дошло, что с этой штукой шутки плохи.
Они снова бежали. Морлоки продолжали преследование, но уже не так активно выбрасывались вперёд. Видимо, решили брать измором. Несколько мальчишек с прыгающими над головами чёрными шипастыми гривами бежали почти вровень. Лазарь совершил в их сторону ложный выпад, и твари со страхом шарахнулись в сторону. Девочка с бантами трусила по краю дороги на четвереньках, повизгивая, как койот. Лилит пригрозила ей дулом револьвера, и девочка с безумным гиканьем отступила на тротуар.
– Свет! – внезапно закричала Яника, указывая куда-то вперёд.
Через мгновение Лазарь увидел то же, что и она, и едва не расхохотался. Они приближались к вершине холма. Там, за перевалом, не было ни дождя, ни грома. Мёртвая наледь на небе таяла и истончалась в том месте, где дорога ныряла за склон, а дальше начиналось чистое голубое небо с золотым червонцем солнца посередине. Впереди была «светлая зона». Оставалось только до неё добраться...
8
Они вырвались. Бежали, как стадо газелей, спугнутое хищными кошками, и вырвались. За пригорком мощёная булыжником дорога переходила в асфальтовую и соединялась с широкой автомагистралью. Где-то через километр магистраль сворачивалась кольцом перед знанием университета. Частные дома уступали место жилым многоэтажкам и стеклянным офисным постройкам.
Этот район города был хорошо знаком Лазарю. Площадь народного ополчения и Университет Железнодорожного Транспорта. Когда-то Сенс пытался поступить сюда на дневное отделение, но не добрал одного балла и пролетел. Впоследствии он не раз высказывал мнение, что последний балл увёл чей-нибудь богатенький папаша в пользу своего ненаглядного абитуриента задолго до начала лета. От помощи своего отца Сенс отказался ещё вначале, а потому был, скорее всего, прав. Ирония судьбы: тёмное пятно в биографии Сенса оказалось в инсоне «светлой зоной», спасшей жизнь его лучшему другу.
Погоня прекратилась ещё на подходе к светлому участку. Морлоки останавливались и с визгом шарахались назад, точно кромка «зоны» источала раскалённые протуберанцы, обжигающие жаром и грозящие испепелить их дотла.
В результате стычки никто особо не пострадал. Так – синяки да ссадины, плюс несколько царапин во рту у Яники. Больше всех досталось Лазарю. Прокушенное запястье долго кровоточило, пока Даре не удалось остановить кровь. Целее всех оказались Энуо с Лилит. Глядя на последнюю, в это с трудом верилось: девушку с ног до головы покрывала кровь. Морлочья кровь.
В «светлой зоне» до них никому не было дела. Гуттаперчевые дети попадались и здесь – в компаниях и поодиночке – но почти не обращали внимания на странную компанию, измазанную грязью, кровью, в насквозь промокшей одежде. Местные дети вели себя вполне естественно: бродили по тротуарам, заходили в магазины, разглядывали что-то интересное, встав кружком, дурачились и тузили друг друга школьными ранцами. По дороге на диких скоростях проносились автомобили и автобусы. Как и ожидал Лазарь, водительские места во всех кабинах пустовали. Рули крутились сами собой, рычаги двигались, открывались и закрывались двери.
Последние сомнения отпали: в инсоне Энуо безраздельно властвует правило Михалковского «Праздника непослушания».
– Пошли, – заторопила Лилит.
– Ты пр`истрелила их... – ошеломлённо сказал Энуо. В несимметричных глазах дрожали слёзы. – Я знал тех пацанов. Вадя, Тоха, Шурик…
– Я стреляла в Морлоков, а не в пацанов, – наставительно произнесла Лилит. – Не бойся, простые пули их не берут. Пойдём, надо спешить.
– А моего бр`ата они до усрачки боятся, – не унимался Энуо. – Почему?
Губы Лилит растянула маньячная улыбка:
– Но ведь твой брат не пуля, верно?
– Верно, – немного поразмыслив, согласился Энуо. – Бр`ат стр`ашнее.
– Вот именно.
Лилит взяла Энуо за руку и быстро зашагала в сторону площади. Марс и Яника с трудом оторвались от созерцания диковинных машин на самоуправлении и поспешили за Лазарем. Тот не отставал от Лилит ни на шаг.
– Ничего не понимаю. Куда подевались все взрослые? – спросила Яника так, чтобы её не услышал Энуо.
Её всё ещё потряхивало после стычки с Морлоками, но выглядела она лучше. Видимо, Дара придумала что-то и для её языка, потому что теперь она говорила почти нормально.
– Обычно мы не обсуждаем инсоны в инсонах, так что просто смотри и запоминай, – посоветовал Лазарь и повернулся к Марсену: – Как узнал про Морлоков?
– Ты что, не играл в «Тёмную зону»? – поразился парень.
С него всё ещё стекала вода, лицо испещряли мелкие ссадины, кулаки были сбиты в кровь, однако сам парень выглядел до крайности довольным. Его так и трясло от перевозбуждения. Кажется, древние скандинавы называли это состояние «боевым ражем».
– Если в ней не делают ставок, то нет.
– Да не, это компьютерная игра. Точнее, серия игр. Я во все части играл – просто супер!
Интересно, когда он успел? Пароль он не знает, как же...
– А мы в какой сейчас части?
– Не знаю. Но там, в общем-то, одна суть. Главный герой, Мауро, пытается спасти брата. Его держат в какой-то секретной лаборатории, и там ставят эксперименты на людях. И на Мауро тоже ставили, но он выбрался и убежал. Короче, Мауро бегает по городу, а весь город поделён на зоны. В светлых зонах люди как люди, а в тёмных они превращаются в этих тварей – Морлоков. Ну, прям один в один, как здесь!
– И ты решил, что Энуо тоже играл в «Тёмную зону»? – догадалась Яника. – И теперь Ведущий Игры заставляет мальчика проецировать свои эмоции в инсон по законам компьютерной игры?
– Ну, типа того, – Марс передёрнул плечами и вдруг поёжился: – Игруха-то жутковатая.
В голове у Лазаря задребезжал издевательский хохот Симона Петровича. Похоже, этот рябой татуированный вечно спящий сукин сын действительно смыслит кое-что в бабочках и их куколках. Ну, кто бы мог подумать?
– Молодец, Марс, – сдержанно похвалил Лазарь.
Мальчишка напустил на себя важный вид и деловито отмахнулся, дескать – фигня вопрос.
9
На ближайшей остановке сели в автобус. Маршрут выбирала Лилит. Салон автобуса был пуст, если не считать гуттаперчевых мальчика и девочку на заднем сиденье, похожих друг на друга, как брат и сестра. Оба смотрели на Энуо, как загипнотизированные, и за всю дорогу не обменялись ни словом. Когда на следующей остановке они вышли, Лазарь испытал облегчение – он так и не отважился заглянуть им в глаза.
Очень скоро знакомый пейзаж за окном сменился несуществующими районами и улицами. Обширные частные сектора чередовались с унылыми кварталами «хрущёвок» и панельных «домов-кораблей» самой причудливой планировки. Дороги разветвлялись на магистрали и автострады. Одни ныряли под землю, другие уходили наверх, завиваясь в причудливые кольца и развязки. Известная Энуо часть города закончилась.
Гуттаперчевые дети шалили на тротуарах и пешеходных дорожках. Когда автобус проезжал мимо, они оставляли игры и провожали его долгими сосредоточенными взглядами.
– Не нравится мне, как они смотрят, – шепнула Яника Лазарю, озвучив его же мысли.
Лазарь чуял ловушку. В поисках ответа он то и дело подглядывал на Лилит, но без особого результата. По лицу финалиста мировой серии покера и то больше прочтёшь, чем по лицу этой бестии.
Через восемь остановок Лилит приказала сходить.
