– Во-первых, он близко, а за нами скоро снарядят погоню, – пояснил Виктор. – В Котловом Клине можно будет укрыться, да и искать нас там станут в последнюю очередь.
– А во-вторых?
– Во-вторых, так мы срежем путь. Ты сам сказал, что Андоррский тракт идет в обход Клина.
– Ну, сказал, – буркнул Кошкодер. Видно было, что соваться в Клин капитану не очень хотелось. Но здесь была не ландскнехтская рота, и решения здесь принимал не он.
Глава 21
В Клин вошли еще до рассвета. Это стало понятно по мутировавшим растениям, которые как-то резко сменили обычный лес. Словно кто-то прочертил невидимую границу, на которой заканчивалась обычная некотловая жизнь и начиналась земля мутантов. «Терра мутантика», туды ж ее…
Погони пока не было. То ли перьеносцы не закончили свои кровавые обряды, то ли еще не хватились пропавших патрулей, то ли искали беглецов на других направлениях, то ли вообще потеряли след (на этот раз Виктор и его спутники очень старались не оставлять следов)… А может, захватчики решили не отвлекаться из-за полудесятка убитых дозорных и просто тупо двигались дальше по заранее намеченному маршруту.
Впрочем, в Клине опасностей хватало и без перьеносцев. Группа почти сразу же наткнулась на непроходимую преграду.
Эта поросль стояла в мертвом лесу стеной. Из земли торчали голые, гладкие, длинные – в полтора-два человеческих роста – и острые как копья стебли. Сухие, жесткие, серые – ни листочка, ни зеленой прожилки, – состоящие из множества прямых сегментов с утолщениями в местах соединений, они были похожи на траву гигантских размеров. Причем «травинки» эти прорастали сквозь любое препятствие, что оказывалось на пути их остроконечных верхушек. Даже прочные корни и стволы камень-деревьев они пронизывали насквозь.
Собственно, поэтому лес здесь и был мертвым: трава, по всей видимости, не просто росла сквозь деревья, но и тянула из них жизненные соки. Паразит был беспощаден: на месте живого переплетения корней, ветвей и стволов теперь остались лишь высосанные досуха безлистные остовы.
Вместе с лесом погибли и кроновые мхи. Они уже не покрывали кроны толстым зеленым одеялом, а свисали сверху сухими полуистлевшими рваными клочьями цвета пыли, от которых отрывались и опадали вниз невесомые, как паутина, нити и целые пучки.
На нижнем ярусе мертвого леса разросшиеся побеги образовывали между сухими корнями и стволами сплошную решетку, в глубине которой Виктор разглядел пару чьих-то небольших скелетов. Чуть выше на ветру с тихим шуршанием, будто камыши у реки, покачивался гибкий частокол остроконечных верхушек.
– Вот почему Инквизиторы не стали прокладывать дорогу через Клин, а пустили ее в обход, – произнес Кошкодер. – Сквозь сочлененку трудно пробиться. Против такого сорняка не поможет ни сталь, ни огонь.
– Сочлененка, говоришь? – повторил Виктор. Так значит называется трава-убийца. Действительно, на каждом стебле видно по нескольку отчетливых сочленений.
– Хм, дела-мудила?… – Костоправ задумчиво почесал нос. – Расчлененку знаю. Сочлененку – нет. Ладно, епть, сделаем из второго первое. Прорубимся как-нибудь.
– Я бы не советовал, – очень серьезно сказал Кошкодер. – Крестоносцы – и те обходят эти места стороной.
– А че за проблема-то, не пойму? Стебельки тоненькие. Порубить такие – не хрен делать.
– Хрен делать, – возразил Кошкодер.
Он огляделся, поднял отвалившуюся от кроны и выпавшую за пределы сочлененки ветку камень- дерева.
– Смотрите! – размахнувшись, капитан забросил сухую ветку в заросли.
В следующий миг произошло что-то непонятное.
Едва инородное тело коснулось сочлененки, как та вдруг ожила словно притаившийся в засаде хищник. Поросль дернулась. Сразу несколько тонких и острых побегов, изогнувшись, быстро и сильно ударили по упавшей ветке, впились в нее, как стрелы. Пробили насквозь.
«Это камень-дерево-то!» – поразился Виктор.
Сухим фонтаном брызнула щепа и кора. Ветку нанизали на себя с полдюжины гибких отростков, а затем разочарованно стряхнули дырявую потрескавшуюся деревяшку, в которой давно уже не было жизни. И пищи, следовательно, не было тоже.
Кусок мертвого камень-дерева сухо стукнулся о мертвые корни и распался на несколько частей. Сочлененка снова выпрямилась и убаюкивающе, по-камышиному, зашуршала под ветром.
– Так сочлененка поступает с любым, кто сунется на ее территорию, – объявил Кошкодер. – А сочлененки здесь много.
– Ага, целый членостой, – произнес впечатленный Костоправ. И задумчиво повторил по слогам: – Чле- но-стой.
Возможно, лекарь имел в виду нечто другое, но в его устах это прозвучало похабно. Однако и уважительно вместе с тем.
– Что оно такое, сочлененка эта? – спросил Виктор. – Растение? Животное?
– А что такое То-тем американцев? – усмехнулся Кошкодер. – Сейчас на подобные вопросы трудно ответить. Я знаю только, что сочлененка растет во Французском Котле и его окрестностях, что она одинаково охотно высасывает деревья, котловых тварей и людей и что лезть туда, где она появилась, не стоит.
Кошкодер указал на белеющие в зарослях кости.
– А обойти этот хренов членостой можно? – поинтересовался Костоправ.
– Колонии сочлененки могут тянуться на десятки километров, – пожал плечами Кошкодер.
– Назад возвращаться нам нельзя, – резонно заметила Змейка.
Ну да, снова встречаться с перьеносцами не хотелось бы.
– Но и по этим зарослям тоже не пройти, – вздохнул капитан.
– А если перебраться через них? – Виктор разглядывал кроны мертвого леса. Верхушки мутировавших и некогда густо разросшихся деревьев сильно переплелись при жизни, но и сейчас, после гибели леса, они образовывали этакие подвесные мостки из сухих, толстых и, вроде бы, надежных ветвей, по которым вполне можно передвигаться. Если, конечно, соблюдать осторожность.
Забраться наверх можно, например, во-о-он по тому погибающему дереву, стоящему с краю и похожему на искореженный дубок. К нему тоже протянулась дорожка сочлененки. Острые побеги уже проткнули корни и ствол с одной стороны, но с другой подход к дереву еще оставался свободным. Крепкие на вид сучья и спускающиеся чуть ли не до земли толстые, корявые, лишенные листьев ветки казались достаточно прочными, чтобы выдержать человека. А уж с «дубка» можно перелезть и на другие деревья.
Сухой кроновый мох не будет сильно мешать передвижению. Да и твари вряд ли станут селиться в этом мертвом и опасном лесу.
– Костяника, наверху кто-нибудь есть? – на всякий случай все же спросил Виктор.
– Никого не вижу, – покачала головой Костяника. – Живой крови тут точно нет.
– В принципе, можно попробовать, – пробормотал Кошкодер, тоже присматриваясь к «дубку» – Теоретически – можно.
– Че пробовать-то, елы-палы! – засуетился Костоправ. – Лезть надо, а не пробовать! Я, короче, первый пойду. Если не рухну с этого дуба, то и вы наверх заберетесь.
Костоправ с дуба не рухнул. Он довольно быстро вскарабкался на верхние ветки, потом перебрался на крону соседнего дерева. Оттуда – на следующее.
Внизу торчал сплошной частокол сочлененки, но лекарь безбоязненно, с ловкостью зеленокожего дикаря лез дальше. Остальные, затаив дыхание, наблюдали за его акробатическими трюками.
Вот Костоправ обогнул один островок сухого кронового мха, вот сыпанул трухой из второго, вот начал пробираться сквозь третий.
Хрусь! Под немаленьким весом человека-древолаза треснула ветка. Костоправ удержался, но из колыхнувшегося мха прямо раззявленной пастью на лекаря вывалилась какая-то тварь, похожая на
