«манекенов» зябко жались друг к другу плечами. Среди прочих особо выделялся тщедушный угловатый парнишка с острыми коленками и копной рыжих волос, похожих на сладкую вату.
– О нём.
6
Лилит и Келпи действительно дожидались на улице, засунув руки в карманы и пританцовывая на месте от холода. Вчерашней ночью столбики термометров обрушились с почти нулевой отметки сразу на двадцать градусов, и город сковало монолитным ледовым коконом. На Лилит была короткая лисья шубка, едва прикрывавшая пятую точку, чёрные зимние леггинсы, и высокие блестящие сапожки, плотно облегавшие стройные икры. В своём наряде она выглядела лет на десять старше, ради чего, собственно, и готова была мёрзнуть. Что касается Келпи, то, в отличие от Лилит, этот верзила мало заботился о своём внешнем виде. Понятие «мода» для него не существовало в принципе. На нём была бесформенная китайская пуховая куртка начала девяностых, линялые джинсы и страшные коричневые ботинки на толстой резиновой подошве. Ботинки и джинсы почти до колена испещряла подсохшая грязь, смотревшаяся особенно пикантно на фоне кристальной чистоты выдубленных морозом улиц.
О Келпи Лазарь знал не очень много. Ходили слухи, что он имбецил или что-то вроде того. Что Ведущий держит его в офицерах на родственных началах – дескать, тот приходится ему не то дальним родственником, не то родным сыном. Памятуя о пагубной привычке Ведущего привечать убогих, вторая половина слухов казалась Лазарю довольно фантастической.
Однако, как обликом, так и поведением, Келпи охотно подтверждал первую половину. Не только одежда, но и сама внешность Келпи производила довольно отталкивающее впечатление. Огромный рост, вытянутое жилистое лицо, пара глубоко усаженных в череп бессмысленных глазок, влажный рот и большие мягкие уши, плотно прижатые к лысой голове, делали его желанным гостем на любом фрик-шоу. На длинной шее выпирали толстые черви вен, словно он всё время держал горло в напряжении. Кисти рук были необычайно велики, но в то же время казалось, что в своих пальцах он не раздавит и куриного яйца. Невероятно низкий мышечный тонус придавал телу дряблость, студенистость. Говорил Келпи редко, косноязычно, короткими простыми фразами.
Всё это, а также тот факт, что за свою практику Лазарь ни разу не встречался с ним в инсоне, выдавало в нём идиота. Ну, или слишком замороченного гения.
Не успели они с Сенсом выйти на утоптанный снегом тротуар, расцвеченный в ультрамарин неоновой вывеской клуба, как дверь снова распахнулась, и из гремящего полумрака вывалились наружу ещё трое. Леонард, а следом за ним Яника и Дарения.
– Вся кодла в сборе, – насмешливо пробубнила Лилит в сложенные у рта ладони.
Келпи воззрился на девушек с неподдельным удивлением (как будто он мог вообще что-то подделать) и запоздало улыбнулся. Дара и Яника поравнялись с Лазарем и Сенсом, Леонард присоединился к своим.
Обе банды встретились на тёмной дорожке. Главное теперь, чтобы дело не кончилось Эйзельской бойней.
– Мы так поняли, дуракам закон не писан, – первой бросила пустую бутылку Лилит. – Или это просто такой беспредел?
– А ты почти не изменилась с нашей последней встречи, – в свою очередь поджёг «фаер» Лазарь. – Думал, Ведущий найдёт способ вернуть тебе человеческий вид.
– Невелика разница, – хмуро поддел Сенс, потирая костяшки кулаков большими пальцами.– Кто из нас беспределит, ещё вопрос.
Изуродованная губа Лилит приподнялась над зубами и задрожала.
– Короче так, мальчики и девочки, разбежались по углам и слушаем сюда, – заговорил Леонард. Бархатистый голос законченного маньяка звучал гипнотически, как звуки дудочки, выдуваемые заклинателем змей перед корзиной с коброй. – Нам непонятно, почему «игрок» до сих пор находится в компании Эмпатов. Нам непонятно, но мы и не хотим понимать. Это неважно. Просто уберите его от себя и разойдёмся миром. Чтобы больше ни единой встречи. Мы же не хотим, чтобы исключение в истории с собакой превратилось в правило?
Дарения посмотрела на Лазаря с выражением приговорённого к смертной казни. Потом перевела взгляд на компанию офицеров Ведущего, и все сомнения Лазаря относительно её реакции развеялись. Она будет добиваться амнистии, чего бы ей это ни стоило.
– Ваш «игрок» – это мой молодой человек. Мы сами полчаса назад узнали, что его «играют».
– Я уже сказал – это неважно, – пропел Леонард. – Брось его, и можете лезть к нему в голову сколько угодно.
Редкие в столь поздний час пешеходы с пониманием обходили обе компании стороной.
– А это видел? – спросила Дара, а потом сделала в адрес Леонарда такой скабрёзный жест, какого Лазарь сроду от неё не видывал – показала кулак с вытянутым средним пальцем.
Однако Леонарда её жест позабавил.
– Ответ неверный, – рассмеялся он. – Даю минуту на размышление.
Палец с лакированным накладным «наконечником» совершил несколько круговых движений. Лазарь готов был аплодировать этому персту неповиновения, припав на одно колено.
– Нужны пояснения? – дрожащим от восхищения голосом осведомился Сенсор.
Бельфегор рванулся в его сторону, но Леонард остановил его, схватив за рукав. Похоже, своим последним замечанием Сенс превысил лимит неуважения к главному офицеру Ведущего на сегодняшний вечер.
– Прикуси язык, пижон! – рявкнул Бельфегор. – Слышь, пушистая, бросай дурить. Я ему такую весёлую жизнь устрою – век будет помнить.
– Кого ты назвал пушистой, кудрявый? – взвился Сенсор, тоже делая шаг вперёд.
Лазарь понял – ещё немного, и пёс сорвётся с поводка без разрешения хозяина. Этого нельзя было допустить. С появлением девушек ни о какой драке не могло идти и речи.
– Три свидания!
Сенс и Бельфегор застыли на месте, точно бойцы компьютерного мордобоя, между которыми возникла надпись «пауза».
– Три свидания? – переспросила Яника. – Ты о чём?
– Неделя и ещё три свидания на то, чтобы Дара бросила своего бойскаута, – пояснил Лазарь. – Лично я не в восторге от этого глиста-искусителя, но не травмировать же детскую психику так сразу.
– Может, вам ещё ключ от квартиры, где деньги лежат? – сказал Леонард. – Мы здесь не торгуемся…
– А я не с вами торгуюсь, – вставил Лазарь прежде, чем тот успеет отказать. Опоздай он, и поменять своё решение Леонарду не позволило бы самолюбие. – Я предлагаю три свидания Даре. Или она согласится, и тогда мы расходимся миром, или нет, и тогда уже неважно, на что там согласишься ты.
Дара повернулась к Лазарю с выражением недоверчивого изумления на лице. Когда Лазарь уже решил, что сейчас «перст неповиновения» предстанет перед ним, Яника снова пришла на помощь. Осторожно взяла Дару под локоть и прошептала ей что-то на ухо. Дипломатично дала три секунды на размышление, и добавила ещё пару слов.
Что бы она там ни придумала, это подействовало. Дара медленно опустила свой однопалый ответ и повернулась к Леонарду:
– Ещё три свидания. Или до свидания.
Леонард отвернулся к своим, и с полминуты они о чём-то совещались. Потом все четверо повернулись спиной к Лазарю и его команде и неспешно зашагали по тротуару прочь от клуба. В предутренней морозной тишине снег под их ногами скрипел почти громко.
– Три свидания! – не поворачивая головы, бросил Леонард в холод ночи.
Больше никто ничего не сказал. Скоро четыре силуэта слились в размытую невесомую дымку, которая ещё немного повисела призраком над освещённой фонарями дорожкой, а потом растаяла во мгле.