– Вижу, – осипшим голосом подтвердил Умар, – и пусть такими остаются.
– Дурачок, – снова повторила она. – Я хочу стать твоим Ангелом, Умар. У тебя два варианта – на выбор.
– А я выбираю третий, – уверенно сказал Умар, как будто только того и ждал.
Хеспия нахмурилась:
– Больше не хочешь быть со мной?
– Конечно, хочу. Но пусть… пусть твои крылья пока остаются белыми. Так ведь можно?
В знак согласия Хеспия несколько раз взмахнула своими удивительными белыми парусами, а потом сложила за спиной в большой плавник.
– Это за Матвея!
Послышался ещё один звук, характерный для соприкосновении самодельной палицы с человеческой шеей, и Бельфегор без чувств повалился с колен на живот.
С ехидной ухмылкой на лице Марсен отмечал свой хет-трик. Мальчишка явно, явно входил во вкус.
Яника повернулась к Лазарю. Лицо её сияло, от слёз не осталось и следа, обворожительные губки улыбались вместе с глазами.
Лазарю пришло в голову, что непредсказуемое, как аппетит беременной, настроение, положительным образом сказывается на искусстве перевоплощения.
– Ну, как я сыграла?
Лазарь сдержанно покивал:
– Станиславский бы поверил.
Пискнув от счастья, Яника бросилась ему на грудь и обвила руками ещё ноющую шею. Это было неожиданно, больно… и, в то же время, чертовски приятно. Ощущая пленительную мягкость её тела, Лазарь подловил себя на том, что ради такой боли он, пожалуй, без раздумий принял бы ещё парочку хет- триков от булавы Марсена.
15
Дверь в палату рывком распахнулась и с дребезжанием откатилась к стене. В проходе возник величественный силуэт человека, осиянный льющимся из коридора ярким дневным светом. По крайней мере, Лазарю нравилась думать, что со стороны его появление выглядит именно так.
– Ты должен быть мёртв, ты в курсе? – громогласно объявил он с порога, указывая пальцем на лучшего друга.
Мирно болтавшая с Сенсом молоденькая медсестра схватила пустой шприц, и, поджав губки, спешно ретировалась. Остальные обитатели общей палаты неодобрительно ворчали и отворачивались. За непродолжительный срок, что Сенс пробыл здесь, Лазарь в полной мере успел «зарекомендоваться», как назвала бы это Дара.
– Ну, извини, что не оправдал ожиданий... – Сенс грустным взглядом провожал медсестру. – Пришёл добить?
Лазарь прошагал к койке и присел на край. Традиционный пакет с фруктами, купленными Дарой и Аймой, он бесцеремонно зашвырнул на тумбочку.
– На этот раз пронесло. От пули врага пал мистер Хайд, а не доктор Джекил. Ты реабилитирован.
Сенс косо ухмыльнулся:
– Это окрыляет.
В своём бинтовом скафандре он выглядел скорее забавно, нежели жалко. А выражение искреннего удивления на лице этого гипсового аквалангиста только прибавляло комичности. Оно словно вопрошало: «Что это я здесь делаю? Как я сюда попал?»
Лазарь наскоро пересказал перипетии последнего дня в Игре Ника. Чем ближе он подбирался к концовке, тем смешнее становился Сенс.
– Сегодня утром Ник звонил Даре. Сказал, после последнего свидания много думал. О себе и о вас.
– О нас? – ещё больше удивился Сенс. – Это он обо мне и моих подгузниках?
– Сказал, ему очень-очень стыдно. Сказал, готов идти под суд, если ты подашь.
– Да ладно уж, – Сенс шевельнул пальцами и прибавил, подражая интонациям Джигарханяна из известного мультика про пса и волка: – работа такая.
– Сказал, многое переосмыслил, и всё понимает. Обещал больше не преследовать. Напоследок добавил, что если Дара вдруг передумает – он рядом, – Лазарь довольно потянулся. – Не знаю, как ты, а я называю это чистой победой.
– На моём месте ты бы не спешил с такими заявлениями. А что Дара? В смысле, теперь-то они могут снова сойтись.
В последний вопрос Сенс постарался вложить как можно меньше личной заинтересованности, но Лазарь слишком хорошо знал эти щёки.
– Яника тоже об этом спросила. Дара ответила, что пока не знает. Видать, её ещё немного потряхивает.
– Ясно.
Они помолчали. Потом Сенс неожиданно сказал:
– Что-то частенько ты лажать стал, старичок. Ещё немного, и напарница тебя на пенсию отправит.
Лазарь удивился – нечасто услышишь от Сенса столько ехидства.
– Я всё делал правильно… на двух свиданиях из трёх. А два, как известно, больше, чем один.
– Если бы ты не прислушался к её мнению, Бельфегор с Леонардом помножили бы твои два на ноль вот так, – Сенс щёлкнул пальцами.
– Мне хватило ума понять, в какой момент нужно прислушаться к чужому мнению. Как после этого можно меня обвинять?
Сенсор прищурился, да так насмешливо, что Лазарю стало неуютно.
– Тебе хватило ума?
Ах, вот к чему он клонит!
– Один полезный совет, никак не связанный с инсоном, ещё не повод обвешиваться медалями.
Сенсор испытующе смотрел на Лазаря.
Давит на совесть, гад. И где он только набрался этих бабских приёмчиков?
– Ладно-ладно… Одну медальку, может быть.
– Сначала закончи то, что начал, – не сбавлял нажима Сенс.
– Да я и так уже всё закончил!
– А вот и нет, – подловил Сенс, и тут же прибавил: – Пригласи её на свидание, будь мужиком!
Опять эти бабские штучки. Некоторым продолжительное общение с медсёстрами явно не идёт на пользу. Впрочем, чего-чего, а проницательности женщинам не занимать.
– Мужиком уже поздно, – с вздохом признался Лазарь и пояснил: – Сама меня пригласила два часа назад. Сказала, собирается устраиваться на работу и хочет обсудить, как это скажется на нашей совместной работе… бла-бла-бла. На завтра в восемь забронировала столик в «Париже». Интересно, платить тоже она будет? Или уже он?..
Лазарь умолк, сообразив, что краснеет.
Почти с минуту Сенсор не сводил с него придирчивого взгляда. Потом лицо его прояснилось, и он разразился лающим хохотом.
Часть 4. Дверь на задний двор
Глава 1. Светик
