- Рублевского шоссе.
- Че, реально с Рублевки? Сифона и Бороду видел?
- Конечно, видел. Они мое виски допивали.
- А что, правда, там новые вещи на помойки выбрасывают?
- Конечно правда, а что нет что ли?
- Нихуя, рублевского к нам привезли, таких еще не было!
Этап закончил репетицию. Потом одели всем до последнего “косяки, где здоровыми буквами написано СДП, т.е. Секция Дисциплины и Порядка. Косяк на полбицепса размером – это повязка. На воле я когда-то носил такие, но черные, с надписью ННП и крестом, а здесь вот красные с СДП. Его надо надеть и громко крикнуть “Я люблю СДП!” Кто не крикнул, тот хочет придерживаться воровских традиций. В принципе, человек, оказавшийся сделать что-то в карантине, он моментально убивается. Убивается долго, планомерно, потом списывается на режимный барак, где страдает несколько месяцев, потом выгоняется на пятак, где он ходит взад-вперед, патрулирует еще несколько месяцев – это самое “позорное” место на зоне. Те СДПшники, которых я видел – это как раз люди, которые в чем-то провинились. И вот, они ходят туда- сюда, как “Филиппки”, в шапках-ушанках, не подходящей по размеру одежде, со здоровыми косяками, и патрулируют. Откричались в косяках.
Ладно, что вы еще придумаете? Нас одели, выстроили перед каким то кабинетом, и по очереди туда запускают. Вот и та “процедура” – упирая руки в пол забегаешь, “Здравствуйте, такой-то такой-то, доклад, никак нет, так точно, так точно, никак нет...”
Доходит до меня очередь, я в такой же хитрой манере туда заползаю, здравствуйте, доклад делаю.
- Садись, – я сел, – ну, что откуда прибыл?
Я кричу.
- Нет, нормально разговаривай, – я голову поднимаю – нет-нет, голову не поднимай, говори нормально.
Я успел увидеть, что сидит обычный зек, только в вольной одежде, в тапочках, в очках, в майке. Это даже не мент! А большинство зеков об этом и не знает, потому как ты голову-то ты не поднимаешь.
- Что за статья, я такой, 282, и не слышал.
- Разжигание вражды.
- Понятно. Чем заниматься в лагере думаешь?
- Да хрен его знает, я инженер, с компьютерами могу работать.
- На должность встаешь?
- Не хотелось бы.
- А что, отрицаешь?
- Нет, не отрицаю, просто ни к чему мне.
- Потом с тобой пообщаюсь.
Вышел из кабинета, постоял в коридоре еще минут 15, пока прошло собеседование с остальными, и повели нас непосредственно в спальню. Времени уже много, все спят. Все кровати расстелены, везде люди спят, все под белыми простынями, все культурно. Мне говорят “Ложись сюда”. Я быстро все шмотки снял. “Скидывай на пол, все в общую кучу, утром найдешь”. В каптерке мне выдали штаны – “шкеры” и робовскую куртку – “шаромка”. Шкеры сильно велики, а шаромка мала. Пришили какую-то чмошную бирку. Все это я скинул, лег.
Разговор с пристрастием.
Полежал буквально минут 20. Естественно, так быстро не уснешь – такое нервное возбуждение. Сколько поспать-то дадут? Интересно, успею выспаться или нет? А сам все-таки думаю про то, что слышал, что здесь явки выбивают. И понимаю, что если явки с кого и захотят выбить, то из всего этапа я был бы наиболее интересен... И, действительно, подходят, меня дергают. “Вставай”, я встаю, одеваюсь. “Иди сюда”. Ставят меня в проходняк между двухъярусными шконарями, так что я обеих пальм (верхних шконок), касаюсь плечами, подбородок в грудь. Стою, 10 минут, 15, 20… ничего хорошего мне, похоже, не готовят. Сейчас что-то начнется! Морально подготовился к тому, что будут бить, и очень сильно. А все хихикал в боксике, что на двойку еду, и мне все будет пофигу! Сейчас увидим, как мне пофигу! Приготовился очень крупно и правдиво врать. Мне говорят, “Давай заходи!”
Я руки в пол упер, захожу в комнату, смотрю там сидит вроде два человека. “Садись”, я сел на пол. Уже хорошо. Обычно с ними разговаривают стоя и уперев руки в пол, вот в чем соль.
- Сейчас будет долгий разговор
Поехал общественно-политического деятеля из себя строить. Рассказываю, что и как. Вот, призывал наркоторговцев вешать, рассказываю где сидел, куда возили...
- А что тебя из Солеканска увезли?
- Сказали к Москве поближе переводят, а привезли сюда.
- А что, в Ебурге – на централе с операми общался?
- Нет, не общался.
- Да ну, что ты пиздишь! У тебя у одного на всей зоне статья такая, и ты с операми не общался? Они бы тебя полюбому дернули!
- Нет, не общался.
- В какой хате сидел?
