глаза на Ольгу, — пожалуйста, маши кулаками сколько влезет. Еще вопросы?
Все промолчали.
— Учитывая особенность нашей миссии, мы к тому же наделены неограниченными полномочиями. Иначе говоря, по малейшему требованию нам выделяются ОМОН, спецназ, любые хитрые подразделения, включая артиллерию, танки и авиацию.
Федор присвистнул, а Алексей сказал:
— Всю жизнь мечтал на наш городок танковую армию двинуть.
Ольга продолжила тему:
— А я бы пару ракет запустила. Интересно, попаду?
— Слушайте сюда, агрессоры! В связи с тем, что всякие крупномасштабные действия привлекают внимание, сеют панику и вызывают обвальное падение курса акций, наши операции должны проходить в полной тишине и абсолютной секретности. Привлечение посторонних средств только в случае крайней необходимости.
— Уже и пошутить нельзя, — проворчала несостоявшаяся ракетчица.
— А ты, Константиныч, чего молчишь? За весь вечер — ни слова.
— Зачем? Все пока ясно…
— А мне не очень. Считаю, вчерашняя импровизация носила провокационный характер. Мы ведь сунули палку в осиное гнездо, однако почему-то тихо.
— Импровизация? — усмехнулась Ольга. — Довольно тонкое определение…
— Не перебивай! Эти твари любят подчинять себе нормальных людей, чтобы иметь связь с внешним миром. Они ведь отличные гипнотизеры. Не зря смотреть им в глаза не рекомендуется.
— Ах, вот оно что! — вдруг сказал Федор. — Кажется, начинаю понимать. Ни одну мелочь нельзя сбрасывать…
— Что случилось, Федя?
— Нынче в управлении ко мне вдруг подъехал один следователь. Не наш, из прокуратуры… Стал спрашивать о пропавшем капитане. Помните? Мол, дружок его, ничего нового не слышно? Думал, и правда человек беспокоится, а он на контакт пошел. Во-первых, почему спросил меня? Много ли народу о моей деятельности знает? Во-вторых, у нас есть специалисты по розыску без вести пропавших.
— Интересный следователь прокуратуры, — согласился Ал. — Надо им заняться.
— Уже занимаюсь.
— Лучше вместе с Алексеем. Тебе самому, Федя, не надо с расспросами лезть. А выяснить нужно одно, были ли тот следователь и капитан друзьями. А ты молодец! Выходит, мы их все-таки шевельнули. Должны, сволочи, закрутиться. Теперь мы точно знаем, они водятся в казино у Артема и в заведении покойного Татарина. Каким-то боком сюда лепится гостиница «Соломенный Дворец»… А заправляет вампирами некий Карл Антонович Горский.
— Нет, командир, — возразил Будников. — Ты рассуждаешь неверно. Это только предположения, а нам бы факты.
— Какие еще факты? Тебе показаний Артемьева мало? Вечернего похода…
— Хорошо бы «языка» взять, попытать бедолагу.
— И о чем бы ты его спрашивал?
— Вот те на! — удивился Федор. — Имена, пароли, явки… Как обычно. — Будников обернулся к Алексею. — Да, Jlexa? Мы это умеем.
— Еще как!
— Эх, вы, Малюты Скуратовы недоделанные! Вы что забыли, они мертвяки?! Самые натуральные ходячие трупы!
— Ну и что? Разговаривать-то они умеют?
— Умеют. Но они будут ли с тобой говорить?
— Не понял, — сказал Федор.
— Я тоже, — кивнул Алексей.
— И я, — виновато посмотрела на мужа Ольга.
Ал сел, задумался.
— Как бы попроще объяснить.
— Будьте так любезны, Алексей Юрьевич, уважьте.
Ну! Что вы на это скажете? Никакой солидности на серьезном производственном совещании. А еще в бабочки выпендрились.
— Все вы знаете Максима Галкина…
— Он что, тоже вампир?
— Веселый ты, Федька! Будешь веселиться, когда настоящий вампир тебе в глотку вцепится.
— Типун тебе на язык, Ал!
— Галкин — пародист. Талантливо поет и говорит разными голосами. Я балдею, когда он изображает Жириновского. Очень похоже. Но предположим, ты, Федор, решил побеседовать с этим политиком. Кому ты позвонишь? Владимиру Вольфовичу или Максиму? Ведь их голоса практически неотличимы.
— Что за вопрос? Конечно, Вольфовичу.
— Почему?
— Потому что он и есть настоящий Жириновский, а Галкин его только изображает.
— Видишь, а ты, оказывается, умный. Вот и вампир только изображает… Пародирует.
— Кого?
— Кого? Живого человека. На самом деле он — мертвец.
Никто не сказал ни слова. Молчали, обдумывали сказанное. Ал сидел и старался выглядеть спокойным. Он и был спокойным, но только за Малыша и Василия Константиновича. Их звериная суть сама подскажет, кто перед ними — враг или случайный прохожий. Если враг, они размышлять не будут, решение одно — разорвать в клочья. А остальные? Ольга, Федя Алексей? Как они будут ориентироваться в экстренной ситуации? Он и то сделал вчера паузу, хотя ее и нельзя было делать. Учения бы какие провести, потренироваться на ком-нибудь… Только вот на ком?
— Откуда они берутся? — задала вопрос Ольга. — Помер и лежи себе в гробу, тлей, растворяйся в матушке-земле.
— Наверное, натуральный покойник так бы и поступал, — согласился Ал. — В умных книжках написано, чем вампир старше, тем он сильнее. Я размышлял так… Как только душа усопшего покидает тело, ее место занимает некая штука, которой жизненные процессы не нужны. Ее устраивает сама ситуация смерти. Парадокс в том, что данной субстанции надо поддерживать в мертвом теле не жизнь, а именно смерть.
— Ну ты, Ал, загнул! Зачем поддерживать смерть?
— Господа, я вам постоянно талдычу, вампиры — это движущиеся трупы! У них своя логика, а вы все со своими человеческими мерками.
— Но я не могу думать иначе! — фыркнула Ольга.
— И правильно делаешь! Ты же не вампир! Ты всегда будешь вести себя, как человек, как все мы.
— Но я про этих вампиров ничегошеньки не понимаю, — произнесла она в отчаянии.
— И не надо, дорогая моя! Ты что, собираешься с ними воспитательные беседы проводить? Не-ет, разговор должен быть короткий — только на поражение.
— Это мне ясно.
— Слава Богу! Не вздумайте вступать с ними в какие-либо переговоры.
— И все-таки. Ал, чего они вылезают? Почему им не лежится?
— Для поддержания своего упокоения им нужна живая кровь. Лишь нажравшись ее, они успокаиваются и вновь продолжают быть жмуриками. Но, как вы знаете, всякая мертвая плоть имеет тенденцию к разложению. И я думаю, их оболочки сохраняются, лишь пока они сытые. Но, как только энергия смерти исчерпывается, туловище начинает портиться, даже припахивать…
— Ах, какой ужин нас ждет! — неожиданно сменил тему Алексей. — Федор отбивные отбухал, каждая с лопату.
