Среди оживленной процессии красногрудых жнецов вижу сутулую черную самку. Зачем она, пренебрегая затворничеством, полагающемуся ее положению, выбралась наружу? Обычно, если из гнезда уходит даже на прогулку единственная самка, что случается очень редко, муравьи поднимают тревогу, опасаясь за судьбу своей родительницы. А здесь: хотя бы кто-нибудь обратил на нее внимание, будто так и надо. Наблюдаю за ее прогулкой, вдруг вижу другую такую же самку, за нею еще, а потом, удивлению моему нет конца: десять самок прогуливается вокруг муравейника вместе со своими рабочими и одна, самая деятельная, трудится, подтащила большую палочку и уложила ее сверху над самым входом. Он слишком велик, его следует уменьшить, и палочек над ним наложено немало трудолюбивой родительницей. Все палочки большие, такие даже крупный солдат не унесет.
Долго продолжалась прогулка самок. Но ветер подсушивал землю, солончак постепенно стал белеть, радуга давно исчезла. Многие самки стали постепенно скрываться в подземелье. После дождя по влажному и прохладному воздуху им, видимо, было не впервые выходить на поверхность земли.
Но кто бы мог подумать, что в одном муравейнике жнецов могло столько оказаться самок, да еще и не у дел. Бедные царицы без трона!
В жизни муравьев нет трафарета, и постепенно из-за стечения различных обстоятельств могут складываться самые различные ситуации жизни. Обычно, когда самка одна — ее берегут, да и она сама не рискует покидать муравейник. Когда же самок много, пищи мало, им не приходится класть яички, делать им нечего и почему бы не поучаствовать, в общем, труде вместе со своими. Сейчас одиноким самкам после брачного полета, а он был завершен еще весной, не создать своей собственной семьи в голодной сухой пустыне. Поэтому проще пережить тяжелое время в любой семье своего вида без дела, предначертанного природой. Наступят хорошие времена и тогда разойдутся во все стороны родительницы, займутся созданием собственных семей. Но как семья жнецов согласилась принять отлетавшихся самок! По- видимому, в больших семьях жнецов обитает несколько самок. Еще в годы неурожая семян, возможно, многие самки перестают класть яички. Так что необычная ситуация вполне рациональна и в общем отражает колебания климата пустыни, сказывающиеся на ее процветании.
Едва я вышел из машины, как сразу же рядом с нею увидел необычное скопление черных бегунков. Муравьи метались в величайшем беспокойстве. Что-то тут происходило необычное.
На голой земле виднелся вход в гнездо. Из него мчались бегунки все в одном направлении, в него же с ношей спешили другие. Ноша была необычной: кто тащил большую коричневую куколку крылатой самки или самца, кто — белую личинку, кто — комочек яичек, а кто и сложившегося тючком муравья. Судя по размеру входа, по разбросанной вокруг него земле, по числу и оживлению муравьев, здесь жила немалая семья. Подумалось: наверное, муравьи затеяли переселение своей семьи обратно. Подобное приходилось видеть не раз и, как всегда в таких случаях, бегунки исполняли затеянное со свойственной им поспешностью и энергией.
Следовало разыскать место, откуда происходило переселение. Оно оказалось недалеко, в трех метрах от основного муравейника, в него вела всего лишь маленькая дырочка с едва заметным холмиком выброшенной наружу земли. Поразила одна особенность. У входа крутились несколько совсем крошечных бегунков. Они были явно растеряны, бросались из стороны в сторону, как будто не зная за что приняться, что предпринять.
Из-под земли же все время выскакивали муравьи с ношей, и деловито мчались в своей главный муравейник. Кое-когда наружу выскакивали муравьи, у которых брюшко было переполнено прозрачными содержимым настолько, что слегка просвечивало через межсегментные складки. Муравьи-толстячки хранители запасов еды принадлежали явно маленькому муравейнику. Они не убегали, не пытались скрыться, а будто ждали, когда носильщики их схватят за челюсти, чтобы покорно сложиться тючком для удобства переноски. Ожидать им долго не приходилось. Деловитые носильщики их тот час же уносили, а на место исчезнувшим вскоре же появлялись такие же.
И еще одна особенность происходящего обратила на себя внимание. Среди суетящихся и очень занятых муравьев из входа наверх выбирались бегунки с комочками земли в челюстях. Как обычно, бросив недалеко от входа свой груз, они тот час же спешили за очередной порцией земли. Никаких следов враждебных действий между муравьями различных семей не было.
Итак, во всем происходящем участвовали носильщики яичек, личинок, куколок и нянек, а также толстячков. Еще были бегунки крошки и бегунки, занимавшиеся как будто строительством.
Дело же заключалось в следующем. Молодая самка бегунков, возможно воспитанница большого гнезда, после брачного полета вырыла для себя здесь каморку, замуровалась в ней, снесла первую партию яичек и начала растить личинок, выкармливая их пищевыми отрыжками. Ей удалось выкормить несколько своих первых дочерей-помощниц, как обычно в таких случаях, очень маленьких и деятельных. Они — опора будущей семьи приняли на себя заботы и по строительству жилища, и по уходу за матерью, и по воспитанию нового потомства. Потом через несколько лет малышки состарятся, погибнут и в обычной семье подобных карлиц уже не будет. Эти необычно деятельные малышки и крутились растерянные у входа в жилище.
Судя по всему, в молодой семье дела шли успешно, вскоре появились и настоящие большие рабочие. Жизнь закипела во всю. И вот сейчас, наверное, на второй или третий год жизни в начале июня, когда еще не закончилась в пустыне весна, хотя уже и отцвели многие растения, муравьи сборщики нектара, набрали немало сладких выделений от тлей и из цветов и заполнили ими особых хранителей запасов — муравьев толстячков. Они-то и выскакивали наружу, добровольно отдаваясь во власть переносчиков, как бы сознавая неизбежность переселения в главный муравейник. Но что-то их было много! Возможно, молодая семья чем-то привлекала к себе рабочих из большой семьи и они примыкали к ней. Так и возник отличный новый, как бы дочерний муравейник и, казалось бы, как говориться в сказках «жить ему да поживать, да добра наживать!»
У муравьев часто от основного, или как его правильнее назвать, материнского муравейника, отъединяются отводки. Они постепенно становятся самостоятельными и сами в свою очередь рождают новые отводки. Постепенно возникает подчас большое скопление содружественных и связанных узами родства семей, целое государство.
Но жизнь в пустыне сурова. Иногда несколько лет под ряд не бывает дождей, травы не растут, цветы не цветут, все то немногое, что поднялось над весенней пустыней, съедают овцы, добыча муравьев — насекомые, исчезают, наступают тяжелые времена, муравьи голодают.
Бегунок-дитя пустыни. Там, где, казалось, и жить нельзя он находит все же пропитание. Его кормят ноги. С неимоверной быстротой бегают всюду неутомимые разведчики и что-нибудь да находят. Каждой семье необходим большой охотничий участок. А если семья очень крупная или рядом завелась новая, когда начинает возникать колония, что делать? Всех не накормишь. Вот тогда прекращается расселение отводков, происходит объединение их в одну семью, в которой проще регулировать рождаемость. Инициативу молодых семей приходится гасить.
В прошлый и позапрошлый 1975 и 1974 годы стояла засуха. Сейчас это место, на котором происходило маленькое событие, тоже обошли дожди. Не зря бегунки принялись за ликвидацию новой семьи.
Все, кажется, было понятно. Оставалось неразгаданным только одно. Почему, когда происходило столь важное событие, решавшее судьбу молодой семьи, некоторые бегунки продолжали заниматься строительством, выносит наружу землю? В такое время до строительных ли дел было. Неужели муравьи- строители так сильно повиновались инстинкту своей специальности. Обычно муравьи очень быстро воспринимают состояние общего возбуждения, да еще такие быстрые, как бегунки. И как его было не заметить: малышки носились растерянные, толстячки выскакивали наверх, подчиняясь воле носильщиков, хотя их место только в самых глубоких камерах.
Ответить на этот вопрос без раскопки муравейника трудно. Тщательное же вскрытие гнезда отняло бы весь день, да и в успехе его нельзя быть уверенным. Возможно, попытки переселения в главное гнездо были не раз и ранее и к ним в какой-то мере привыкли. Еще, вероятно, часть рабочих, тесно связанная со своей родительницей, закрывала вход, ведущий в ее хоромы. Этот-то закупоренный ход и раскапывали муравьи главного муравейника. Кстати сказать, участь основательницы маленькой семьи могла сложиться неважно, ее могли бы уничтожить или низвести до состояния бесплодной родительницы.
