Движущие силы экспансии
В начале XVII столетия в стокгольмском королевском дворце не было готового плана подобных действий. Тогдашние монархи принимали самовластные решения, что постоянно вызывало непредсказуемые цепные реакции. Так было и в случае войны, которую Карл XI вел в первые годы XVII столетия на Балтике. Эта война являлась отражением борьбы за престолонаследие в Швеции. Ее целью было помешать Польше получить контроль над Северной Балтикой и российской экспортной торговлей. Поляки заключили союз с русскими, но, к радости Карла XI, Россия тут же была ввергнута в разрушительные внутренние раздоры по поводу престолонаследия, из-за чего ее роль в политике крупных держав XVII в. свелась к чисто маргинальной. Шведская корона поспешила воспользоваться ситуацией. Весной 1610 г. российско-польское сопротивление было ослаблено до такой степени, что шведское войско смогло войти в столицу России Москву.[7] Опьяненные победой шведы зашли так далеко, что даже вынашивали план посадить своего кронпринца (впоследствии король Густав II Адольф) на российский престол.
Несмотря на то, что эти воздушные замки вскоре рухнули, шведская армия продолжала держать Россию в тисках. В итоге по Столбовскому миру 1617 г. все Приладожье, а также Ингерманландия с Нотебургом (Орешек) и Невой отошли к Швеции и стали ее провинциями. Тем самым восточная граница королевства сместилась из тех районов Финляндии, которые принадлежали Швеции с XIII в. Это сильно изменило положение вещей в Финляндии. Во-первых, Выборг с прилежащей возвышенностью Саволакс потерял значение приграничного форпоста. Вместо военной функции Выборгу теперь была отведена роль культурного, административного и экономического центра всего восточного побережья Финского залива, а также недавно завоеванных восточных провинций. Одним из новых приграничных оборонительных сооружений стала крепость Ниеншанц, возведенная в 1611 г. в дельте Невы. В 1642 г. Ниеншанц получил право на ведение морской торговли с иностранными державами и учреждение таможни
Другим следствием перемещения восточной границы за Финский залив была потеря Финляндией роли важнейшего развивающегося региона шведского государства. В результате победоносных завоевательных войн в Прибалтике, Германии и Южной Швеции центр тяжести королевства медленно, но верно передвинулся к югу, в направлении более густонаселенных и плодородных частей Европы, которые могли дать королю и дворянской элите больше доходов, чем Финляндия. Если в конце XVI в. население Финляндии составляло почти треть всего населения королевства, то уже сто лет спустя эта доля едва превышала 10 % — с учетом балтийских провинций. Поскольку Финляндия, в отличие от Прибалтийских провинций, давно являлась неотъемлемой административной и культурной частью Швеции (дословно Финляндию называли «восточной половиной королевства»), страна вплоть до отделения от королевства в 1809 г. сохраняла свой официальный ранг и статус, который был выше, чем у провинций.
Никакой альтернативы экспансионистской и военной политике у Швеции, в сущности, не было. Оборонительная политическая линия потребовала бы значительно больших затрат на фортификационные сооружения и на внутреннее финансирование, чем активные боевые действия: шведские войска в XVII в. кормились в большой степени за счет завоеваний, а также за счет экономической поддержки стран- союзниц, главной из которых была Франция. Нападение считалось лучшей защитой. Однако поддержание сил в постоянной боеготовности стало, в конце концов, изнурительным для Швеции, особенно с учетом того, что соседние государства неоднократно начинали войну на двух фронтах против шведского владычества на Балтике.
Проще говоря, завоевательные войны 1617–1648 гг. имели вид движения вокруг Балтийского моря — из России в Прибалтику, а затем оттуда в Польшу и в Германию. После того как Швеция и Франция вышли победительницами из Тридцатилетней войны, обеспечив себе по Вестфальскому миру 1648 г. сильные позиции в большой политике, военная экспансия Швеции стала направляться, прежде всего, на Данию. Соперничество между Швецией и Данией зародилось еще в эпоху Кальмарской унии и продолжалось с различной интенсивностью до 1814 г. Во второй половине XVII в. эти страны-соседи необыкновенно часто вздорили друг с другом. В итоге всех кровавых военных операций вокруг Балтики шведское государство к 1679 г. достигло размеров, остававшихся неизменными вплоть до Северной войны (1700–1721).
Шведские историки постоянно выпускают массовыми тиражами объемистые книги о войнах и королях эпохи великодержавия. Неудивительно, что Тридцатилетняя война почти всегда находится в центре внимания этих авторов. В результате войны в административном и культурном развитии Швеции произошел резкий поворот. Однако Густав II Адольф встал в этом конфликте на сторону протестантского фронта, выступавшего против римско-католических сил Германии, вовсе не по религиозным соображениям, а по военным. С самого начала войны (1618) католические силы медленно продвигались на север и в конце 20-х годов XVII в. стали угрожать, в частности, северогерманскому портовому городу Штральзунду. Будучи важным торговым партнером Швеции, Штральзунд попросил ее о фланговой поддержке. Шведский монарх увидел в этом шанс укрепить свою власть в Северной Германии. В 1630 г. он высадился в Германии с сорокатысячным войском.
Долгосрочное финансирование столь многочисленной армии было возможно лишь посредством крупных субсидий. Благодаря решающим победам, одержанным в начале войны, Франция и Голландия смогли оказать шведской армии экономическую помощь. В 1634 г., когда шведские войска достигли максимальной численности (150 тыс. человек), они состояли, прежде всего, из центральноевропейских наемных формирований, а также из шведско-финских призывников. Все же секрет военных успехов Густава II Адольфа крылся в тактических новшествах и в усердном изучении королем ратного дела, Суть его реформ заключалась в улучшении маневренности войск, а также в синхронизации действий различных родов войск.
Атака обычно начиналась ураганным огнем мушкетов и артиллерии. Сразу же после этого в бой вступала кавалерия с саблями наголо. Когда противник отступал, проворно выкатывалась артиллерия на гужевой тяге, и вновь открывался ураганный огонь. Лобовые кавалерийские атаки были на редкость подходящим видом операций для финских солдат, отличавшихся хорошей физической подготовкой и боевым духом, но при этом не имевших длительной военной выучки. В Финляндии призыв осуществлялся на добровольной основе. Это означало, что крестьянское хозяйство получало ежегодную налоговую льготу в 30 риксдалеров, если оно снаряжало всадника для королевской армии и держало его в боеготовности. Боевой клич финской кавалерии «Hakkaa paalle» («Бей!») породил прозвище всадников — «хаккапелиты», — которое со временем сделалось синонимом финского боевого духа как такового.
После гибели короля в битве при Лютцене (1632) шведская армия была деморализована. Война истощила всех участников. После ожесточенных сражений она завершилась в 1648 г. победой «шведского» войска и Вестфальским миром. Договор, подписанный в результате первого общеевропейского мирного конгресса, заложил основу центрального дипломатического принципа международной политики — учета значения равновесия власти между державами Европы. В то же время договор стал официальным завершением в Европе христианского «общего дела»
Шведскому государству Вестфальский мир принес также большие экономические выгоды. Несколько северогерманских портовых городов и обширных областей Померании были присоединены к Швеции в качестве провинций. Несмотря на это, в политическом отношении Вестфальский мир стал чем-то вроде пирровой победы: в результате Швеция теперь была вынуждена заниматься конфликтами в Центральной Европе совсем на другом уровне, чем прежде. Тридцатилетняя война разрушила остатки немецко-римского государства и ослабила политическое влияние папы в Германии, одновременно расчистив дорогу французским и прусским амбициям.
Шведскую мирную делегацию возглавлял риксканцлер Аксель Оксеншерна, в 1632–1644 гг. управлявший государством от имени малолетней королевы Кристины. После правительственной реформы 1634 г., необходимость которой была вызвана непрекращающимися войнами, централизованное управление страной стало более эффективным. Войны требовали бесперебойной работы по принятию
