Ренн-ле-Шато и тайна проклятого золота

графства Разе, а имя капитана корабля — Бюгараш — тому лишнее подтверждение. Известно, что Жюль Верн состоял в обществе, которое с той или иной степенью уверенности можно было именовать тайным, и которое было похоже на братство розенкрейцеров и франкмасонов, но неизвестно, мог ли он встречаться с Беранже Соньером в то время, когда тот находился в Париже. Этой информацией не обладают даже сочинители романа об аббате Соньере. Впрочем. Жюлю Верну Беранже Соньер был нужен не меньше, чем Морису Метерлинку или Клоду Дебюсси: писатель уже бывал в Разе, где его успели ввести в курс дела, рассказав некоторые местные легенды, касающиеся утерянного золота.

Итак, аббату Соньеру не нужно было ехать в Париж ради того, чтобы узнать, что в Ренн-ле-Шато и его окрестностях рассказывают удивительные истории о древнем кладе, спрятанном в гроге или в гробнице. Это был секрет Полишинеля. В свою очередь ни Жюль Верн, ни Морис Леблан не нуждались в Беранже Соньере, когда изобретали сюжеты своих романов. В этом стали нуждаться современные авторы «мифа о Соньере», которые ради воплощения своего вымысла перерыли не только недра Ренн-ле-Шато, но и романы Жюля Верна и Мориса Леблана. В конце концов, почему бы не предположить, что аббат Соньер был не вдохновителем Жюля Верна, а, напротив, вдохновленным им? Что если, внимательнейшим образом изучив «Кловиса Дардантора». Соньер отыскал в нем пресловутый ключ, позволивший ему найти если не сокровище, то некую вещь? А для этого ему совершенно незачем было встречаться с аббатом Биелем, Эмилем Оффе, Жюлем Буа, Клодом Дебюсси или знаменитой оперной дивой (с ней даже меньше, чем со всеми другими). В конечном счете никто не мог с уверенностью утверждать, что среди гостей Беранже Соньера видели именно Эмму Кальве: на вилле «Вифания» гостили не только местные врачи и нотариусы, но и их красивые жены. Поэтому можно с уверенностью сказать, что тень Эммы Кальве во всем этом деле — всего лишь туманный фантом, который исчезнет при малейшем дуновении ветерка.

«Тень» шестая: «чужеземец» Жан Орт

В окружении аббата Соньера есть еще один загадочный персонаж — тот, кого в округе Ренн-ле-Шато называли «Чужестранцем» и принимали за обманщика. Но об обмане не может быть и речи: аббата Соньера действительно навещал Иоганн Стефан Габсбургский, сын Леопольда II, принц Австрии, Богемии. Венгрии и великий герцог Тосканы. Точное тому свидетельство было найдено в документах полицейского управления. Если верить Пьеру Жарнаку, австрийский эрцгерцог попал на заметку местного полицейского органа благодаря отнюдь не служебному рвению доктора Эспезеля из Эсперазы, возненавидевшего аббата с первого же дня его появления в Ренн-ле-Шато. Виной тому, вероятно, была политика: доктор был рьяным республиканцем и антиклерикалом, никогда не упускавшим случая донести на кюре-монархиста, чья странная деятельность не внушала ему доверия. Поскольку появившийся в округе (да еще и в гостях у интегриста Соньера) «Чужеземец» не давал покоя доктору Эспезелю, жандармам пришлось начать дознание. Довольно быстро установив личность незнакомца, полиция, как и следовало в подобных случаях, передала дело в разведывательный отдел. Итак, согласно документам, «Чужестранец» появлялся в Ренн- ле-Шато в 1888, 1889 и 1890 годах, но не более.

Глубокие разногласия между Иоганном Габсбургским и австрийским императором Францем-Иосифом привели к тому, что эрцгерцог отказался от своих титулов и даже от австрийского гражданства. Стал рядовым гражданином по имени Жан Орт (это было название одного из замков принца), экс-эрцгерцог проводил все свое время в путешествиях. В 1890 году он отправился в плавание, чтобы повидать мир, но из него Жан Орт так и не вернулся (что, впрочем, еще не означает, что он погиб). Во время своих странствий он посещал и Ренн-ле-Шато, всякий раз навещая аббата Соньера. Иными словами, в существовании «тени эрцгерцога Австрии» в деле Ренн-ле-Шато можно не сомневаться.

Разумеется, власти вежливо расспросили Жана Орта, в силу каких причин эрцгерцог нанес визит Ренн-ле-Шато: им не давал покоя вопрос, что занесло представителя (пусть даже лишенного прав) одной из прославленных европейских фамилий в такое захолустье. «Он утверждал, что оказался в Куизе по воле случая, после поездки в Италию и Испанию: ошибившись Дорогой, он поднялся в Ренн-ле-Шато, где его принял аббат Соньер. По его словам, он путешествовал инкогнито, в поисках укрытия как для себя, так и для своих приближенных».[79] Ответ всех удовлетворил. Жану Орту было позволено приезжать в департамент Од когда ему вздумается.

Правда, история о «воле случая», который привел эрцгерцога в дом священника аббата Соньера, вызывает в легкое недоумение. С таким же успехом можно утверждать, что графиня Шамбор (кстати, австрийка!) познакомилась со скромным деревенским кюре «случайно» и не менее «случайно» предоставила ему 3000 франков для обновления храма. «Случайностью» такие дела не объясняются: если лишенный прав и гражданства эрцгерцог прибыл в Ренн-ле-Шато, значит, у него были на то веские причины.

Однако подобное предположение еще не дает ответа на вопрос. Таинственная тень «чужестранца Жана Орта» возбуждала любопытство во все времена. В мирные деньки конца XIX века местные жители терялись в догадках по поводу того, что мог делать в их краях столь знатный господин. Во времена Первой мировой войны люди вновь принялись судачить о странных отношениях аббата и австрийского гостя, следовательно, врага. Конечно, с момента странного исчезновения эрцгерцога прошло довольно много времени,[80] но память, которую он оставил о себе, не исчезла. Дружбы с австрийским подданным оказалось достаточно для того, чтобы обвинить Соньера в шпионаже (разумеется, лучше и больше всех в этом хоре обвинителей старался доктор Эспезель). В округе ходили слухи, что башня «Магдала» построена по особому проекту и служит опорой для артиллерийских орудий. Правда, никто не задумывался о том, по кому можно было стрелять из Ренн-ле-Шато… Злые языки утверждали, что Соньер получал огромные денежные суммы (что объясняло его расходы) за то, что был агентом разведки немецкого кайзера и австрийского императора. Но никому и в голову не приходила мысль о том, какие сведения мог доставлять кюре немецкому кайзеру или австрийскому императору из забытого богом угла, где не было ни одного военного объекта! Значит, находился ответ у недоброжелателей. Соньер работал посредником, принимая у себя немецких или австрийских шпионов под видом артистов и художников. Да, видимо, многим в округе не давали покоя роскошные пиры на вилле «Вифания»!

Итак, тень Жана Орта породила в «деле Соньера» обвинения в шпионаже. К тому же нужно принять во внимание то, что своими таинственными путешествиями Беранже заинтриговал многих и тем самым дал повод к нападкам. Из Куизы, начального пункта путешествия, Соньер отправлялся в Каркасон, а далее в Перпиньян. По сведениям, взятым из надежного источника, в Перпиньяне находился банк «Вдова Ориоль и ее сыновья», куда вкладывал деньги аббат, однако ничто не мешает предположить, что его визиты в банк были предлогом для дальнейших действий или путешествий. Действительно, Перпиньян был крупным транспортным узлом, откуда священник мог отправиться куда ему вздумается. Из документов, опубликованных архивистом Рене Декадейа, известно, что Соньер навещал богатые влиятельные семьи, живущие в районе Нарбона и Безье; целью поездок были просьбы о вспомоществовании. В этих путешествиях нет ничего тайного или таинственного, хотя, по некоторым свидетельствам, два раза ему приходилось бывать в Лондоне.[81] Но если сегодня обвинения в шпионаже вызывают улыбку, то во время Первой мировой войны они дали повод к упорным толкам и слухам, что, конечно, привело к опале священника, который, помимо всего этого, судился со своим епископом. Поведение и образ жизни Соньера, необъяснимый для всех и каждого, легко мог быть использован против него, особенно в период войны.[82]

Но все же, зачем «чужеземец Жан Орт» посещал Ренн-ле-Шато? Скорее всего, в силу неких причин делового (но не дружеского и тем более не военного) характера. Визиты экс-эрцгерцога приходятся на те годы, когда Соньер занимается реставрацией храма — и находит в нем некие ценные вещи. Без сомнения. Жан Орт просто-напросто был покупателем; аббат интересовал его лишь с той точки зрения, что у него можно было приобрести драгоценные предметы, найденные в церкви. Но тогда нужно предположить, что это были предметы, так или иначе связанные с Австрией. Конечно, о природе сокровищ нам ничего не известно. Возможно, это были драгоценности: ходил слух, что аббат нашел в храме чью-то корону. Была ли это корона королей Франции — или имперская корона, когда-то принадлежавшая Габсбургам? Почему бы и нет? Сокровище, найденное кюре Ренн-ле-Шато, было спрятано в церкви аббатом Бигу перед его эмиграцией в Испанию. Следовательно, это могли быть какие-либо ценности, принадлежавшие семейству д’Отпулей, о которых известно то, что они поддерживали отношения