пакта, видите ли, нужно поддерживать духовенство, восстанавливать церкви, ремонтировать дома священников, оказывать им еще тысячу услуг и любезностей… По крайней мере, в их присутствии. А в их отсутствии можно вновь приступить к решению важного вопроса, как и когда следует отделить Церковь от государства. Неплохо бы подумать и о том, как завладеть имуществом духовенства, что уже сделали многие законные монархи — правда, у кого-то это получилось лучше, у кого-то хуже…
Лето 1885 года… Горячее время для Франции: антиклерикальная пропаганда приобретает невиданный размах, находя поддержку среди населения. Не остается в стороне от политики и далекий южный департамент, славящийся своим неповиновением и готовностью погрузиться в очередную ересь: разве департамент Од не страна катаров? В таком «левом» округе антиклерикалы всегда найдут благосклонных слушателей.
В это же время епископ Каркасонский монсеньор Феликс Бийар, человек справедливый и добрый, но все же очень замкнутый, озабочен насущным вопросом: кого назначить на место кюре в Ренн-ле-Шато? Этот никудышный приход, который, несмотря на крайнюю бедность его обитателей и суровость климата, никак не может исчезнуть с лица земли, не приносит епископству никакого дохода. О жителях Ренн-ле- Шато не скажешь, что они примерные христиане, почитающие Церковь и закон Божий: в округе ходит молва, что кое-кто в этой заброшенной деревеньке исполняет колдовские обряды — впрочем, это не столь уж и редкая вещь для диоцеза Каркасона. Но деревня нуждается в духовном пастыре — и монсеньор Бийар решает послать в Ренн-ле-Шато священника тридцати трех лет, пока что исполненного самых радужных надежд насчет своего нового назначения. Новый кюре переведен из самого захудалого в Разе прихода: три года, проведенные в деревне Кла, успели познакомить его с понятием «черная меланхолия». Он хорошо знает уклад и привычки местных жителей, поскольку сам он уроженец этих мест, из Монтазеля. Его семья пользуется в деревне уважением и имеет кое-какой достаток, а младший брат тоже стал священником — правда, его поведение беспокоит церковные власти. Поэтому… да, пожалуй, аббату Беранже Соньеру самое место в Ренн-ле-Шато: быть может, пребывание в этом высокогорном местечке убережет его от дурного влияния брата, повседневную жизнь которого лучше обходить молчанием — она совершенно не вписывается в рамки духовного поведения.
Жарким июльским днем 1885 года аббат Беранже Соньер, полный радостных надежд, отправляется в Ренн-ле-Шато. Ему кажется, что когда-то он уже был здесь: деревушка, виднеющаяся на вершине холма, как две капли воды похожа на все деревни этого края. Ее дома, словно пытаясь подбодрить соседские строения, подпирают друг друга своими стенами, а древний ярко-красный цвет романских крыш давно уже превратился в коричневатый, вперемешку с сухим мхом. «Эта деревня, — пишет Луи Федье, свидетель той эпохи, — расположена на огромном пустом пространстве, занимающем почти две трети поверхности плато. Ни время, ни человек не смогли изменить этот каменистый массив в виде усеченного конуса, возвышающийся над всеми окрестными долинами».
Добравшись до вершины этого природного «конуса», Соньер чувствует себя необычайно гордым. Этот холм — настоящее орлиное гнездо! Как тут не почувствовать себя если не орлом, то смотрителем вселенной и правой рукой Господа? Разве не для этого он, священник, посвятил себя Богу и людям? Конечно, он знает о своих слабых сторонах. У него не все в порядке со здоровьем: вполне возможно, это результат сердечной недостаточности. Но он молод — что, впрочем, тоже может оказаться его слабой стороной: пока что взор молодого аббата устремлен не в сторону храма, а в сторону молодых женщин, которые проходят неподалеку от него. Да, женские чары не оставляют его равнодушным, и он прекрасно знает, что это не только тяга к прекрасному… Тело тоже своего требует. Вот и прямое тому доказательство: время обеда, если верить желудку! Кстати, где в этой деревушке можно закусить и выпить?
Но понемногу восторженность священника идет на убыль. Причиной тому первый визит в храм, где ему предстоит проводить службы. Вероятно, и церковь, и молодой аббат, наконец увидевший местное святилище, в тот момент представляли собой душераздирающее зрелище… Лучшего подарка от епископа, наверное, еще никто не получал: кровля храма в плачевном состоянии, витражи недосчитываются стекол, а свод, как кажется, вот-вот рухнет на головы прихожан. Внутри храма царит не меньшее запустение. Ошеломленный Беранже Соньер задается вопросом, не перепутал ли епископ приходы: такое повышение в чине более напоминает суровое наказание за неведомые грехи! Такая мера наказания не редкость в стенах Римско-католической церкви, умеющей карать не хуже, чем миловать. Но за какие грехи сюда сослан он. Беранже Соньер? Он верующий: своим поведением, своим неустанным служением Господу он доказывал это множество раз. Быть может, он расплачивается за грехи своего непутевого младшего брата? Такими вопросами мучает себя молодой аббат, плетясь к дому священника, предназначенному ему для жилья и работы. Боже правый, дом священника тоже намерен обвалиться! В ту минуту аббат готов поверить, что община Ренн-ле-Шато, обязанная следить за состоянием церковных зданий, поклоняется дьяволу, по всей видимости, антиклерикальному, который зовется «Республикой, покинувшей святую Церковь в ее печальной участи».
Вполне вероятно, что такое положение вещей пробудило в Беранже Соньере неосознанное стремление к монархизму. В его семье все было подчинено Традиции, а Традиция — это прежде всего Церковь. Что может защитить Церковь лучше, чем монархизм, единственный режим, поддерживающий союз Священства и Империи, способный гармонизировать отношения между Священным и Мирским? Придя в себя от увиденного в храме и доме священника, аббат Соньер решает, что он переменит такое положение вещей. Он борец. Несмотря на все его слабости, у него есть силы и ум. Он
Первое, что следует делать, оказавшись на новом месте, — оформиться в установленном законом порядке. Мэр регистрирует аббата (что стоит денег), который за столь короткое время успевает надоесть деревенскому главе своими стенаниями о плачевном состоянии церкви и дома священника. Мэр разводит руками: община не богата, лишних средств на починку и обустройство храма пока нет, и, конечно, он обязательно подумает, как спасти положение, а пока что новому кюре лучше всего расположиться у какого-нибудь жителя прихода. Так Соньер за небольшую сумму денег снимает жилье у прихожанки. Попутно он берет в долг у бакалейщика, поскольку он еще не получил жалованья, а сбережения его невелики.[31]
Труды и дни лета 1885 года… Молодой аббат принимается за неотложные дела: церковь как можно скорее нужно освободить от накопившегося в ней мусора и обломков. По просьбе священника прихожане наводят в ней порядок, в результате чего храм наконец приобретает благопристойный вид. В один из таких спокойных летних дней аббата навещает его собрат из ближайшего прихода: аббат Буде, кюре Ренн-ле-Бен. Респектабельный аббат Буде самоуверен и даже слегка самовлюблен: у него вид человека, располагающего некоей конфиденциальной информацией. Туманные намеки, на которые щедр кюре Ренн-ле-Бен, дают Соньеру понять, что нечто из этих тайных сведений предназначено только для аббата Буде, но он поделится ими с Соньером — при условии, что новичок-кюре будет сотрудничать с ним.
На какое сотрудничество намекает аббат?.. Буде человек себе на уме, остерегается говорить что-либо определенное, довольствуясь сугубо деловыми советами, которыми он снабжает своего молодого коллегу. На Соньера его старший товарищ производит сильное впечатление: кюре Ренн-ле-Бен, как известно, ученый, его статьи публикуют в журналах, он даже издал несколько книг… И кроме того, он поддерживает
