В тогдашних шведских университетах еще не было экспериментального естествознания, но в области теологии Або Академи занимал в конце XVII в. ведущее положение. В большом почете в Або были также классические языки и связанные с ними исследования: все диссертации печатались в типографии и защищались публично по латыни или по-гречески. Интерес ученых к национальным языкам был значительно меньше, несмотря на то, что эти языки были необходимы священникам и чиновникам в повседневной деятельности. Преподавание в начальных школах и лицеях велось по-шведски. Наряду с тем, что центральная власть также была шведской, это способствовало шведизации образованной верхушки в Финляндии, хотя ранее она набиралась в основном из финноязычных представителей крестьянства. Однако здесь, в отличие от области Сконе, центральная власть не проводила систематической политики насильственного внедрения шведского языка, поскольку финны были верными подданными короны.
Аналогичный переход населения на шведский язык, обусловленный социальными и экономическими причинами, происходил в финских приморских городах, связь которых со Стокгольмом становилась все более прочной благодаря таможенным условиям и развитию в державе коммерции. Впрочем, девятнадцать из двадцати финских подданных Швеции проживали в сельской местности, и в процентном соотношении между языковыми группами эти лингвистические сдвиги не были столь драматичны. Свыше 85 % общего населения восточной половины королевства продолжало говорить исключительно на финском языке, в то время как чуть более 10 % владело только шведским. При этом надо помнить, что в основе чувства общности между сословиями лежал не языковой фактор, а религия и преданность государю. Благодаря суровому контролю королевской власти и церкви подданные государства — шведы, финны, датчане, немцы, ливы и эстонцы — становились частью единой лютеранской культуры.
Единовластие и катастрофа
Союз короны и церкви был закреплен введением единовластия на заседании риксдага в 1680 г. Концентрация власти сделала влияние аристократии незначительным и дала монарху Карлу XI возможность провести две крупные реформы — существенно сократить большие ленные поместья знати и утвердить новую систему набора в армию. Редукция имений улучшила состояние казны и освободила землю под военные поселения. Командному составу предоставлялось отдельное жилье как компенсация за преданную службу. К тому же командиры получали жалованье за счет сбора основных налогов, то есть налогов на землю. Армейские подразделения комплектовались, в свою очередь, за счет того, что несколько крестьянских хозяйств совместно содержали солдата, который периодически призывался на военные сборы.
Система военных поселений являлась в большой степени экономическим решением. Она была эффективна в мирное время, а также если война велась за пределами королевства. Но когда удача отвернулась от Швеции в Великой Северной войне и шведско-финская армия ретировалась на собственную территорию, королевская власть была вынуждена вернуться к старой системе принудительной воинской повинности. Несмотря на это, в Финляндии система военных поселений сохранялась в своем первоначальном виде вплоть до Финской войны 1808–1809 гг., когда владычеству Швеции здесь пришел конец. В Швеции же эта система продолжала существовать до введения всеобщей воинской повинности в 1901 г.
В противоположность своим предшественникам, Карл XI придерживался мирной политики. Это означало, что шведское государство отдалилось от Франции и принялось искать поддержки у экономически процветающей Голландии. В итоге на границах королевства в течение двадцати одного года царил мир. По тем понятиям, это был необыкновенно долгий период. Стратегически такое стало возможным, прежде всего, благодаря внешнеполитическому нейтралитету, который тогда признавался большой европейской политикой. Однако после смерти Карла XI в 1697 г. стало ясно, насколько опасной может быть оборонительная позиция. Спустя три года шведское государство вынуждено было вступить в войну со всеми своими соседями — Данией, Саксонией, Польшей и Россией, которые надеялись на легкую победу над шведами: ведь недавно вступивший на трон монарх Карл XII был еще юношей. Их расчеты не оправдались. Шведская армия отличалась большей боеготовностью, чем когда-либо, а Карл XII с самого начала проявил себя как бесстрашный полководец, использовавший новаторские приемы ведения боевых действий. И все же, в перспективе выиграть войну сразу на трех фронтах было невозможно: человеческие ресурсы шведского государства были слишком ограничены, а географические расстояния велики.
В конце эпохи великодержавия Швеция недостатком самоуверенности не страдала. Этому способствовал тот факт, что экономика королевства и его военная машина содержались в образцовом порядке. Шведские ученые-гуманисты активно создавали настоящую мифологию о великом прошлом страны. Согласно разносторонне одаренному упсальскому профессору Олаусу Рюдбеку, Скандинавия и находящееся в ее центре шведское государство были ни много ни мало Атлантидой, Платоновым идеальным обществом, что делало Швецию колыбелью всей европейской цивилизации. Эту честь Рюдбек щедро распределил между западной и восточными половинами королевства. Подобных взглядов придерживался и Даниэль Юслениус, ученый муж из Або. В своей диссертации
Многие ли располагали достаточным временем, чтобы ознакомиться с этими учеными мифами? Климат Северной Европы конца XVII в. был необыкновенно холодным. Больше всего это отразилось на финских и норландских крестьянах. В 80–90-х годах XVII в. они неоднократно теряли урожаи из-за заморозков или дождливой погоды. В 1696–1697 гг. случился голод, а распространение эпидемий привело к мору среди населения. По некоторым данным, погибло почти 30 % жителей тогдашней Финляндии — приблизительно 150 тыс. человек. В этом страна была вовсе не одинока. Подобные продовольственные кризисы поражали многие части Европы, но из-за скаредности шведской королевской власти помощь нуждающимся не оказывалась, а зимой, по причине плохого состояния дорог, неурожаи и болезни приводили к катастрофическим последствиям именно в Финляндии и в шведском крае Норланд.
К сожалению, следующая катастрофа — Великая Северная война была уже не за горами. Впрочем, вначале богиня войны была милостива к шведам и финнам. В феврале 1700 г. саксонские войска атаковали приграничную крепость в Риге. Одновременно с этим в Голштинское герцогство, которое было союзником Швеции, вторглись датчане. К изумлению многоголового противника, его атаки были отражены без труда, а после того как в ноябре 1700 г. шведско-финская армия в количестве 10 тыс. человек под личным командованием Карла XII разбила при Нарве втрое превосходящие русские войска, все, казалось, клонилось к грядущей победе Швеции.
Однако самодержец Карл XII отказывался вступать в переговоры с противниками, считая их, согласно своей бескомпромиссной лютеранской вере, людьми более низкой морали — короче говоря, еретиками. Строгое теократическое воспитание, которое получил король, предписывало ему верить в то, что он сам является орудием Господа, из-за чего Карл не слушал своих советников и не делился с ними своими планами. Король повел войска в наступление и, принудив к миру как Польшу, так и Саксонию, направил в 1707 г. усилия на Россию, в частности на Москву. Однако продвижение шведской армии наталкивалось на все возраставшие трудности — большие расстояния и тактику русских, оставлявших после отступления выжженные территории. В июне 1709 г. шведское войско было разгромлено численно превосходящим противником в крупном сражении недалеко от украинского города Полтава.
Король бежал n союзническую Турцию, а остатки шведского войска были взяты в плен русскими, которые, совместно с другими соседями Швеции, теперь начали обширное контрнаступление на всех фронтах. Еще в 1703 г. российский император Петр Великий занял Ингерманландию и основал там в устье Невы Санкт-Петербург как новую столицу своей разрастающейся державы. Весной 1710 г. русские начали операцию по завоеванию Финляндии, которая, по причине отсутствия Карла XII и его полного равнодушия к укреплению северо-восточных флангов королевства, была в 1714 г. окончательно завоевана. Государственный совет в Стокгольме обладал ресурсами для более решительного отстаивания Финляндии, но в то же время он не имел власти и заботился лишь о спасении центра государства и своих собственных
