всех сторон на ее голову. Не проходит и минуты, как муха мертва. Если бы не яд, сильная муха могла легко вырваться из окружения...
По веточке березы спокойно вышагивает маленькая, не более сантиметра, гусеница пяденицы. Осторожно беру ее пинцетом и кладу на муравейник. Первый же встречный муравей впивается в гусеницу челюстями и тащит ко входу. Гусеница извивается, сопротивляется, цепляется за палочки ногами. Муравью-охотнику трудно оторвать добычу от опоры, но у него моментально находятся помощники. Добыча переходит от одного к другому. Но ни один муравей не брызнул на нее кислотой: на мелочь не стоит тратить заряда. Принцип экономии яда в охоте очень важен, и он строго соблюдается. Кроме того, вероятно, и добыча, отравленная ядом, не столь привлекательна. Ведь нужно время, чтобы яд окончательно испарился.
Большой зеленый лесной клоп сидит на травинке, греется на солнышке. Осторожно переношу его на конус муравейника. Что будет? На клопа моментально нападают рыжие лесные муравьи. Ну, пропал клопишко!
Но через несколько секунд атакующие поспешно разбегаются... Клоп выделил вонючую жидкость, всеми оставлен, вокруг него чистое место, хищники толпится на почтительном расстоянии.
Теперь клопу нечего боятся. Не спеша он переворачивается со спины на ноги и степенно, как бы сознавая свою недосягаемость, ползет вниз. На его пути все почтительно расступаются в стороны. Но по мере того, как улетучивается вонючая клопиная жидкость, кольцо муравьев вокруг клопа суживается, а некоторые из охотников, набравшись храбрости, подскакивают поближе. И, хотя подскоки молниеносны, каждый атакующий пускает струйку кислоты, Одна, две, три струйки... Клоп уже не шагает важно, его ноги лихорадочно вздрагивают, движения становятся беспорядочными, усики дрожат. Еще несколько выстрелов кислотой, клоп побежден, упал на бок и скрючился.
Теперь муравьи еще ближе подвинулись к клопу! То и дело из толпы выскакивает смельчак. Схватит за усик, за ногу потянет и бросит: никто не может тащить такую вонючую добычу. Пусть полежит и выветрится.
Рано утром в каменистой пустыне, покрытой мелкими камешками, под кустиками боялыша и караганы вижу много лунок муравьиных львов. В одной из них в предсмертных судорогах бьется небольшая гусеница бабочки Оргия дубуа. Борьба, видимо, была жестокой, так как лунка сильно разрушена. И, хотя гусеница покрыта густыми волосками, отличнейшей защитой от врагов, что они значат для длинных, кривых и острых челюстей!
Личинка муравьиного льва наполовину затащила в землю гусеницу и теперь, наверное, упивается добычей.
Среди кустов видны небольшие холмики гнезд муравьев Феидоля паллидуля. Крошки муравьи всюду бродят по земле в поисках поживы. Один из них нашел торчащую из земли гусеницу, подал сигнал и вскоре возле добычи скопилась целая орава охотников. Кроме маленьких и быстрых рабочих, прибыли и медлительные солдаты с такой большой головой, что тело кажется к ней придатком.
Гусеница — громадная ценность для таких малюток. Возбуждение нарастает с каждой минутой. Но для муравьев густые волоски — непреодолимое препятствие. Впрочем, вскоре найден выход. Кто-то хватает за волосок, усиленно тянет его, вырывает, относит в сторону и принимается за другой. Пример заразителен — и пошли муравьи ощипывать волосатую гусеницу. Стрижка идет с большим успехом, земля вокруг покрывается волосками. В это время солдаты не теряют времени и протискивают свои лобастые голову к телу добычи, пытаясь пробить в нем брешь.
Трудная и неуемная работа муравьев, наверное, скоро закончится успехом. Но вдруг, неожиданно, один за другим муравьи покидают добычу.
Побежали за помощью? Нет, ушли совсем. Кто-то опытный из добытчиков разобрался и хотя лакома гусеница, подал сигнал «Чужая добыча». Он немедленно подействовал.
В другой лунке муравьиного льва выглядывает конец голой гусеницы и какое тут столпотворение муравьев-феидоль! Личинка льва им не мешает. Она — под землей и медленно сосет другой конец гусеницы. И муравьиному льву, и муравьям — всем хватит добычи. Дело видимо в том, что первая гусеница невкусна или даже, быть может, ядовита. Недаром она такая яркая и волосатая.
Присаживаюсь поближе и через бинокль с надетой на него лупкой смотрю, как муравьи рвут тело гусеницы, пытаясь пробраться к ее внутренностям. Сколько тратится энергии, какая спешка и какое оживление! Сейчас кто-нибудь прогрызет дырочку и тогда пойдет пир горой.
Но опять происходит неожиданное... Муравьи-феидоли прекращают нападение и быстро разбегаются. Все же чужая добыча им не нужна!
В чем же дело? Очевидно, завладев добычей, личинка хищница впрыскивает в ее тело выделения пищеварительных желез. Они ядовиты убивают насекомое, и кроме того как пищеварительный сок растворяют его тело. Может быть, эти пищеварительные соки делают добычу еще и несъедобной для всяческих любителей чужого добра.
Жаль феидоль. Каково им ошибаться!
В урочище Мын-Булак хожу между маленькими кустиками саксаула и чингиля и приглядываюсь, ищу встречи с муравьями. Местность дикая, безлюдная, на горизонте с востока видна рощица туранги, на западе — мрачные горы Калканы, на севере — синий хребет Алтын-Эмель. Солнце светит сквозь пелену облаков, не очень жарко.
Пустыня в этом году сухая, дождей не было несколько лет, растения угнетены, вокруг серо, пусто. Но цветут кустарники чингиль, тамариск и травка адраспан. Они добывают влагу из глубины длинными корнями.
Муравьи голодны, спрятались в свои прохладные подземелья, дремлют. В полусне им почти не нужна еда, кое-как можно прожить лето, осень и зиму до следующей весны. Мечутся только одни редкие муравьи бегунки, да в одном месте толпятся тесной ватагой около полсотни прыткие муравьи Формика куникуляриа. Вся их кучка бредет согласованно в одном направлении. Странным показалось это шествие, никогда не приходилось наблюдать охотников-хищников большой компанией. Может быть, только что вышли из жилища по тревоге и направились куда-то по зову.
Вблизи не видно муравейника, голая земля. Хожу вокруг, присматриваюсь, хочется узнать, в чем дело. Ватага, мне видно ее хорошо, продолжает шествие равномерным и неторопливым шагом, лишь одиночки от нее отбегают в стороны на небольшое расстояние и возвращаются обратно. Будто разведчики!
Кое-как все же я нашел недалеко метрах в пятнадцати их муравейник. Здесь возле входов, ведущих в подземелье, обычная суета, немногочисленные строители выбегают наверх с комочками земли, и, бросив ношу, скрываются обратно, за новой.
Тогда я спешу вдогонку за странной компанией. Она исчезла. Нет ее нигде в том направлении, куда она направлялась. Неужели потерял. Досадно. Не довел дело до конца, не узнал, в чем дело!
Долго кручусь на одном месте и вдруг... Вижу то, чего не мог предполагать. Возле катышка овечьего навоза примостился черно-синий жук-навозник. Его и обсели со всех сторон муравьи, вся шайка охотников накинулась на добычу. Кто тянет за ноги, кто за усы, кто впился в ротовые придатки, а один самый ретивый грызет затылок, пробивает крепкую броню, чтобы добраться до тела.
Не жалею времени, смотрю, ожидаю узнать чем все кончится. Жук долго и упорно сопротивляется, Но где ему устоять одному против стольких противников.
Возвращаюсь к муравейнику, заглядываю на него и вижу второй отряд добытчиков. Они, как и первые, бредут тесной группой неторопливо в одном направлении и во все стороны отбегают щупальца — разведчики.
Неужели здесь так приспособились ходить на охоту? Крупную добычу иначе не возьмешь, а кроме навозников вроде и нет никого более. Но как муравьи ловко изменили тактику, охоты!
