Танюша! – нараспев позвал ее Вадим, и она, подхватив поднос и стуча каблуками, прошла в столовую.
Ваня и Семен Федорович сидели за столом. Видимо, до ее появления шел разговор, но теперь его прервали. Она принялась наливать кофе. На них она старалась не смотреть. Ваня, когда она вплотную подошла к нему, слегка приобнял ее за талию:
– Танюша-то какая нынче серьезная! С Вадькой, что ли, поругались? Так ты, Танюш, на него внимания не обращай, он человек сложный.
– Оставь ее, – коротко велел Вадим.
Ваня убрал руку. «Только бы выдержать, – подумала Марина. – Я могу просто упасть, свалиться… Боже, только бы не упасть! Еще каблуки проклятые…»
Она хотела было уйти в кухню, но Вадим велел ей остаться.
– Посиди с нами, – попросил он ее. – Все веселее.
Она уселась в кресло, немного в стороне от мужчин. Те сидели, вяло переговариваясь, не обращая на нее видимого внимания, но все же, видно, не позволяя себе расслабляться. Особенно напряженно держался Вадим – он то и дело поводил плечами, словно его бил озноб, и с хрустом ломал пальцы. Видно было, что ему очень не по себе. «Да черт бы его взял, неужели он знает? – то и дело спрашивала себя Марана. – Знает или предчувствует?»
Часы пробили половину восьмого. Марина заметила, что мужчины переглянулись. «А если гости запаздывают? – догадалась Марина. – Неужели возникли проблемы? Но тогда весь план насмарку…»
В дверь позвонили. Вадим сорвался с места и бросился открывать. В прихожую вошли двое. Марина узнала голос Сергея и расслышала, как поздоровался тот, кто пришел с ним, – поздоровался сдержанным, хрипловатым, очень молодым баском.
«Слава Богу!» – подумала она и поднялась навстречу гостям. В столовую вошел Сергей, ведя за собой парня лет двадцати трех.
– Это Илья, знакомьтесь! – звонко провозгласил Сергей.
«Да я бы тебя расцеловала, Илья, будь на то моя воля! – подумала Марина, разглядывая парня и улыбаясь ему. – Какие голубые глаза, а?»
– Милости просим! – Вадим усаживал гостя за стол. – Танюша, коньячку! Поухаживай за гостем!
– Спасибо, спасибо, – веселым баском говорил Илья, беря в руки налитую рюмку. Лихо опрокинул ее и поулыбался Марине. Та отвела глаза, стараясь не выдать чувств, обуревавших ее. Теперь, когда в квартире был ее сообщник – этот молодой, веселый, уверенный в себе парень, – она боялась меньше.
Гости расселись, она подала коньяк, кофе, закуски. Многие закурили. Она присела на стул рядом с Ильей, стараясь держаться к нему поближе и одновременно не бросаться в глаза.
– Ну, Илюша, – начал Ваня, попыхивая сигаретой. – Рассказали мне про твое дело…
Илья уставился на него.
– Можно помочь… Можно, почему нельзя. Только, видишь ли, наличные нужны.
– Есть! – Илья похлопал себя по нагрудному карману куртки, и Марине вспомнился жест Делона, тот самый жест, который обманул когда-то Сергея. – Для такого дела найдется!
– А, ну тогда и говорить не о чем… – согласился Ваня. – Можно сказать, дело сделано.
– А квитанции? – строго спросил Илья. – Мне квитанции нужны.
– Квитанции будут! – пообещал Ваня. – У нас не филькина лавочка, вся документация будет в полном порядке. Это я тебе обещаю.
– Ладно, – кивнул Илья.
– Ты мне вот что скажи, пожалуйста, – сощурился, глядя на него, Ваня. – Зачем тебе такое количество сухого сока? Это же уму непостижимо! Это же можно всю область напоить и еще небольшое озерцо напрудить… Зачем столько-то?
– В запас, – пояснил Илья. – Летом подорожает, вот и прибыль… А то опять везти… Сок подорожает, вагоны подорожают… Лучше сейчас, пока деньги есть…
И он снова похлопал себя по нагрудному карману.
«Умница мой!» – умиленно подумала Марина.
– Танюша, деточка, ты принесла бы еще кофейку, – обратился к ней Вадим.
Она встала и ушла на кухню. Там сразу бросилась к окну. «Есть! – воскликнула про себя. – Есть белый „Москвич“! Вот он! А десять минут назад не было! Только что приехал! Это они и есть!» Она отошла к плите и принялась готовить кофе. Руки у нее тряслись так, что она боялась, как бы не разбить всю посуду, а предстоящих событий как будто совсем уже не боялась. Наконец, приготовила кофе и понесла его в столовую.
Там она застала, по-видимому, последний акт представления. Вадим, сладко улыбаясь, говорил гостям:
– Ну что же, договорились… У нас по-семейному, Илья, без церемоний… – Он сделал паузу. – Часто в Москве бываете?
– Частенько, – весело отвечал Илья. – Работа такая…
– Знаем-знаем, – отозвался Ваня. – Подай-прими, погрузи-разгрузи… Все знаем, через все сами прошли…
– Работа паршивая, – заметил Илья все так же весело. – Дома почти не бываю…
– Ай-ай-ай… – заметил Семен Федорович. – Нет, от дома отвыкать – последнее дело… Это никак
