Остальные сородичи монстра настороженно окружили меня, решая с какой стороны лучше напасть. Издав вибрирующий вой, мирки неожиданно разошлись в разные стороны, направляясь к развалинам и не обращая на меня больше никакого внимания. Тогда я решил насильно навязать им бой и всем весом обрушился на хребет ближайшей твари. Взмахнув силовым резаком, я смахнул ей пупырчатую лапу, а следом и другую. Монстр с воплем завалился на землю и пытался уползти прочь, но мой точный удар отделил мерзкую голову от тела. В спинную броню МБР со звоном ударил управляемый снаряд. Кабину сотряс мощный удар и в кабине сразу появился запах дыма – герметичность корпуса была нарушена. Резко развернувшись на сто восемьдесят градусов, я успел прикрыться на уровне груди ручными манипуляторами, прежде чем в них ударили остальные двенадцать ракет. Они изуродовали стальные ладони и часть корпуса, но к счастью роторы пулеметов не пострадало. Показавшиеся из зарослей цепи землян усилили натиск на наши оборонительные позиции с помощью гранатометов. Под прикрытием танков и бронемашин, они уверенно наступали на самом ответственном направлении – центральном входе в гробницу. Прикрываясь залпами оставшихся ракет и очередями из пулеметов, я был вынужден, пятится к руинам внешней стены, где закрепились мои люди. Сейчас предстояло сразиться с обезумевшими от ярости оставшимися мирками и солдатами Алекса. Я подоспел на помощь к Хартману в тот момент, когда мирки ухитрились утащить двоих людей со стены и на глазах у всех сожрать. Они атаковали периметр, не зная жалости и страха. В ответ ударили огненные трассы из скорострелок, залпы ракет, но самое эффективное действие на них оказывали все же портативные огнеметы с напалмом.
Укрывшись за изуродованный снарядами массивный обелиск, я провел диагностику МБР и пришел к неутешительному выводу – машина была критически повреждена и более не могла мне ничем сослужить. Ее боеприпасов едва хватит на минуту активной атаки. Множественные разрывы маслопровода, утечка энергии в силовом контуре, отказ гидравлики, пожар внутри корпуса и разрушение цепей управления – все это было лишь немногое, что тревожно высвечивал информер на моем дисплее шлема. С трудом, удерживая равновесие, шатаясь и раскачиваясь на подгибающихся стальных ногах, МБР брел вдоль стены, придерживаясь за выщербленные камни. Обрушившись на спину ближайшего мирка, я заключил его в крепкие железные объятия. Подмяв под себя, придавил к земле всем весом. Скручивая в жгуты щупальца, мирк бешено вырывался из плена, но сто тонн металла и пластика были неоспоримым аргументом в мою пользу. На помощь попавшему в беду сородича, устремились все его мерзкие родственники. Еще немного и они освободят его из плена, а меня раздерут на клочки и втопчут в грязь. Когда дело касалось взаимовыручки, мирки проявляли удивительное единодушие.
Активировав систему самоуничтожения, я дернул рукоять катапультирования и в следующую секунду взмыл в воздух внутри отделившейся кабины. Несколько мгновений свободного полета, жалобный скрип металла и кабину ощутимо встряхнули раскрывшиеся купола трех парашютов. Яркая вспышка на том месте, где находился изуродованный МБР оповестила о сработавших зарядах. Тысячи осколков как нож в масло вошли в плоть мирков, кромсая и разрывая внутренние органы. Стальной вихрь раскидал их тела на десятки метров от эпицентра.
Как только кабина коснулась земли, я тут же покинул ее, спеша убраться до подхода солдат Фролова. О металл сразу же защелкали плазменные заряды, а спину обожгла горячая волна взрыва. Лежа на земле, я несколькими очередями из автомата достал невидимого в кустах стрелка. Как только над моей головой перестали свистеть энергоразряды, пригнувшись, добежал до оврага заросшего карликовыми пальмами и скатился по нему вниз, где и затаился.
– Пора нам раз и навсегда закончить наши разногласия! – выкрикнул из соседней рощицы знакомый голос Алатара. – Сразимся как мужчины на клинках, вместо глупой стрельбы по кустам. Что скажешь, капитан? Не будь трусливым сосунком… выходи!
– С удовольствием посмотрю на цвет твоих потрохов, Алатар! – выкрикнул я медленно поднимаясь вверх по склону, беря на прицел то место, откуда раздавался голос. Что-то мне подсказывало, что драться честно этот подлец не намерен. Вероятно заметив слегка качнувшуюся растительность, скрывающиеся до поры подручные, открыли бешеную стрельбу с трех сторон одновременно.
– Это и есть твой честный поединок? – насмешливо спросил я, целясь в красный куст, в котором заметил одного из стрелявших. – Как насчет личной дуэли, один на один? – И тут же одним метким и точным выстрелом прострелил голову наемника. Остальные снова открыли стрельбу, вслепую стараясь меня достать. В ход пошли ручные гранаты и подствольные гранатометы. Я вовремя успел вскинуть фазовый автомат и срезать двоих одной очередью.
– Туше! – зло выкрикнул Алатар и демонстративно вышел на поляну, сжимая в руках блестящий клинок с изогнутыми шипами. – Теперь мы остались одни…
Скептически хмыкнув, я перевел прицел на ближайшее дерево позади Алатара, и остатки магазина растратил на обработку густой кроны. С глухим хрустом, ломая ветки, с дерева свалился последний наемник со снайперской винтовкой в руках.
– Твоя, правда. – Ухмыльнулся я, выходя на поляну. – Вот теперь мы остались одни…
С ревом Алатар кинулся на меня словно атакующий носорог, размахивая клинком в глупом подобии профессионального боя на ножах. Мне вмиг стало скучно. Не тратя время на вытаскивание из ножен своего ножа, я взялся обеими руками за ствол автомата и со всего маха ударил прикладом Алатара по лицу. Тот почти успел уклониться, но все же недостаточно быстро, отчего потерял несколько передних зубов. Когда он пораженно стал пятиться прочь от меня, выплевывая окровавленные осколки, я выдвинул штык-нож и решительно направился в его сторону. Отбив штыком выставленный клинок, по самый черенок вогнал острие прямо в его брюхо. Его лицо исказила мука боли, но наемник и не думал сдаваться. Я резко выдернул из его раны окровавленный клинок и прикладом выбил из его левой руки миниатюрный лучемет, а затем с хрустом впечатал в перекошенную физиономию тяжелый приклад. Алатар словно подрубленное дерево, со стоном завалился спиной назад, инстинктивно продолжая сжимать в правой руке нож.
– Ты и в самом деле дьявол… – прохрипел он разбитыми губами, с ужасом наблюдая как из разреза на животе, вываливаются сизые потроха и толчками выбивает темная кровь. – Мой дядя тебе этого никогда не простит…
Я наступил ногой на его руку, сжимавшую нож:
– Подлой собаке – подлая смерть! Твоему дяде как и тебе предстоит гореть в аду!
Взяв из ослабевших пальцев Алатара экзотический нож, я с любопытством осмотрел его. Достойный образчик для моей коллекции. Двойное титановое лезвие с кристаллитовым напылением на режущей кромке. Прекрасно сбалансированный для метания. Идеальная форма и вес. Именная надпись на рифленой рукояти гласила: “Командиру специального подразделения глубинной разведки, Гансу Брауну от командования седьмой бригады спецвойск.”
Не может быть! Нож Ганса Брауна?! Но как он оказался в руках этого подонка?
– Откуда он у тебя? – прорычал я в лицо наемника, но понял, что тот уже испустил дух.
Сменив магазин в оружии, я стал пробираться к своей команде, отчаянно обороняющихся у входа в гробницы. Мы несколько уравняли наши силы, но по-прежнему были в меньшинстве. Бой с новой силой разгорелся у стены. На штурм пошли немногочисленные оставшиеся в живых наемники и солдаты Альянса. Сам Алекс вольготно устроившись внутри командного танка, отдавал распоряжения по рации. Под его руководством осталось шесть десятков солдат, два тяжелых танка М132 и шесть бронемашин “Паук”. Его теперь уже покойный союзник Алатар потерял почти всех своих головорезов, а последние оставшиеся в живых пятеро людей полностью примкнули к Фролову. Сейчас возникла передышка – атакующие решили отступить и перегруппироваться перед последней как они считали атакой, которая нас сомнет.
Не без труда взобравшись по шероховатой стене, я кивнул Смиту, помогающему раненным.
– Ну, наконец-то! – воскликнул Хартман, быстро оглядев меня с ног до головы. – Где тебя черти носят, кэп? Мы окружены и почти разбиты…
–“Почти” не считается. – Пошутил я, решив не вдаваться в подробности по поводу смерти Алатара. – Сколько нас осталось? С кораблем нет связи?
– Если вместе с тобой то двенадцать. Остальные лежат там, где застала костлявая. Корабль молчит, что неудивительно. Связь блокирует барионный купол гробниц.
– Почему вы до сих пор здесь? Я велел вам войти в усыпальницу и найти артефакт…
– Ты ничего нам не сказал о его охране. Посмотри сам… Прорываться туда – самоубийство!
Вся центральная площадь гробницы оказалась заполнена неподвижными фигурами в черных
