бросает:
- Что, начальник, боишься-то? Да мы же здесь, не ссы, все нормально будет! – Нормально, еще и ментов подъебывают.
Заходим в помещение карантина. Сперва идет решетка, называется локалка, за ней как бы крыльцо, которое закрыто коваными решетками. По сути просто клетка перед входом. Открыли дверь с электромагнитом, мы зашли.
Нам козлы говорят, сумки ставьте сюда, лицом вставайте сюда. Мы встали, поставили. Мент наши документы отдал карантиновским козлам, и ушел. Тут все стало по другому.
- На корты сели, руки за голову! – Думаю, ну понеслось! – Вжались в стену! Сейчас, скорее всего для профилактики пизды дадут. Я сижу, руки за головой, сам в кроссовках, в перчатках, в телогрейке, которую под меня подогнали, такая удобная. Козлы ходят за спиной.
- Нихуя он модный! Э, ты откуда такой приехал?
- Из Соликамска.
- Из Соликамска? Ну нихуя ты – в кожаных перчатках, в кроссовках! Конечно, что так не сидеть-то! Сам откуда?
- Из Москвы.
- Из Москвы? Ты че охуел? А здесь что делаешь?
- Привезли, меня не спрашивали. – ответил я козлу.
- Понятно.
Слышу, бухгалтера, который со мной приехал, обыскивают уже. Его затянули в помещение каптерки, там на него кричат, бьют. Ладно, потерплю, хрен с ним. Понятно, что карантин это две недели издевательств, геморроя, и психоломки. Тяжело только первый раз, второй раз уже значительнее легче. Обыскали его, заводят меня в каптерку на обыск. Там сразу:
- Полностью раздевайся! – Я раздеваюсь.
- На корты! – Может они хотят посмотреть не выпадет ли сотовый из жопы?
- Давай, иди сюда! Я подхожу к столу.
- Расписывайся здесь, – я расписался.
- Что за статья такая?
- Разжигание вражды.- отвечаю я.
- Что ты разжигал-то?
- Наркоторговцев призывал вешать, и либералов убивать.
- Что, лимоновец что ли?
- Нет, я не лимоновец, я национал-социалист.
- Что скинхед что ли?
- Можно и так сказать. Он такой, да тут дохуя скинов сидит.
- Да, и что? Как они?
- Да, блять пизда им всем! И тебе тоже! Ты что думаешь если из Москвы – у тебя все нормально будет?
Понятно, все так говорят. Расписался, забрали у меня очки, из баула все практически забрали, отдали мне только зубную щетку, тапки, трусы, носки. Остальное на склад. Все это положили в пакетик, дали мне в руки, все давай, полетел.
Повели нас, троих этапников в “баню”. Там нам дали подписать бумажки, что мы согласны с режимом содержания, обрили наголо и дали 15 секунд сполоснуться под холодной водой. После этого повели непосредственно в отряд “карантин”. Поднялись на второй этаж, забегаем в помещение. Смотрю, все цивильно, линолеум кругом нормальный, электрическое освещение, светло в помещении. Посадили на шконари. Шконари двухъярусные, ровно застелены, одеялами чистыми заправлены. Порядок чувствуется. Играет какое то радио. Посадили и орут:
- Сели прямо! Глаза вниз опустили! Подбородки в грудь вжали! Ладошки на колени положили!
Сидим, нас спереди придвинули вторым шконарем, что бы мы не могли вроде как ни куда деться, убежать. Сейчас, наверное, будут опиздюлять, раз в бане не стали. А мне как-то все привычно пофигу стало. Сознание изменилось, абстрагировалось от реальности. Не стало жалости к себе. Мне все это видится с точки зрения наблюдательского интереса. Что здесь придумают, чтобы сломать волю заключенного. Я видел, как это происходит на Симе, как это происходит на “Белом лебеде”, теперь посмотрю, как это происходит здесь. Интересно, что же вы будете делать, чтоб отбить у человека волю принимать какие-либо самостоятельные решения? В психологии это называется “приобретенная беспомощность”. Если за человека все делают и все решают, причем не важно – запрещают ему эти решения принимать или ему просто все подают с ложечки, как в доме престарелых. Вот старики в пансионатах почему так быстро умирают? Потому что они становятся беспомощными, и у них теряется мотивация жить. За них все делают – их кормят, их моют, им говорят когда спать, когда сидеть, когда гулять, когда думать. Тоже самое на всех зонах хотят сделать с зеками. Что бы зек был овощем, руки опустил, подбородок вжал в грудь. Сказали ходить – ходит, сказали сесть – сидит, сказали грести снег – гребет.
Оказалось, что здесь придумали лучше, чем где бы то ни было. Но об этом я узнал чуть попозже.
Нам принесли еще бумаги какие-то подписать, заявления. Надо было написать свои данные, написать что нету претензий к конвою, нету претензий к сотрудникам карантина, что нету претензий к сотрудникам колонии по приемке, написать откуда ты, написать друзей, родственников, которые могут тебе писать письма, или могут приезжать тебе на свиданку... Но все эти “напиши родственников или друга” – это тупой
