– Ну и что, к примеру, может этот милый пёсик? – интересуюсь вполне невинно.
– Не могу сказать точно, эта информация секретна даже для меня; всё знают только Первые. Но, по слухам, кроме бойцовских качеств, он ещё и живуч до предела. А кроме этого, твой друг необыкновенной силы телепат и может даже телепортироваться; правда, я не слышала, чтобы эти способности применялись. В общем, он невидим, неслышим и смертельно опасен. И это единственное существо в нашем мире, которого боятся все без исключения.
Мария рассказывает, а я стою рядом с этим суперпсом и, ласково хлопнув ладошкой по его голове, говорю:
– Я всё равно твой друг, кто бы ты ни был... Но всё потом, сейчас надо думать о деле...
Кирилыч врывается в пещеру с невероятными грохотом и шумом. Лезет целоваться, машет руками.
– Андрей, вот твой портфель. Да я и переодеться привёз, а то твой камуфляж будет неважно смотреться на сером асфальте улиц земных городов.
– Спасибо. Это ты верно заметил, капитан.
Быстро переодеваюсь. Серые брюки, похожие на джинсы, белоснежная футболка и куртка, а на ногах довольно приличные узконосые штиблеты. Довершают картину тоненькие солнцезащитные очки – вот теперь я в ажуре.
Из оружия беру только небольшой бластер, который вполне может затеряться в карманах, и нож. Ах да – ещё Шарик! Но с этим оружием теперь поаккуратнее нужно, не дай бог рванёт!
Проверяю кейс. Пять крупных и два десятка мелких алмазов – это, конечно, не та валюта, которую можно быстро реализовать, но уж что есть, то есть. Мария словно читает мои мысли и быстро срывает с себя золотую цепь с медальоном. Увидев такое дело, капитан добавляет с пальца перстень; резким жестом, сразу отметая попытку отказа, протягивает его мне.
Решаю прекратить благотворительную акцию:
– Всё, спасибо! Шарик, за мной! Клаудио, мы готовы! Давай же, наконец.
Мы поднимаемся на помост, и вскоре ветер броска выгоняет из головы все мысли.
Глава 44
Боже, как утомило хождение по мирам! Перенос опять не малый, и мне вновь худо, что ж говорить про зверя. Несколько минут привожу в порядок не только себя, но и Шарика. Предвидя такую ситуацию, запасся тряпками и довольно быстро управился с грязной работой. Чуть проведя гребнем по волосам, жму зелёную кнопку с какой-то импортной надписью, и титановая дверь впускает в мой мир! Большой зал почти пуст. Через зеркальные окна льётся серый свет ненастного дня. Едва не теряю сознание от воздуха Земли – я и в самом деле дома! Шарик на коротком поводке бодро тащит меня вперёд.
– Гражданин, для пса обязателен намордник! – какой-то прошаренный человек в странной, похожей на латиноамериканскую униформе пытается качать права. Не, я точно дома!
Мой дежурный ответ: «Кури бамбук, служивый!» не встречает понимания.
– Что, умный? – униформа нервничает и знаками зовёт помощь.
Прикинув ситуацию, решаю не мудрить, а, чуть ускорившись, покинуть негостеприимный вокзал. Жалкую попытку гоблина воспрепятствовать вектору движения прерывает пёс. Его грозный рык и жуткий оскал моментально снимают ворох проблем.
Брусчатка Кировки, море триколора, большие похожие на презервативы шары уныло болтаются на чугунных столбах. Даже моросящий дождь не может разогнать толпу по домам. Похоже, в разгаре народное гулянье. Захотелось окунуться в суматоху праздника, да только мой спутник явно не подходит для предстоящего моциона. Не рискую, и шофёр полупустой жёлтой маршрутки после недолгих препирательств пускает в салон. Весь вопрос в том, где взять на проезд, а то скоро водитель начнёт интересоваться содержимым моих карманов, а в них только пыль дальних дорог. На наше счастье, меня окликает дружок детства Витёк. После школы он как-то пропал из поля зрения и вот теперь в приличном прикиде рядом с миленькой девчонкой манит присесть неподалёку.
– Витюха, выручи, деньги завтра будут; попадёшься, отдам!
– Дюха, да я тебя лет двадцать не видел, могу следующего раза и не дождаться! – юморит друг, протягивая пару странных бумажек.
– Спасибо!
Завязывается разговор. Десятилетия, разбросавшие нас по разным уголкам страны, резко сократили количество общих тем. Поэтому говорим о последних годах, перемежёвывая их воспоминаниями далёкого детства. Витя при делах, и, судя по уверенному тону, они позволяют держаться на плаву.
– Андрюха, ты-то как? Мне сказали: ты совсем с нарезов сорвался, а я вижу: мой друг стал крутым.
– Ты знаешь, встал. Надоело всё. Махнул на север: приличная компания, хорошие заработки. Сегодня псу намордник найду, завтра уж до конторы за деньгами скатаю. С ним и не пускают никуда, шарахаются, как от чумы.
– Да уж, таких зверей видеть не доводилось. Какой породы?
– А никакой! Друг он мне. А у друзей разве национальность спрашивают? Дорого он мне достался, не поверишь, насколько.
– Куда же ты сейчас? Общагу, поди, потерял, у Маринки тебе места нет. Дак куда? Знаешь, у меня в «Спутнике» сад. Вот ключи. Живи, сколько надо, только не пей. Баньку стопи, посидим, – Витя протягивает связку.
Через пару минут я знал, как найти участок, и в сердце хлынул поток покоя. Нечего нервничать. Это мой мир, здесь я, конечно, не хозяин, но уж точно не гость. Даже серый день не может испортить настроение. Разговор затухает, но Виктор не обидится.
С высоты моста мой посёлок как на ладони. Он совсем не изменился, разве что из-за непогоды на улицах пусто. Между тем душу переполняет восторг. В голове калейдоскоп воспоминаний: где-то на этих улицах потерялось детство, они видели моё первое свидание, любовь. И вот теперь, сильно побитый жизнью, возвращаюсь домой. Плевать, что и дома-то нет, я возвращаюсь к себе, точно стыкую две половинки – прошлое и будущее.
Конечная остановка; под проливным дождём прощаюсь с другом. Он с молоденькой женой, почти не промокнув, исчезает в подъезде дома матери. Я закуриваю под навесом, прекрасно понимая, что надо чуть переждать небесный поток. Как хорошо! Дождь лучше всяких фильтров очистил воздух, и теперь он чист, как бриллиант короны Российской Империи. В уголке целуется молоденькая парочка, и я понимаю, что не только темнота друг молодёжи, но и ливень её союзник. Шарик, пользуясь паузой, ложится у ног, и вскоре слышу его довольное похрапывание. Вторая сигарета тухнет, а дождь и не думает кончаться. Становится ощутимо прохладно. Лёгкая куртка не спасает от непогоды, а, став чуть влажной, открывает холоду прямой доступ к телу. Надо что-то решать. До сада минут десять ходьбы, а там печка и дрова, здесь через двадцать минут околею точно. Математика – точная наука, стоит чуть помножить и разделить, как дальнейшие действия становятся единственно верными. – Шарик, пойдём!
Первый шаг – это, конечно, подвиг, но после того, как становишься мокрым весь, дальнейшее уже не страшно. Чуть напряг только небольшой участок грунтовой дороги, где пришлось скакать, точно архару, между реками воды. Серебристый забор из профнастила скрывает уютный рубленый домик. Ключи подходят, и через несколько мгновений стою на пороге в полном восторге оттого, что над головой сухо. Эх, что ни говори, старею! Пёс, чуть отряхнувшись, заливает весь пол. Я не реагирую: всё равно предстоит большая уборка, зато пыли меньше.
Быстро разбираюсь с ситуацией; самое приятное – в избушке есть свет, а значит, жизнь не будет чересчур мрачной. В крохотной кухоньке нахожу холодильник, электрическую плитку – всё, видавшее виды, но вполне рабочее. В закопчённом чайнике чуть-чуть воды; сразу ставлю его на плиту. В сенках немного сухих полешек для растопки. Вскоре жаркое пламя с треском превращает дерево в тепло. Не могу оторваться от колдовской пляски языков огня. Но тут сразу же появляется конкурент. Пользуясь отсутствием специальной палки, пёс важно располагается перед огнём, волей-неволей оттесняя меня на второй план. Гад! Не спорю, ведь это он в гостях, а я дома! Выскакиваю на улицу и под проливным дождём набираю из поленницы охапку берёзовых дров. У порога немного притормаживаю, ожидая, пока небесная водичка с одежды чуть стечёт. Пара чурочек немного тушит пламя, но вскоре, высохнув, гонит в комнаты жар. Развешиваю на верёвке всю одежду и щеголяю в одних трусах.
Генеральная уборка не занимает много времени. Две небольшие комнатки и кухня, почти без мебели –
