- Пап, а где, скажи, что-нибудь вкусное? Сейчас бы навернуть...
- Вон несколько шоколадок, вот пара пирожков... Ты пока чайник ставь, я пойду все куплю к чаю.
- Куда ты пойдешь купишь? Кто тебя выпустит?
- Сам выйду! Магазин же недалеко.
- Тебя не выпустят ни в какой магазин, ты чего!
- Меня?! Да ладно!
- Иди, спроси.
Выходит в коридор, позвал мусора.
- Командир, в магазин схожу?
- Нет. Вы же пришли в комнату длительных свиданий. Если выйдете, то больше не войдете.
Поторговался он немного с ментом. Сбегать за жратвой он тоже отказался. И за деньги выпустить тоже.
- Ну, ладно, папка. По фигу на вкусности. Давай доширака навернем, а потом чая с пирожками...
Кушаем, общаемся. Я рассказываю всякие веселые истории. Как этапом сюда шел. Как явки по Бабуровой выбивали. Что переводить куда-то меня собрались.
Он мне всякие внутрисемейные новости поведал, свои дела на работе и планы на будущее. Потом говорит.
- Про явки-то я не знал. Я разговаривал с этим Иваном Михалычем – показался вполне нормальным человеком. Сделать, говорит, ничего не могу. ФСИНовская разнарядка пришла Максима с зоны отправить. Тут все уже не в моей власти. Он и к нам-то ехал по такой же разнарядке. Не представляю даже, как его на всех пересылках хуячили. Потому что за ним тачковка шла, что особый контроль нужен, склонен к дезорганизации.
- Это мне еще в психушке, после армии написали!
- Вот, говорит, что тем более на должность ты не встал. А это все в дело идет. Я ему не завидую, как он поедет, но сделать ничего не смогу.
- Видишь, он не то, что сделать ничего не может – он просто гондон.
- Давай я, когда отсюда выйду, зайду к нему и всю рожу ему разобью? Чего он там – сидит один щенок в своем доме. Вытащу его из-за стола переломаю!
- Папа, а как ты думаешь, что тут со мной случится после того, как ты разобьешь рожу зампобору?
- Ничего!
- Как это ничего?
- Ну, не ты ж ему рожу разобьешь, а я! А мне-то он чего сделает? Я ж не зек. Уеду и все!
- Ты-то уедешь, только меня здесь выебут после этого. Фигню-то не рассказывай!
Успокоил его, вроде. Отговорил от кровной мести. Чем, наверное, сделал себе жизнь немного длиннее. И спрашиваю:
- Пап, а ты мне налика-то привез?- специально попросил деньги спрятать.
- Ты знаешь, я спросил у начальника, он сказал, что нельзя. Вы, говорит, их отдайте, лучше, потому как мы его обыщем. Все равно эти деньги найдем и заберем. У него же проблемы будут. В ШИЗО уедет.
- Ты же челночил! Ты же возил валюту, незаконно, за границу! Покупал там кожаные куртки! Я же помню, как ручки открывашек сверлили вместе, чтоб свернутые в трубочку баксы спрятать! Тебе же пограничники говорили “Сдайте валюту”!
- Говорили...
- И что? Ты сдавал?
- Нет.
- Ну, а фигли ты здесь то их слушаешь! Специально же сказал – спрячь бабки. Хоть в тапки спрячь, хоть еще куда... Трудно было?
- Я чего-то не подумал... Я предлагал менту “Передай сыну деньги сам, если проносить нельзя”, он почему-то отказался.
- Да... После КДС у меня точно проблемы будут...
Посмеялись, рассказал про облом с УДО, про житье-бытье.
- Попробуй денег предложи, чтоб меня на другую зону не переводили. Там все по-новой придется устраиваться, договариваться. Пока все решишь... Пока этапом приедешь, пока карантин пройдешь... А тут я устроился, все вопросы решил... Может Михалыч врет, что из Москвы ему сказали? Мне кажется, он сам решил меня отсюда выкинуть. Из детского сада выгоняли, из школы выгоняли, из колледжа выгоняли, из армии выгоняли, даже из психушки выгоняли! Теперь и с зоны выгнать хотят!
- Я попробую сделать. Если получится – договоримся.
Тут заходит к нам в комнату Гошан.
- Не помешаю?
- Нормально, заходи, конечно!
