участливо спросила:
— Может быть, расскажешь нам о своей работе? Ты уже прочитал ту лекцию, о которой говорил в прошлый раз?
— Да, она прошла успешно.
— Ах, как бы мне хотелось присутствовать там! — сказала сестра.
— Будут и другие лекции, — заверил он ее, хотя мысль о родственниках на его выступлениях показалась ему не очень удачной.
Он знал, что только будет больше волноваться.
— О чем она была?
— Мы получили еще одно издание Данте. Очень старое и красивое. Я рассказывал о его особенностях.
Говоря о работе, он никогда не углублялся в детали. Дэвид чувствовал, что Сара гордилась его достижениями, и этого было достаточно. Пока он учился в колледже, а затем в университете, ей приходилось зарабатывать на жизнь и на его обучение. Судьба лишила ее выбора.
Гэри вытянул руки над головой и поднялся с кресла.
— Я отвезу тебя домой. Ты замерзнешь до смерти, пока будешь ждать электричку.
— Все нормально, — ответил Дэвид. — Ты зря волнуешься.
Но тут же понял, что Гэри хотел поговорить с ним с глазу на глаз. Муж Сары часто использовал такие поездки, чтобы рассказать ему о реальном положении дел — о том, что действительно происходило с его сестрой.
Они сели во внедорожник «лексус», оборудованный по последнему слову техники. Возможно, машина была слишком неэкономичной в дни всеобщего кризиса — настоящий пожиратель топлива, — но Дэвиду понравилась поездка, а сиденье с подогревом оказалось невероятно комфортным. Как-то раз Гэри признался ему, что просто вынужден менять машины каждые два года. Он подвозил в них клиентов, а риэлтор, не заботящийся о впечатлении, которое производит на людей его машина, очень скоро теряет удачу и заработок.
— Ты когда-нибудь соберешься пересесть в другую сторону салона? — спросил Гэри, когда они свернули на Шеридан-роуд.
Это была его обычная шутка по поводу того, что Дэвид не имел машины.
— Возможно, скоро все изменится. Начальство намекнуло, что я могу получить повышение.
— Правда? И кем ты будешь?
— Директором отдела новых поступлений.
Дэвид редко обсуждал такие вещи — особенно, когда они были только в планах. Но он знал, что Гэри передаст его слова Саре, а она обрадуется. После успешного выступления и авансов от доктора Армбрастер он чувствовал, что попечительский совет библиотеки действительно мог повысить его в должности.
— Так ты будешь купаться в деньжищах! — сказал Гэри.
— Ага! Сразу после того, как оплачу свои займы. И моя арендная плата, кстати, тоже на подходе.
— Ну, теперь ты остался без своей подруги, так что в два счета расплатишься с долгами, — пошутил Гэри.
Он пошарил рукой по подставке, расположенной между сидениями, и достал пачку жвачки «Дентин».
— Хочешь одну?
— Нет, спасибо.
Дэвид знал, что Гэри тосковал о сигаретах. Он бросил курить в тот день, когда Саре поставили диагноз. Теперь он обходился жвачкой и «никореттом».
— Ты прав, — согласился Дэвид. — Линда любила роскошь.
— Вы с ней всерьез расстались?
Эта тема бередила больную рану, но Дэвид понимал, что Гэри не желал ему вреда.
— Да. Она обобрала меня до нитки и потеряла ко мне интерес.
Гэри присвистнул и кивнул головой.
— Насколько я знаю, Линда никогда не нравилась твоей сестре. — Он включил дворники, чтобы очистить от снега ветровое стекло. — Но если ты не рассердишься на мои слова, я скажу тебе правду. Она была горячая штучка.
— Спасибо, что напомнил об этом.
— Ладно, не обижайся.
Следующие несколько миль они провели в молчании, слушая джаз на CD-диске, который Гэри вставил в плеер. Проезжая мимо кладбища Кэлвари, Дэвид задумчиво сказал:
— В детстве, когда нас провозили мимо какого-нибудь кладбища, Сара всегда задерживала дыхание.
— Забавно. Мне она говорила, что это ты задерживал дыхание.
— Наверное, мы с ней многое делали одинаково.
— И сейчас так же продолжаете, — заметил Гэри. — Две горошины из одного стручка.
Иногда Дэвиду казалось, что Гэри испытывал небольшую ревность к той связи, которая существовала между ним и Сарой, — к их общей истории жизни, к способности читать мысли друг друга и мгновенно понимать возникавшие чувства. Гэри был обычным парнем, хорошим и приятным другом, человеком, следившим за маневрами «медведей» и «быков» на бирже. Он играл по выходным дням в покер, и ему нравилось готовить барбекю на заднем дворе. Его отец владел компанией по продаже недвижимости, поэтому Гэри тоже вошел в этот бизнес. Он быстро понял, что «просто жить» не так уж и просто. Дэвид знал, что финансовое положение его семьи было неважным еще до того, как на них хлынули медицинские счета.
— Эмма так быстро растет, — сказал Дэвид, глядя на обледеневшую дорогу. — Могу поклясться, что за шесть последних месяцев она прибавила еще пару дюймов.
— Да, однажды девочка обгонит свою мать и, возможно, меня, — согласился Гэри. — Но нынешняя ситуация давит на нее тяжелым грузом.
— Могу себе представить.
Гэри вздохнул, словно не хотел говорить об этом. Однако Дэвид знал, что на душе у свояка наболело и ему не терпелось высказаться.
— В ее глазах появляется ужас, — продолжил Гэри. — Особенно, когда она наблюдает за матерью. Мне кажется, Эмма боится того, что может случиться с Сарой. Она не хочет выпускать ее из поля зрения. Похоже, малышка думает, что она должна защитить мать каким-то образом, но не знает, как именно.
— Я понимаю ее чувства.
— Я тоже.
Он опустил стекло, выплюнул жвачку и тут же сунул в рот новый пластик.
— Прошлой ночью ей приснился очередной кошмар — один из тех, от которых она просыпается с криками.
Дэвид не слышал о ее кошмарах.
— Эмме снятся страшные сны?
— Иногда.
— Ты водил ее к врачу? Или детскому психологу?
— Водил, — ответил Гэри, — и еще поведу. Но, господь всемогущий, я не знаю, откуда мне взять столько денег!
— Позволь мне помочь. Ты же сам говорил, что я скоро буду купаться в деньжищах.
Дэвид так огорчился, что даже забыл о ненадежности данных ему обещаний.
— Перестань! Я не для этого затеял разговор.
— Я знаю, но она моя племянница. Мне просто хочется помочь.
— Я справлюсь сам, — ответил Гэри. — Скоро рынок сбыта начнет выбираться из ямы. Люди снова будут покупать дома.
— Вот и хорошо. Тогда ты и вернешь мне деньги.
