подсознательно — и вполне оправданно — боялась повторения судьбы матери. Неужели она, видя ужасные мучения Сары, пыталась отгородиться от подобной перспективы? Или он просто приписывал ей свои мысли? Дэвид знал, что психология восьмилетней девочки находится за гранью его понимания.
Через несколько минут после того, как он проиграл две первые партии, Гэри вернулся из гаража, держа в руке пачку рекламных брошюр. Завтра ему предстояла продажа очередного дома. Он был риэлтором — и, судя по отчетам, достаточно хорошим — однако в экономике продолжался застой. Люди почти ничего не покупали. Даже когда он получал эксклюзивный список зданий, это обычно означало уменьшение комиссионных. В другой руке Гэри нес торт, купленный на Бейкерс-сквер.
— Он с шоколадным кремом? — спросила Эмма.
Получив подтверждение, она издала радостный вопль.
Во время ужина Гэри грустно делился своими наблюдениями:
— Интернет убивает мой бизнес. В наши дни все уверены, что сами могут продавать дома.
— Неужели у тебя не стало покупателей? — спросил Дэвид.
— Их все меньше и меньше, — ответил Гэри, налив себе еще один бокал вина.
Он протянул бутылку Дэвиду, но тот отказался.
— В основном это люди, которые считают, что никакая цена не может быть слишком низкой. Они сбивают ее снова и снова, пока сделка вообще не отменяется.
— Может, нам пора приступать к торту? — в десятый раз спросила Эмма.
— Только после того, как мы покончим с мясным рулетом, — ответила Сара, подкладывая Дэвиду новую порцию.
При свете лампы темные круги под ее глазами выглядели просто ужасно. Дэвид согласился на предложенный кусок только для того, чтобы порадовать сестру.
— Приберегите место для торта, — драматическим шепотом посоветовала Эмма на тот случай, если кто-то забыл о самом главном за последние пять секунд.
Когда с ужином и десертом было покончено, Дэвид помог Саре убрать посуду со стола. Гэри снова ушел в гараж. Через несколько минут он вернулся, втащив в гостиную шестифутовую елку.
— Кто хочет украшать рождественское дерево? — спросил он.
— Я хочу! — заголосила Эмма. — Я! Мы сейчас будем вешать игрушки?
— А для чего здесь твой дядя Дэвид? — ответил ее отец. — Мы доверим ему гирлянды. Ты не против?
Гэри посмотрел на Дэвида, и тот сказал, что всегда рад помочь.
— Надеюсь, ты не считаешь нас безжалостными эксплуататорами? — спросила Сара, принимая от брата пустую тарелку и ставя ее в посудомойку. — Как у тебя сейчас с деньгами?
— Я получаю достаточно, чтобы содержать себя.
— Ты всегда был умницей, — согласилась сестра. — Даже не знаю, как бы мы справились с этой ситуацией без твоей поддержки.
Дэвид нежно погладил ее по плечу. Дай бог, чтобы справились, подумал он. Но кончатся ли ее мучения? Сара уже прошла через мастэктомию и другие процедуры. А что дальше? Ему вспомнилось, что когда их матери поставили диагноз, болезнь развивалась стремительно. Она умерла через восемнадцать месяцев. Хотя все это случилось много лет назад. С тех пор медицина стала более совершенной, и шансы Сары должны были возрасти.
Гэри притащил коробку с гирляндами и рождественскими игрушками. Пока Дэвид держал елку прямо, он закрепил ствол дерева в подставке и закрутил болты с трех сторон. Эмма уже порывалась подвесить кое-какие украшения. Отец попросил ее немного подождать. Сначала нужно было разобраться с гирляндами. У Гэри была одна со старомодными лампочками, которые очень нравились Дэвиду: зеленые, синие и красные, большие и толстые, в форме огненных язычков. Вторая нить состояла из забавных маленьких светодиодов, мигавших белыми огоньками. Они разместили эти гирлянды на елке, по очереди цепляя и передавая друг другу провод. Затем Гэри крикнул Эмме: «Действуй!», и девочка начала подвешивать игрушки, закрепляя проволочные крючки на колючих ветвях ловко и быстро, как только позволяли ее тонкие пальчики.
Сара, потягивая травяной чай, наблюдала за ней с софы и временами давала советы:
— Развешивай их посвободнее, милая. Тебе нужно украсить все дерево.
Дэвид вешал игрушки на верхние ветки. Вытащив из коробки серебристую звезду из папье-маше, он показал ее Саре. Они всегда венчали елку этой звездой, которую она сделала когда-то в школе. Лучи немного погнулись, и Дэвид выпрямил их, прежде чем насадить звезду на макушку.
— Миссис Берр поставила мне за нее пятерку, — сказала Сара.
— Я тоже учился в ее классе четырьмя годами позже. Интересно, куда подевались мои елочные украшения?
— Это тайна, которая останется в веках, — ответила его сестра.
Они вели подобные беседы каждый год, и без них Рождество уже не казалось бы таким уютным.
Когда все игрушки были развешены, а ветки усыпаны блестками, Гэри спросил:
— Мы готовы?
Эмма пробежала по комнате, выключая все светильники, кроме двух гирлянд на дереве. Елка засияла в темноте волшебными огнями. Ее ветви источали густой аромат зеленого леса. Дэвид сел рядом с сестрой и взял ее ладонь в свои руки. Их пальцы сплелись.
— Ты знаешь, сколько лет мы пользуемся этой звездой? — спросила Сара.
Ее брат быстро подсчитал.
— Двадцать четыре года.
— Скоро у нее будет серебряный юбилей.
— Да, мы можем отпраздновать его, — ответил Дэвид, с готовностью одобряя любую надежду на будущее.
— А когда мне будут дарить подарки? — строго спросила Эмма.
— Это работа Санты, — ответил Гэри, и девочка скривила лицо.
— Я считаю, что Санта мог бы прийти пораньше, — сказала она, давая всем понять, что уже не верит в такие сказки.
— Нынче дети быстро становятся циничными и меркантильными, — с печальной улыбкой заметила Сара. — Я верила в Санту до выпускного бала в школе.
— А помнишь времена, когда мы в «Маршалл Филдс» садились на колени Санты и не хотели оттуда слезать?
Кивнув, она изумленно спросила:
— Ты помнишь то время? И даже «Маршалл Филдс»?
Они с ностальгией поговорили о частичке чикагской истории — о старом универмаге, который давным-давно подвергся реконструкции. «Филдс» теперь стал крупным торговым центром «Мэйсис», и Сара согласилась с братом, что с тех пор вся магия из него исчезла. Но волшебство рождественской елки, украшенной игрушками, гирляндами и блестками, осталось таким же мощным, как и раньше. Гэри плюхнулся в кресло со вздохом облегчения. Даже Эмма легла на широкий — от стены к стене — ковер, опустила подбородок на сжатые кулаки и устремила взгляд на елку.
Сняв очки, которые она начала носить только в этом году, девочка с восторгом сказала:
— Ого! Так еще красивее! Все цвета получаются смазанными. Попробуй, дядя Дэвид!
Он снял очки в тонкой проволочной оправе и, протирая их уголком рубашки, кивнул головой.
— Да. Так гораздо лучше.
— Ты поцарапаешь стекла, — проворчала Сара.
— Это очень мягкая ткань, — ответил Дэвид.
— Я подарила тебе на день рождения кучу носовых платков. Интересно, что ты сделал с ними?
Он мог не отвечать на ее вопрос. Скорее всего, носовые платки лежали где-то в шкафу под майками или старыми спортивными свитерами, которые ему жаль было выбрасывать. Но Дэвид понимал, что сестре нравилось опекать его, и он с радостью позволял ей это.
Когда Сара наконец сказала, что Эмме пора идти спать, Дэвид помог ей подняться с софы. Его сестра всегда была высокой и худенькой, но теперь она казалась бестелесной. Обняв брата тонкими руками, она
