потом твою статую в лучах заката! В тоге и с короной!
— Но ведь… — наш герой, казалось, вот-вот расплачется, — но если я после своих кошмаров стану таким же, как Нерон, Ланиста и Тигеллин… Тогда я не хочу никакого великого будущего! Я лучше останусь таким, как я есть — нормальным человеком! Что, если я не хочу быть политиком?!
Взгляд Березнякова стал более мягким:
— Да ты не переживай так, Лейтенант! Я же не говорю, что тебя туда послали учиться на первого секретаря обкома! Или, скажем, начальника ГРУ! На стажировку Провидение или какая там еще мать посылает не только будущих воротил! Туда же попадают мученики, диссиденты, пророки и исторические неудачники вроде Ли Харви Освальда! Так что надежда умирает последней! Глядишь, выйдет из тебя новый Иисус или, на худой конец, Сахаров или Солженицын! А может, и лейтенант Шмидт, ха, ха! Вот ведь добряк-сопляк оказался! Женился на проститутке, ни за хрен попал под расстрельную статью! А потом, как будто этого было мало, двое писак так обгадили в своем романе, что потомкам, наверное, фамилию менять пришлось! Кто же захочет быть «сыном лейтенанта Шмидта»!
— И все же, есть ли у меня выбор? — спросил Лейтенант.
— А черт его знает! Молодой человек, упомянутая мною теория — всего лишь оригинальная гипотеза талантливого историка! Но он, бедный, так и не дошел до стадии практического изучения и опытов!
— Его уволили?
— В том-то и дело, что нет! Доклад о «стажерах» был прочитан на самом верху. Против ожиданий руководства института, нашего ученого истребовали несколько высших партийных, хозяйственных и военных руководителей для долгой беседы. Видимо, общение это оказалось чрезвычайно полезным для обеих сторон. Между прочим, часть его, ха, ха, проходила в бане — или, по-римски, в термах! Молодому вундеркинду дали отдельную лабораторию, комфортабельную квартиру в центре Москвы, симпатичную жену с Лубянки и неограниченные возможности для исследований.
— И что?
— Вместо того чтобы заняться делом, наш юный гений начал искать способ самому попасть в бредовое состояние и побывать там, куда не посылали по комсомольской путевке!
— И как он это делал?
— Пытался заразиться болезнями, которые часто сопровождаются лихорадочным бредом! Например, в разгар эпидемий гриппа часами ездил в переполненном метро. Или чтобы подхватить малярию, ему пришлось исхлопотать командировку в Африку!
— И как, помогло?
— Еще как! Печень почернела и просвечивала как у последнего алкаша! Но вот незадача: чем бы он ни болел и как бы тяжело ни протекало заболевание, сознания он не терял! Никогда! Даже при температуре за сорок! Начальство по настоянию жены-оперативника попробовало урезонить столь ценного для страны кадра, но куда там! В общем, когда он попробовал организовать командировочку в одно загадочное заведение в Свердловске — якобы для составления каталога соответствующих патогенов, — его собеседники из Политбюро решили, что хватит! Не хватало еще, чтобы он в центр разработки бактериологического оружия забрался! Представляешь? Все равно что пустить козла в огород или Барышникова за границу! Парня поселили в ведомственный дурдом, но, по крайней мере, он остался жив и получил максимум комфорта при минимальном медикаментозном вмешательстве. Тему решили закрыть, а лабораторию отдать под изучение феномена Джуны. Она как раз к тому времени помогла Ильичу II вновь научиться пользоваться нижней челюстью!
— А откуда вы-то все это знаете? — поинтересовался Лейтенант.
Березняков помолчал, но потом все же нехотя ответил:
— Потому что моя жена Эвелина — родная сестра этого гения-неудачника! И между прочим, именно ее бред во время перенесенного в девичестве менингита натолкнул брата на создание его теории!
— А как вы думаете, ведь кто-то из собеседников вашего родственника — тех самых, из Политбюро — согласно теории, тоже побывал на «стажировке»? Почему же им потребовалось дополнительное изучение вопроса? Сели бы, гм, в термах, выпили водки да обменялись боевым опытом! И не надо никаких лабораторий!
— Аааа! Умница! Правильный вопрос! Дело в том, что одной из особенностей пребывания в реальности бреда является то, что после окончания болезни выздоровевший забывает о своих приключениях в античном мире! Начисто! Пока болеет — помнит! Между повторными приступами бессознательного состояния — как у вас с вашей малярией! — тоже помнит! Но как только наступает полное излечение — все!
— А зачем тогда вашему родственнику надо было болеть самому — ведь все старания пошли бы насмарку! Все равно бы забыл!
— Дорогой мой, он-то, в отличие от вас, — ученый! Он бы все записывал!
Собеседники замолчали. Неожиданно Березняков прервал паузу:
— Вон там, на аллее, я вижу прелестный женский силуэт! Это, случайно, не Таня Фридриховская?
Приунывший было юный романтик радостно встрепенулся, увидев предмет своего обожания.
— Слушайте, чуть не забыл! — спохватился Березняков. — Одна из странных закономерностей, которую успел отметить мой несчастный родственник, заключалась в том, что шансы человека вернуться из реальности бреда значительно повышались, если его искренне и крепко любила женщина. Заметьте, не мать, не дочка и не бабушка, и даже совсем не обязательно жена, а возлюбленная!
— Почему? — заинтригованно спросил Лейтенант, не отрывавший глаз от счастливо улыбающейся ему издалека Тани.
— А Бог его знает почему! Вы, например, знаете, что замерзшего в снегу человека может спасти только естественное тепло женского тела? Ученые фашистской Германии перепробовали немало всякого на наших военнопленных, пытаясь найти способ возвращения к жизни своих летчиков и моряков, угодивших в полярные воды. Но не помогли ни химия, ни баня, ни водка! А вот объятия жаркой девушки, случалось, и выручали! Здравствуйте, Танечка!
Девушка едва отреагировала на ученого поросенка и бросилась на шею своего первого мужчины. Березняков, мгновенно ставший третьим лишним, потоптавшись еще секунду, откланялся:
— В общем, от души надеюсь, что мои рассказы хоть чем-то помогут вам, молодой человек, в ваших приключениях! А ваш, гм, артефакт можете мне на хранение оставить!
Двое влюбленных повернули к нему счастливые покрасневшие лица, с трудом возвращаясь на грешную землю.
— Да, да, спасибо! — смущенно проговорил наш герой вслед сутулой спине специалиста по раннему христианству и позднему социализму.
— А что он имел в виду? Какие приключения? — спросила Таня.
— Он считает, что моя малярия — это хорошее начало многообещающей карьеры!
— Он что, чокнутый?
— Да нет, он просто очень хотел бы заболеть сам!
— Ну, я же говорю — ненормальный! Ну да Бог с ним! У нас мало времени! Ты знаешь, что женщин из Уамбо приказано отправить в Союз в течение сорока восьми часов?
Таня поведала Лейтенанту, что причиной для столь радикального решения генерала-танкиста, недавно назначенного Главным военным советником в Анголе, стал очередной теракт у дома, в котором проживали советские офицеры и их жены. Из-за взрыва бомбы погибли лишь двое охранников, неосторожно решивших поискать в загадочном мешке рис или сахар. Несмотря на то что среди советских женщин оказались только легко раненные осколками стекла, приговор JVC был окончательным и обжалованию не подлежал.
— Так что, — закончила свой рассказ семнадцатилетняя школьница, — мой самолет отправляется в Москву завтра, и у нас с тобой осталось не так уж много времени! Родителям я сказала, чтобы обо мне не беспокоились! Маме пообещала, что не забеременею!
Ближе к вечеру влюбленные сидели на пляже, наблюдая за садившимся в океан солнцем. Огромное светило медленно умирало в ритмично дышавшем теле Атлантики, окрашивая его своею пурпурной кровью.
