Через час, кружным путем, они вернулись на отправной пункт. Ни в самом дворе, ни в его окрестностях Марина не заметила ничего, что хоть отдаленно походило бы на машину Светы. Да она уже и не надеялась ее увидеть. На нее снова напала странная апатия, мешающая думать и действовать. Она покорно вылезла из машины, равнодушно смотрела, как мужчины выгружали из багажника коробки, молча вошла в лифт и поднялась на шестой этаж… Она чувствовала себя мертвой и вошла в квартиру, не оказав сопротивления. А еще вчера она так мечтала вырваться хоть бы на лестничную клетку! Эта ночь сломила ее, а утро доказало ей ее полное бессилие.
Делон запер дверь. Сергей кряхтя втаскивал коробки в комнату. Она прошла за ним и опустилась в кресло. Ей почудился какой-то сладковатый душок, и она в конце концов поняла, что это такое.
Делон тоже понюхал, стоя в коридоре.
– Ишь, воняет, – словно удивился он, покосившись в сторону кладовки. – Ненавижу этот запах…
– Кто же его любит? – отозвался Сергей, глядя на коробки. – Ну, открываем?
– Давай!
Они вытащили коробку на середину комнаты. Делон достал из кармана нож, щелкнул кнопкой, выбросив лезвие, и вспорол ленты скотча, переплетавшие коробку со всех сторон. Открыл картонные створки, заглянул внутрь.
– Вроде нормально, – заметил он. – Ну-ка, помоги!
Они, засунув руки в коробку, с трудом вытащили оттуда телевизор и поставили его на пол. Делон отвинтил ножом заднюю панель и снял ее одним рывком.
– Есть! – удовлетворенно сказал он, заглянув вовнутрь.
Он извлек оттуда белый матерчатый сверток, занимавший всю полость выпотрошенного телевизора. Сверток, видимо, был очень тяжелый, Делон с трудом держал его на вытянутых руках.
– Это золото? – потрясенно спросил Сергей.
– Да, это амортизация, – усмехнулся Делон. – Парочка простынь. Если бы это все было золото, ты бы эту коробку не поднял… Тут пятнадцать брусков…
– Прямо брусками? Я никогда и в глаза их не видел…
– Ну, не в сережках же его вывозить! – Делон удовлетворенно глядел на сверток, напоминая счастливого отца, любующегося новорожденным сыном. – Да к тому же у них там изделия из золота похабные. Издали посмотришь – блестит! А ближе подойдешь – плюнуть хочется… У нас такое ни одна цыганка не наденет…
– А куда эти слитки денешь? – возбужденно спросил Сергей.
– У тебя зубы есть? – Делон говорил отеческим, поучающим тоном. – Все целы?
– Пока все… А что?
– А то, что таких счастливцев, как ты, мало. Зубы людям нужны, понял? Коронки.
Сергей не сводил глаз с белого свертка.
– Ну, давай вторую коробку! – Делон распорол упаковку. – Помоги достать!
Из второго телевизора был извлечен точно такой же сверток. У Сергея задрожали руки, когда он дотронулся до него.
– Что, хочешь открыть? – Делон дружелюбно улыбался. – Ну ладно, заслужил! Открывай!
Сергей склонился над свертком, пытаясь разорвать суровые нитки, которыми была скреплена обертка. И пока он стоял так на коленях, трудясь над швами, Делон внезапно нанес ему удар ножом – в шею, прямо в сонную артерию. Марина услышала только звук удара, тихий всхлип, вырвавшийся из пробитого горла, и глухой стук тела о ковер. Сама она не двинулась с места, завороженно глядя на нож. «По крайней мере, быстро», – мелькнула у нее глупая мысль. Потом она перевела взгляд на Делона. Он же, вытерев нож о рубашку Сергея, достал из внутреннего кармана куртки, по которому хлопал утром, обещая им деньги, сложенную во много раз сумку из тонкого черного нейлона. В нее он сунул оба свертка. Второй сверток был запачкан кровью, и он недовольно осмотрел его со всех сторон. Наконец он взглянул на Марину, словно вспомнив о ее присутствии.
– Ну? – Он говорил быстро и раздраженно, словно сердясь на нее. – Что молчишь?
– А что сказать? – Марина пожала плечами.
– Что, разве нечего? – словно удивился он.
– Я о том-то не убивалась… – Она мотнула головой в сторону кладовки. – А уж об этом и подавно не буду…
Ей удалось выдержать взгляд Делона. Первым глаза отвел он.
– Ну с нервами у тебя все в порядке, – усмехнулся он, глядя на тело Сергея, скорчившееся посреди комнаты.
Он замолчал, как будто решаясь на что-то. Закурил, протянул сигарету ей.
– Что ж… – заключил он наконец свои раздумья. – Он, сама понимаешь, был мне нужен как утке чепчик. Мне нужна была ты.
– А теперь? – Она взглянула на него. – Теперь я тебе уже не нужна. Я это знаю… – Она решила разыграть свою последнюю карту. – Только, честно тебе скажу, что уж лукавить перед смертью… У меня никогда не было такого мужчины, как ты… Вчера…
Он усмехнулся, глядя на нее.
– А мне показалось, что тебе не слишком понравилось?
– Ну, не требуй многого. Это от неожиданности… Да и Сергей был рядом… И этот труп в кладовке…
Она обреченно замолчала, с трепетом ожидая его ответа.
– Ладно, поверю на слово. – Он помедлил. – Что, деньги хочешь получить?
– Мне на них плевать. – В его тоне послышалась какая-то неопределенность, и она боялась в это поверить.
– Верно, у меня целее будут. Да и зачем теперь деньги? Все равно бы отдала за долги. А теперь отдавать не придется. Считай, расплатилась!
Она смотрела на него, не понимая.
– Со мной пойдешь! – подвел черту Делон. – Не из-за твоих красивых глаз, конечно… Будешь делать, что я скажу. Отпустить я тебя, сама понимаешь, не могу… А рядом с ним положить… – Он засмеялся, глядя на ее растерянное лицо. – Да жива ты останешься, жива! Очнись! Имя у тебя будет другое, документы тоже… Не рада, что ли?
– Рада, – еле смогла вымолвить она.
Дотлевшая до конца сигарета, которую она держала в руке, дрогнула. Столбик пепла упал в темную лужу, натекшую ей под ноги, почернел и исчез. Она сделала шаг назад, чтобы не запачкать кровью туфли.
– А если рада, собирайся, – велел ей Делон. Он критически осмотрел свои руки и вытер их о постель. Потом задернул «молнию» на сумке, с трудом поднял ее на плечо, придерживая за днище, и двинулся к двери. Марина шла за ним.
Они спустились во двор, вышли на улицу и через десять минут были в метро. Проехав две станции по направлению к центру, они поднялись наверх и прошли на автостоянку, находившуюся рядом. Делон уже совершенно вымотался к тому моменту, когда отпер синий «мерседес» и загрузил сумку на заднее сиденье. Сам уселся за руль, Марину посадил рядом. Они выехали со стоянки и помчались по незнакомым улицам. Марина даже не пыталась запомнить их названия, только смутно догадывалась, что они по-прежнему едут к центру. Она чувствовала себя как боксер, к которому возвращается сознание после нокаута. Голову ломило, измученное тело никак не могло принять удобного положения, и в довершение всего ее тошнило. Перед глазами все еще стояла покинутая только что квартира, ставшая гробницей для двух трупов. Для двух мужчин, которым она принадлежала и одного из которых презирала, а другого – любила. Третий сидел рядом. Его она боялась и ненавидела. И она велела себе сосредоточиться и думать только о нем.
«Он взял меня с собой, – размышляла она. – Не убил, не избавился от свидетеля… А я ведь знаю о нем очень много – достаточно, чтобы его погубить… Знаю его кличку, знаю, что он связан с любовником Светы, знаю телефон этого любовника… Ну, этого он не знает, конечно. Но ведь он рассказал мне все про свой бизнес: что везет, каким образом, я знаю, где он получает груз! Ведь это безумие с его стороны – доверять мне. Он, во всяком случае, не безумен. Значит – не доверяет. Здесь что-то другое, я ему действительно зачем-то нужна… Для его делишек? Абсурд! Глупо и думать об этом. Но я ему зачем-то нужна… Ведь не
