– Уходи через ракетную шахту. Я придержу эту… ошибку эволюции.
– Ты не успеешь! Реактор…
– Я все знаю, – спокойно отозвался Хет, начиная активно срубать руки и головы Интегратора, устремившиеся к нему. – Все мы когда-нибудь умрем. Теперь Ключ твоя головная боль.
– Что?! Ты шутишь? Мне не нужна подобная честь! – разозлился я. – Уходи ты…
– Алешин, я его долго не удержу. Не трать время, все мои знания теперь твои.
Когда одна из рук проскочила мимо Хета и ухватилась за мою ногу, я отрубил зеленую кисть мечом и, что есть духу, побежал к запасному выходу, который должен был привести к лифту на следующий уровень, ведущий к ракетной шахте. Посланник напоследок отдал мне самое ценное, что у него было – всю информацию, скопленную им за долгую жизнь. Удивляться этому феномену, не было времени. Слыша за собой яростные вопли и рык Интегратора сцепившегося с Хетом, я мысленным взором увидел последний эпизод, запечатлевшийся у меня в мозгу словно фотоснимок. Посланник подобрался вплотную к отвратительному телу Зверя, и, хирургически разрезав плоть, проник в его нутро, вгрызаясь все глубже и глубже в мерзкое тело генофага, который от боли стал сворачиваться огромными кольцами. Но Интегратор не забыл и обо мне, выставляя на пути новые препятствия. То двери отказывались открываться, пока к ним не приложишь жетон. То без всякой причины подавался усыпляющий газ, а то неожиданно срабатывала лазерная решетка, которая, к счастью, тут же гасла, упираясь лучами в воду.
– Вернись к нам и стань равным богам! – хрипели динамики на стенах под потолком, пока я шел через сектор биологических и кинетических исследований. – Ты такой же монстр, как и мы! Искать обратную дорогу к жалким людишкам глупо и наивно. Только вместе со мной ты добьешься небывалых высот. Верни обратно Ключ, стань полноправным партнером! Клянусь, мы клонируем твоих друзей и снова подарим им жизнь…
Расталкивая со своего пути бродящих по коридору некроморфов, я вбежал в лифт. Когда кабина стала набирать скорость, настенной монитор ожил, уставившись на меня лицом Шепарда.
– Дима, вернись. Не бросай нас в этом мрачном и ужасном месте… умоляю…
Я разбил кулаком стекло монитора, но голоса из динамиков продолжали трансляцию:
– Мы ведь вместе сюда пришли. В Интеграторе в этом проклятом чудовище томятся твои лучшие друзья, неужели тебе нас не жалко? Ты готов обречь нас на адские муки и страдания?
– Заткнись! – взвыл я, закрывая уши руками. – Мы никогда не были друзьями, мы поклялись исполнить свою миссию, но мы знали на что идем! Я не моргнув и глазом, бросил всех вас умирать, если бы ситуация меня вынудила! Поэтому не нужно взывать к моей совести!
– Дима… Алешин… – замогильным голосом раздавались глухие мольбы. – Ты не такой…
– Я тебе не Дима и не Алешин, тварь! – заорал я и стал кромсать мечом панель монитора, пока не добрался до динамиков и не сломал их. – Я такой, какой есть и ты меня просто плохо знаешь!
Вывалившись из лифта, я обессилено прислонился спиной к стене, игнорируя, настойчивые сирены тревоги над головой. Громовой голос оповестительной системы надрывался от усердия, предупреждая о неполадках в реакторе и требуя полной эвакуации персонала с объекта. Я бежал мимо разгромленных залов полных неведомых мне машин. Мимо комнат полных пузырящейся субстанции пытающейся выбраться из колб и мимо бьющихся в неволе пленников, которые давно уже не были людьми. Омерзение и злость разгорались во мне с каждым шагом. Гнев на Интегратора, на давно умерших людей, создавших эту базу и даже на самого себя за то, что позволил втянуть себя в это дело. Вместе с медленной гибелью Зверя, теряющего контроль над базой, всюду начали происходить аварии и неполадки. Ощущая за спиной приближающуюся взрывную волну, я головой вперед запрыгнул в закрывающуюся диафрагму выхода, когда уже тугая волна перегретого воздуха ударилась в преграду, с оглушительным рокотом и скрипом вогнув десятитонную дверь, раскалившуюся докрасна.
Вот и долгожданная ракетная шахта. Приложил жетон к шлюзовой двери. Слегка пригнув голову, что бы не расшибить ее о низкий потолок, побежал по узкому бетонному лазу, который привел к пустой вертикальной шахте. Посмотрев вверх, я не увидел потолка, который просто исчезал высоко во тьме. Технический подъемник заурчал, когда я активировал его и уселся на него. Перед глазами мелькали лампы дневного освещения, когда подъемник сорвался с места и стал стремительно поднимать меня на поверхность. В течение пяти минут, что я провел сидя на нем, мне в голову пришло много мыслей, каждая из которых ужасней другой. Чувствуя ускользающую добычу и не способный более меня остановить, Зверь применил последнее свое умение – внушение на расстоянии. Зажмурив глаза и чуть дыша, я словно загнанный боролся с неудержимым желанием спрыгнуть вниз. К счастью я был практически не восприимчив к его зову, что наглядно продемонстрировал еще, будучи в плену.
Железобетонные створки, каждая толщиной в несколько метров, медленно расходились в стороны, открывая бездонную шахту. В свинцовое небо с нижних уровней поднялся столб горячего пара. Я едва успел спрыгнуть с подъемника, как земля под ногами задрожала. Бешено взбираясь на холм, цепляясь руками за чахлую траву, я через километр пути оглянулся назад. Над долиной, зажатой со всех сторон угрюмыми холмами, сформировалось грибообразное облако пыли. Подземный взрыв уничтожил все следы объекта, перемешав с землей подземные и наземные строения. Там где находилась база, земля заметно просела, превратив долину в один большой лунный кратер диаметров в пару километров.
Устало, опустившись в траву, я апатично наблюдаю за облаком от взрыва, пытаясь осмыслить происшедшее. Хет погиб вместе с Интегратором, но дал напоследок важные знания и Ключ к выживанию всего оставшегося человечества. Рано или поздно слуги даяков найдут меня, придя на зов Ключа, тогда у меня появится выбор: пойти вместе с ними и увидеть много удивительных миров или бесцельно скитаться по умирающей земле, в надежде найти выживших и присоединиться к их общине. С грустной улыбкой я сжал ладонь в кулак и снова разжал, с ненавистью наблюдая, как меж пальцев натягиваются и сжимаются прозрачные перепонки. Кому я такой урод теперь нужен? Даже нежить меня сторонится, искренне принимая за опасного собрата, с которым лучше не связываться. Абсурд! Капитан Алешин – непоколебимый борец с чудовищами и Радостью жизни, сам стал некроморфом. Теперь во мне ничего не оставалось человеческого за исключением рассудка и здравого смысла, но и это не мало. После последней стадии Обращения я не стал менее человечным, но что поделать, если люди привыкли в первую очередь уделять внимание внешнему виду, а не внутренней сущности. Не судить по поступкам, а лицемерно предаваться самоосуждению, основанному на мнении большинства.
– Мы еще повоюем, – вслух сказал я, любовно гладя ладонью лезвие меча. – Если до сих пор не сломался, значит хороший металл и закалка. Так и с людьми бывает.
Вечерело. Среди свинцовых туч зажглась одинокая звезда, которая через минуту распалась на множество быстро летящих дисков и огненного шара в центре. Летящие объекты сменили направление и полетели прямо к моему холму, с которого я наблюдал за алой полоской заката. Медленно кружась по часовой стрелке, объекты не предпринимали никаких активных действий словно выжидая, пока я не встал из травы в полный рост и не поднял над головой пульсирующий багряным светом артефакт. Яркое сияние окружило меня и обволокло со всех сторон. Я не стал сопротивляться, когда тело наполнилось удивительной легкостью, и я почувствовал как воспаряю к раскрывшемуся люку радужного НЛО. Какой он все-таки необычный вблизи. В тот момент я думал лишь о том, что привычный мир и мировоззрение я навсегда оставляю позади себя. Что хуже всего произошедшего, вряд ли когда-нибудь случится.
Как же я ошибался – небольшие сражения иногда становятся прелюдией к большой войне.
Эпилог
С неприязнью, косясь на приборы, работающие в автоматическом режиме, Джавахарлаев в очередной раз разразился ругательствами, когда панель управления осталась безучастна ко всем его манипуляциям. Пульт отказывался предоставлять управление и возможность менять координаты, продолжая придерживаться прежнего курса, заложенного в компьютер.
– “И зачем я доверил собственную жизнь этой воздушной машине?” – снова и снова спрашивал себя Баха. Наглухо закрытая кабина без окон и иллюминаторов мешала понять направление движения. Расстегнув ремни на груди, Соколик неожиданно камнем взмыл вверх и больно стукнулся затылком о покатый потолок. Ругаясь на чем свет стоит, он сообразил, что, если не держаться за поручни, он так и будет болтаться по всей кабине словно мячик для пинг-понга. Летательный аппарат задрожал и ощутимо дернулся, когда причалил к невидимому из кабины шлюзу. На мониторе пульта замигала надпись ”Выравнивание давления с внешней средой”. А потом сменилась на другую – ”Давление в норме. Шлюз
